В бегах от самого себя (СИ) - "FicFest"

— После окончания школы. Я говорил с Тэйлором. Раньше об этом речи не шло, но сейчас всё поменялось — ты можешь пойти в колледж. Билли уже присматривается, хотя ему поступать через полтора года, так что… Расспроси его. Кажется, он много знает о колледжах Лос-Анжелеса, но стремится именно в тот, что в Малибу. Может, ты тоже не захочешь уезжать далеко от дома?

Он улыбнулся, похлопал по плечу, показывая, что разговор закончен и оставил меня в раздумьях. Сначала я, конечно, мысленно воскресил в памяти каждое сказанное отчимом слово. Что было важнее всего? Не само сообщение, не ожидание всеобъемлющей благодарности, а Билли. Всё в мире Клинта крутилось вокруг сыночка-омежки. Он вроде бы и сказал, вот тебе возможность, выбирай, что с ней делать! Но в то же время шепнул между строк, мол, вот ещё есть мечты Билли, и они должны быть исполнены, а тебе лучше в этом поучаствовать. Пф-ф-ф, это же мелочи жизни! Я не думал, что колледж в принципе мне светит, а тут вдруг приветственно распахнулось столько дверей, хоть сквозняк продавай. Важно ли, что они сто процентов одобрены именно в пределах Малибу? Да посрать, хоть на Северном полюсе. Если я буду за заботу о Билли получать такие плюшки, то до конца жизни буду его охранять. Тем более, это совсем не сложно, ведь он просто милашка.

Я резко распахнул дверь ванной, погруженный в свои мысли, но громкий визг быстро заставил прийти в себя. Омега покраснел до самой груди, а пальцы сжимали полотенце перед собой так сильно, что аж побелели. Он только принял душ и ещё не успел выпрямить волосы, так что я впервые видел эти мягкие волны над открытым лбом, отчего его лицо перестало казаться квадратным.

— Мёрфи, пожалуйста, выйди, — попросил омега, уставившись в пол, — я же не одет.

— Оставь волосы в покое, — ответил я, глядя в зеркало справа, где прекрасно было видно спину с выступающими позвонками и маленькую, но округлую задницу. — Тебе так идёт гораздо больше.

— Мёрфи…

— Обещай, что оставишь, и я уйду.

— Хорошо. Ладно. Я… Ты только…

— Уже ухожу.

Бросив последний взгляд в зеркало, я шагнул обратно в коридор и закрыл за собой дверь. О-о-ох! Посмотрев вниз, я обнаружил, что пижамные штаны натянулись в паху. Хотелось подрочить, выпустить пар по-быстрому, но вряд ли я смогу сейчас представить кого-то кроме влажного после душа Билли без полотенца, который вроде бы так близко и так далеко. Хотя, всего пару месяцев назад подобных мук выбора и не возникло бы. Эх, уже то, что я скучаю и сожалею о потере себя прежнего, говорит о том, что теперь я с каждым днём становлюсь всё меньше похож на себя прежнего. Я постучал, наученный недавним опытом.

— Эй, ты уже оделся? Могу зайти?

— Д-да, конечно!

Вообще я охерел жаловаться на общую ванную, ведь на самом деле места здесь было предостаточно для двоих: помещение размером с мою прошлую комнату в панельной квартирке выложено тёмно-серой плиткой, длинная синяя столешница с двумя раковинами и двумя овальными зеркалами над ними, а напротив чёрная ванна размером с лодку, настолько глубокая, что я вместе с Билли спокойно бы там поместился. Так, стоп, что-то я уже замечтался! Шагнув обратно за порог, я включил мощную вытяжку, чтоб не соблазняться сильным течным ароматом сводного брата.

Омега стоял перед своим зеркалом в зелёных брюках и белой рубашке с эмблемой школы на кармане, размазывая по лицу крем. Волосы остались в таком же беспорядке, будто он их бурей сушил, а не феном. Он потрогал торчащие кончики и, состроив жалобную моську, повернулся ко мне.

— Гнездо же на голове, — пожаловался он, будто теперь требовалось моё особое разрешение, чтобы переделать причёску.

Вздохнув, я взял его синюю расчёску и, осторожно придерживая чужую голову, провел щёткой по волосам налево от лица. Пара движений и гнездо превратилось в пышную волнистую укладку, а ушки оказались полностью открыты, как и лоб. Его лицо вправду перестало быть квадратным, как и представлялось, но Билли больше волновали уши, которые теперь едва прикрывались волосами.

— В Южной Корее, Китае и Японии, — начал перечислять я, убирая пряди назад, и слегка коснулся мочек, поймав его взгляд в отражении, — очень популярна операция на ушах, чтобы сделать их более заметными. Люди платят большие деньги, чтобы добиться того, что дано тебе природой.

— Я выгляжу глупо.

— Ты выглядишь мило, — отрезал я, сжав ладони на его худых плечах. — Можно потратить много времени, чтобы стать кем-то другим, и не преуспеть, потому что ты не сможешь стать никем, кроме самого себя. Не трать время.

— Ты говоришь как взрослый.

— Взрослых не существует, — ответил я и улыбнулся, не забыв сощурить глаза, чтобы выглядеть дружелюбнее. — Помоги мне с галстуком, я не умею их завязывать.

— О, а ты не пойдешь в душ?

— Я был там до тебя, когда вернулся с пробежки.

— Ты и побегать успел? Но я же тебя разбудил.

— Я не собирался спать, просто прилёг отдохнуть, — ответил я, шагнув обратно в комнату.

Совру, если скажу, что бегаю очень часто и вообще ахуеть какой спортсмен, но обстановка здесь располагает. После стольких лет постоянного напряга и настоящей беготни между учёбой, работой и домом здесь я откровенно скучал. Жизнь стала до ужаса медленной, и привыкнуть к новому темпу пока не получилось.

Знаменитая эйфория бегуна мне оказалась доступна в отличие от ребят, которые только ныли, да лёгкие откашливали после кросса. А побегать здесь было где — вышел на побережье и беги себе, антилопа гну, дыши морским воздухом, наслаждайся потрясающим видом и жизнью в целом. Так что да, обстановка располагает.

Скинув пижамные штаны, я быстро натянул такие же зелёные брюки, белую рубашку и накинул на шею галстук в бело-изумрудную полоску. Для такого тёплого пиджака с плотной подкладкой на улице было в самый раз, не придётся даже куртку надевать сверху.

— А ты каждый день бегаешь? — спросил Билли, когда, подняв мой воротник, стал крутить узел.

— Нет, просто проснулся по старому графику. До моей старой школы добираться больше часа.

Старшая школа Вест Адамс — настоящий рай, если ты начинающий преступник. Там никому до тебя нет дела, учителя тратят больше времени на заполнении бумажек и борьбой с отсутствием дисциплины на своём уроке, чем собственно обучением. В последний год мне было на всё плевать, так что я весьма прохладно отнёсся к предложению перевестись в школу для богатых в Малибу, тем более многие на старом месте меня очень жалели после аварии и бывало оценки ставили за так. Но в декабре, прямо перед Рождеством, две банды что-то не поделили и начали перестрелку прямо в школе. Никто не умер, но были пострадавшие, в том числе и среди тех, кто в потасовке собственно не участвовал. И тогда папа завёлся. Верещал как резанный, как не хочет, чтобы меня убили. Он и так чуть не потерял меня в аварии в отличие от… Того, кому повезло меньше. Короче, единогласно, хотя мой голос не учитывался, меня перевели в школу в Малибу, когда оставалось доучиться всего один несчастный семестр.

— Оу, а здесь совсем рядом, — вклинился в мои мысли Билли. — Папа подбросит нас. Тебе понравится наша школа! Там строго с дисциплиной, но многие преподаватели имеют профессорскую степень.

Школа для богатых. Я очень примерно представлял, что же меня там ждёт. Но это абсолютно не важно. До конца моего обучения осталось четыре месяца, а я зарёкся вкладываться в отношения, которые продлятся не больше полугода. Столько мороки ради нихуя! Стоит поберечь силы на колледж, который мне теперь более чем светит.