Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

Теперь между нами стоит рычащая тигрица с оскаленными белыми клыками. Она огрызается на Дикаря, в глазах горит ярость. В ответ Дикарь принимает облик большого черного волка, обнажая свои собственные огромные зубы в злобном рычании, требуя подчиниться. Минни шипит, отказываясь отступать, и Ксандер смеется, когда его брат бросается своим большим телом на Минни, прыгает на нее и опрокидывает на спину, нацелив челюсти в горло.

Я выкрикиваю имя Минни, и первобытная сила разрывает само мое тело на части. Моя кровь, как электричество, мчится по венам, и я взрываюсь. В моей голове нет ни одной мысли, ни малейшего намека на логику или рациональность.

Мое тело меняется, и от меня не остается ничего, кроме шерсти, зубов, когтей и ярости, когда я бросаюсь на Дикаря со всей силой своего гнева.

Глава 24

Ксандер

Коса ругается, когда видит то, что видим мы все. Аурелия — черная волчица, ее голубые глаза расширены и почти бешены от неконтролируемой ярости, когда она бросается на Дикаря. Я совершенно сбит с толку, когда вижу, как моя предполагаемая Регина стаскивает Дикаря с Минни и бросает его на землю, позволяя тигрице вскочить и последовать за ней. Минни запрыгивает волку на спину, впиваясь когтями.

И начинается драка.

Мы с Косой не вмешиваемся, зная, что Дикарь выиграет этот бой. Но если мы не остановим их, через несколько минут у нас на руках окажутся две серьезно раненые девушки. Медведи ждут у грузовика, и я начинаю терять терпение, пока в ушах гремит венгерская рок-музыка. Кто угодно может выйти в любую секунду и попытаться остановить нас.

Мой брат-акула делает небрежный шаг вперед, и Минни падает на бок, выставив лапы в воздух, как коза, упавшая в обморок, когда Коса сжимает ее разум в своем ментальном кулаке.

Лия колеблется, застигнутая врасплох. Дикарь пользуется преимуществом, прыгает на нее и прижимает к траве большим весом.

Она рычит и огрызается, ее темный мех блестит под солнцем, глаза сияют, как море летним днем. Но какого хрена на самом деле? Она тоже волчица?

Коса делает шаг в ее сторону, и Лия обмякает, возвращаясь в свой человеческий облик, открывая нашему взору обнаженную оливковую кожу. Дикарь садится на нее сверху, укладывая свою огромную мохнатую голову на ее обнаженную грудь, словно заявляя права. Его хвост виляет. Даже зная, что девушку придется отдать, его зверь приходит в восторг от близости своей Регины.

Жаль его, но такова жизнь.

Веки Лии крепко зажмуриваются, выдавливая потоки блестящих слез.

— Когда, вашу мать, мы начали похищать женщин? — бормочу себе под нос, потому что даже мою кожу начинает покалывать, когда наш план приходит в действие.

Коса присаживается на корточки рядом с ней.

О, я знаю, когда. Когда наша собственная Регина отвергла, предала и солгала нам. Вот тогда. Когда наша Регина оказалась дочерью змеи и стала угрозой для всех нас. Вот, блядь, когда.

Коса выдыхает через нос. Акуле в нем это тоже не нравится, но это должно быть сделано. Угрозу нужно устранить.

— Любой ценой, Ксан, — рычит он мне в голову, присаживаясь, чтобы посмотреть на Лию. — Мы делаем это, потому что так нужно.

Губы Лии плотно сжаты, словно ей больно, что Коса проверяет ее психическую защиту.

— Я никогда такого раньше не видел, — обращается к нам Коса. — У нее семь гребаных уровней защиты.

Затем он делает нечто, что удивляет меня, — протягивает руку и проводит пальцем по залитой слезами щеке Лии. Это не нежность, Коса скорее зачарован и жаждет изучить, но Дикарь воспринимает это как разрешение лизнуть ее подбородок своим большим волчьим языком.

— Я собираюсь разрушить твои щиты по одному, Аурелия, — говорит змеючке Коса. — Мне нужно увидеть, что ты скрывала от нас, прежде чем ты вернешься к своему отцу.

Лицо Лии искажается, и я вздыхаю, отворачиваясь от нее, чтобы посмотреть на Минни, которая лежит в забавной позе с вытянутыми вперед лапами. Достаю телефон и делаю снимок. Может быть, позже использую его как рычаг воздействия, не знаю. Такие вещи всегда полезны.

Сила Косы пронзает воздух, задевая мою кожу, и я знаю, что она делает гораздо хуже со змеючкой. Лиа хнычет, чувствуя его воздействие, и Дикарь скулит, но я знаю, что Коса не остановится, пока не доберется до сути нашей Регины и ее странных способностей.

Я всегда предполагал, что наша Регина будет мифическим существом, как я, потому что кто еще может быть достаточно силен, чтобы быть Региной для таких, как мы? Но теперь я не знаю, что и думать.

Коса издает одобрительный звук, вгрызаясь в нее ментально, и я сразу же ощущаю ее запах Регины. Словно цветы и солнечный свет смешали с чем-то тяжелым, вроде грозовых туч. Ее страх тоже витает в воздухе, заставляя меня вздрагивать от отвращения. Я не выношу этот запах, не говоря уже о том, что он исходит от нее. Мой анимус раздраженно фыркает. Я делаю музыку громче и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что так взволновало Косу, ведь ничто и никогда так не будоражило его.

Большим пальцем он поворачивает голову Лии в сторону, и теперь всем нам видна метка нашей брачной группы на ее шее. Череп с пятью исходящими потоками света.

Массивное, мощное тело с ревом оживает внутри меня, сопровождаемое чувством удовлетворения и жара. Жара так много, что я сжимаю кулаки от гнева. Четвертый раз в жизни я вижу свой знак на шее другого человека, и этот раз должен поставить меня на колени. Но этого не произойдет. Я отказываюсь.

Лгунья Лия. Это ее второе имя.

Глава 25

Аурелия

Голос Косы звучит надо мной подобно голосу Мрачного Жнеца.

— Я собираюсь разрушить твои щиты по одному, Аурелия. Мне нужно увидеть, что ты скрывала от нас, прежде чем ты вернешься к своему отцу.

Холодный ужас пронзает мои внутренности, даже когда огромный волк Дикаря согревает меня своим теплом, жадно облизывая языком мой подбородок.

Вокруг меня царит насилие и собственничество, и это одновременно манит и пугает. Коса обладает силой, которую я никогда раньше не ощущала, и мне не верится, что она может так возбуждать. Как острейший кончик лезвия, которое точно и аккуратно разрезает каждый из моих щитов по очереди.

Я хочу закричать, но мой голос застревает в горле, сдавленный ужасом и замешательством. Они заставили меня подчиниться им, буквально и психологически, и по мере того, как Коса полосует мои щиты, моя уязвимость возрастает слой за слоем.

Мой физический щит отключен.

Мой обонятельный щит разорван на части.

Мой кровавый щит рушится.

Мой ментальный щит растворяется.

Два моих психических щита падают.

Наконец, моя последняя защита от мира, который грозит меня уничтожить, мой щит с брачной меткой, исчезает с такой легкостью, словно его и не было.

Вся сила наших брачных уз обрушивается на нас видимой волной чистой небесной силы. Нечто, что существовало до нашего рождения и будет существовать еще долго после. Нечто большее, чем мы. Что-то более могущественное, чем мы.

Я с трудом дышу от желания, от чистой потребности сблизиться с каждым из них, соединить аниму и анимусов и снова стать целой.

Но мой разум в смятении, находится под контролем Косы — действительно ужасно. Когда он нависает надо мной, я вижу его брачную метку на шее. У меня перехватывает дыхание при виде этого золотого черепа, сияющего небесным светом. Порочное зрелище, требующее заявить права на моих суженых, любить их и позволять им обладать мной всеми способами.

Но они напали на меня.

Охотились на меня, как на добычу, прижали к земле, как мясо.

Они заключили контракт с моим отцом, и это непростительно.

Но как только Коса открывает рот, чтобы заговорить, его и Дикаря отрывают от меня, словно рукой великана.