Найди, если сможешь (СИ) - Ласка Уля

Содержимое моего рюкзака здорово подчистили, но, к счастью, я нахожу всё необходимое для перевязки и даже одноразовые перчатки, а к ещё большему счастью, рана Пако оказывается единственной и поверхностной.

- Почему началась стрельба? - задаёт вопрос Стёпа, пока я вожусь с бинтом.

- Пять человек решили присоединиться к твоему мужику.

- Они очень торопились? Если нет, у тебя было время предупредить меня, и мы бы ушли тихо.

Лицо Пако становится непроницаемым.

- Я не знал, в каком состоянии Юля. Поэтому принял решение задержать их подольше. А так как ты не появился рядом, у меня уже не было сомнений, что она с тобой. Я максимально их отвлёк. Некоторое время они будут думать, что мы идём на северо-запад.

- Но ведь возвращение отсюда и идёт в том направлении? - задаю логичный вопрос я, немного знакомая с картой местных маршрутов.

- Это, Юля, смотря, куда возвращаться, - морщится Пако, когда я затягиваю повязку.

- А куда мы возвращаемся?

- На юг. Маршрут посложнее, но он реален.

- Пако. А что с моим отрядом? - с внезапной дрожью в руках спрашиваю я.

- Не знаю.

- Почему?

- Потому что никто о твоей пропаже не отчитался.

- Не понимаю.

- Вот и я не понимаю. Что у вас произошло?

И только сейчас до меня доходит, что Марат мог попытаться решить всё своими силами, не вводя руководство в курс дела. Нарушение? Да. Но, возможно, так было бы быстрее или надёжнее. Или ещё по миллиону причин. Но что-то пошло не так…

- Ты видел Марата? - уточняю я.

- Нет, когда мы со Степаном выдвинулись, отряд ещё не вернулся в лагерь.

- А как вы тогда узнали обо мне? - удивлено таращусь на Пако, а следом поворачиваюсь к Степе: - И что здесь забыл ты?

Глава 28

Степан

Пока Юлька возится с Пако я продолжаю переваривать всё то, что она на меня вывалила.

Такие обвинения надо бы записывать на диктофон, чтобы поковыряться в деталях. Но главное я уловил. Я должен был трахнуть кого-то после нее, но раньше, чем оставил ей кучу посланий о своем отъезде. И в эту идеальную, на Юлькин взгляд картинку, идеально вписывается моя последняя встреча с чертовой Роговой. Блядь, Оксанка, как ты умудряешься гадить так, что отмывать после тебя вечность!

Перебираю в уме варианты. Юлька же сказала, что сама все видела? Что? Как Оксанка полудохлая выходила от меня через черный ход? Но этого мало для обвинения. Я сказал ей о срочной встрече. Обвинить меня в измене из-за обычной ревности? Да нет же. В этом случае Юлька бы точно не рыдала, адски злилась, да. Если бы она пришла и увидела нас в туалете. Вопросов не были бы вообще. Она бы нахрен больше беспокоилась о том, не маньяк ли я убийца.

Ладно, теперь я хоть знаю, в чем моя "вина".

Ага, и чем мне отомстили…

"Люблю другого и выхожу замуж".

Это вот за этого самого Марата? Командира отряда, который работает по контрактам?! Ну да, в отличие от меня у него это "официальная" работа, которую Юлька теперь знает изнутри. И ее конечно не будет смущать его отсутствие дома. А тут он вообще ведёт монашеский образ жизни, да?

Моё закипающее раздражение начинает мешать трезвой оценке ситуации.

Так, с буйными фантазиями и обидами Востриковой я разберусь. А вот Марат, оставивший в залог свою невесту и опоздавший к сроку её выкупа, вызывает беспокойство посерьёзнее.

- Юль, я ж как собака. Один раз понюхал, теперь найду тебя везде, - стебется Пако, стараясь разрядить обстановку и отвечая на вопрос, как мы ее нашли.

- Пако, прекрати! Я спрашиваю серьезно! - сдержанно, но гневно одергивает его Юля.

- Юль, ну ты сама подумай. Кто бы без подстраховки отпустил тебя в джунгли? Ну не то что бы тебя… - поправляется он. - Девушку, отправленную сюда по распоряжению самого Рудова.

- На мне маячок?

- Да.

- Где? - похлопывает она себя по карманам куртки, но потом прекращает, задумывается на секунду и хватается за запястье. - Браслет? Но он же с рынка! Это обычная кожа, бусины и нитки.

- И высокотехнологичный девайс отслеживания.

- Подожди… Но выходит, когда я была на вилле, ты тоже знал, где я? Да. Так зачем ты ждал моего звонка, чтобы попрощаться? Ты и так мог туда приехать.

- Откуда ж я знал, что ты хочешь прощаться?

- Пако!

- Но если меня можно отследить, значит, нам нужно просто подождать, и Марат с отрядом нас здесь найдут.

- Нет. У них нет доступа к этой информации.

- Что значит, нет?

- То и значит.

- Почему?

У Юльки в голосе появляются требовательные ноты, а вот Пако занимает явную оборонительную позицию.

- У нас шесть часов на отдых, - вмешиваюсь я, чувствуя, что разговор сворачивает не в то русло. - Ешь и пей, - сую я Юльке в руки бутылку с водой и набор из сухпайка. - Пако, нужно обговорить дальнейший маршрут и внести поправки с учётом твоей руки.

- Стёпа, а давай ты не будешь влазить в наш с Пако разговор?

- Юля, дай ему прийти в себя, и сама спокойно поешь.

- Я не буду спокойно есть, пока не пойму, что происходит.

- Хорошо. Я тебе отвечу. Я никого не трахал. Поэтому ты не могла это видеть. Я закрывал долг по своей прежней работе, потому что оттуда нельзя было уйти по-другому. Поэтому приехал за тобой сюда, как только смог. И я приехал сюда за тобой, Юля. Я не знаю, почему ты собралась замуж за человека, с которым знакома два месяца. Ты кроссовки выбираешь дольше. Но я знаю, Юль, что если мы разберемся во всей этой херне, у нас будет шанс всё вернуть.

Юлька молчит и смотрит на меня выпучив глаза, зато не теряется Пако:

- Круто. Только я что-то не понял, а за кого ты собралась замуж?

Я не спускаю с Востриковой глаз. В такой ситуации выбор ее дальнейших действий непредсказуем. Я, например, могу получить бутылкой в лоб, а Пако спокойный ответ на свой вопрос.

Ожидание затягивается. Многое сейчас отдал бы, чтобы узнать, о чем она думает.

Наконец Юля отмирает, шумно вздыхает, отвинчивает пробку на бутылке с водой, с жадностью прикладывается к ее горлышку и выпивает почти половину.

Затем завинчивает крышку обратно и ставит бутылку рядом со своим рюкзаком.

- Посвети, пожалуйста, - отстраненно обращается она ко мне.

Выполняю её просьбу.

Она поднимает рюкзак на колени и принимается в нем рыться.

- Не понимаю, - задумчиво делится Юля какими-то своими выводами.

- Чего? - подаёт голос Пако, вместе со мной следящий за ее действиями.

- Это же не вы выгребли содержимое?

- Нет. Ты чего?! Я нашел его в доме в углу за дверью. Он уже был полупустой.

- Вот я и не понимаю. Этот мужик, который пришел за мной, спрашивал о нем так, словно они у меня его и не отбирали.

- Ты хочешь сказать, что они засомневались в его наличии? - уточняет Пако.

- Именно. Ты его забрал. А он им понадобился. Причем тот, кто в нем порылся, не признался в этом. Ведь он бы точно знал, что рюкзак не может быть у меня.

- У них столько народа. Может конкретно этого человека не было, когда он им понадобился.

- У тебя там было что-то ценное? - присоединюсь я к их обсуждению.

Хмурится, поджимает губы, но всё-таки произносит:

- Паспорт. Кошелек, но там была мелочь. Телефон. Спальный мешок. Из лекарств обезболивающее, шприцы.

- В телефоне была какая-то ценная информация?

- Нет. Он был отключен. Здесь это и бесполезно, и запрещено, - голосом профессионального наемника сообщает мне она.

- А что осталось?

- На, поизучай, - протягивает рюкзак мне.

- Давай я, - перехватывает Пако его на полпути. - Мне как раз нужно что-нибудь поперебирать, чтобы успокоиться.

- Тебе надо поспать, - забираю у него предмет для пристального изучения. - Юль, тебе тоже. Возьмёшь мой спальник.

- Я так. Мне не привыкать, - упрямо бубнит она.

- Возьмёшь мой спальник, - повторяю с небольшим нажимом. - Ты, конечно, теперь полегче, но тащить тебя, если начнёшь клевать носом днём, все равно будет тяжело.