Ядовитые мальчики (ЛП) - Тейлор-Лэйн К. Л.

Опоздаю.

РЕКС

Я могу все отменить.

ЛИНКС

Не нужно.

Мой лоб хмурится, когда я смотрю на сообщения, Линкс в первый день вернулся, и мы устраиваем вечеринки по старой привычке. Плохо. Для него. И, несмотря на наше другое призвание — заниматься всем, от чего ему лучше держаться подальше, — мы полны решимости обращаться с ним как с прежним Линксом. И я думаю, это то, что меня беспокоит. Это то, что мы должны делать? Он мой брат во всем, кроме крови, так же, как и Рекс, но сейчас я чувствую к нему больше… заботы.

КИНГ

Если ты не готов, мы все отменим.

ЛИНКС

Перестань обращаться со мной как с ребенком. Я приду.

Гнев, на этот раз от его имени, разгорается во мне, и я почти сразу чувствую, как мышцы моей шеи скручиваются в узел. Напряжение. Оно пронзает меня, как тлеющий лесной пожар, который только и ждет, чтобы его облили горючим и взорвали снова. Я засовываю телефон в карман, с грохотом выхожу из стеклянных дверей и направляюсь к своему грузовику.

Я возвращаюсь в наш дом за пределами кампуса еще до того, как успеваю осмыслить путешествие. Усиленно моргая, я припарковываю грузовик, откидываю с лица кудри, сжимаю руль и смотрю на дом.

Он большой, шесть спален с шестью ванными комнатами, бассейн на заднем дворе, переоборудованный подвал, первый этаж открытой планировки. Во времена моей мамы здесь жила куча отбросов Студенческого братства, но потом мой старший брат — сводный брат — и старший брат Линкса купили его, и с тех пор они, а теперь и мы, живем здесь до сих пор. Все, кроме Линкса. Условия его возвращения в колледж без скандала означают, что он официально должен проживать в кампусе. Неофициально, несмотря ни на что, он будет жить здесь шесть дней в неделю.

Снова идет снег, и это только еще больше выводит меня из себя. Я взбегаю по трем деревянным ступенькам на круглое крыльцо, протискиваюсь внутрь и, захлопнув за собой входную дверь, бегу прямо по первой лестнице в свою комнату.

Мои кроссовки слегка поскрипывают по темному лиственному дереву, стены выкрашены в теплый кремовый цвет. Комната Рекса напротив моей, комната Линкса в самом конце коридора, дверь последнего закрыта, но Хендрикс нависает в дверном проеме, одна мускулистая рука поднята над головой, другая свободно держится за косяк. Татуированная грудь обнажена. Он смотрит, как я иду по коридору, угрюмо приподнимая свои пухлые губы.

— Плохой день? — он мычит,

мои ноги останавливаются прямо перед закрытой дверью.

Я моргаю, глядя на него, роняя спортивную сумку на пол, бледно-зеленая дорожка на ковре пропитывается тающим снегом, стекающим с моих черных кроссовок. Глубоко вдыхая, моя грудь поднимается, поднимается, поднимается, я ничего не говорю.

Рекс наклоняет голову, и кольцо в носу поблескивает в тусклом свете. Прядь каштановых волос цвета мокко падает на его светло-зеленый глаз, он заправляет ее за проколотое ухо. Его шея вытягивается, обнажая шелушащуюся кожу от его новой татуировки. Свернувшиеся разноцветные змеи узловатыми кольцами обвиваются вокруг его горла. Это интересное место, но, учитывая, что остальная часть его бледной кожи уже заполнена, вся в цвете, я понимаю, почему он выбрал именно это место для своей метки змеи — это то, что мы все вытатуировали, символ нашего братства. В остальном он похож на расписной потолок в каком-нибудь смехотворно экстравагантном религиозном сооружении, шедевр эпохи возрождения или что-то в этом роде. Этот человек любит искусство.

Я ворчу в ответ, закидывая руки за голову и собирая свои темные косы в одну руку. Я подношу другую руку ко рту, зубами снимаю тонкую резинку для волос с запястья, наматываю ее на пальцы, чтобы завязать волосы сзади.

— Тебе нужно расслабиться, Кинг. — Рекс относится безразлично к словам, которые он только что произнес, вместо своего обычного поддразнивающего тона.

— Я знаю. — снова ворчу я, тяжело опуская руки по бокам. — Я знаю. — я качаю головой, выдыхая, и мне кажется, что это происходит сегодня впервые.

Моя шея хрустит, когда я сгибаю ее из стороны в сторону, помогая снять напряжение в плечах. Я встряхиваю руками, разминая пальцы.

— Тебе нужно потрахаться. — он пожимает плечами, как будто не испытывает по этому поводу никаких особых чувств.

Я смотрю на него. Он такой неуклюжий, шести футов четырех дюймов роста, слегка покачивается в открытом дверном проеме, держась за косяк.

— Ты просто сидел там весь день и курил, да? — я почувствовал запах травки, как только вошел в дом, но в этом нет ничего нового, он практически въелся в стены.

Мы устраиваем вечеринки ежедневно, каждую ночь, что угодно, и у нас есть бесконечный запас всего, чего мы хотим, когда захотим. Просто мы сократили расходы, несмотря на то, что Линкс все еще говорит, что курит травку, мы стараемся не валять дурака и не соблазнять его на большее теперь, когда он вернулся. Не после того, что произошло в прошлом году.

— Не весь день. — Рекс пожимает плечами, расставляя ноги шире, чтобы сохранить равновесие, в нем двести пятьдесят фунтов одних мышц, я не хочу поднимать его, если он упадет на задницу.

Не то чтобы я не мог, просто я предпочел бы не бороться в одиночку.

С третьего этажа над нами раздается глухой удар. Взгляд Рекса направлен в том же направлении, что и мой, а Хендрикс вытаскивает руку из штанов и, наконец, убирает ее со своего члена. Потирая костяшками пальцев шелушащееся, испачканное чернилами горло.

— Они внутри? — тихо спрашиваю я, все еще глядя на выкрашенную в белый цвет штукатурку над головой, изящно вырезанное покрытие, соединяющее потолок со стенами.

— Больше нет. — растягивает слова Рекс.

Затем он отпускает дверь, тяжело опускает руку мне на плечо, сжимая мышцы. Я опускаю на него взгляд, ухмылка растягивает мои губы.

— Давай готовиться к вечеринке. — губы Рекса подергиваются, когда он произносит это, потому что Линкс возвращается домой, а это значит, что мальчики наконец-то снова вместе.

Глава 4

ХЕНДРИКС

Запах мокко врывается в мои ноздри. Обе руки закинуты на спинку одного из многочисленных диванов в гостиной открытой планировки. Моя задница покоится на самом краю темно-синей подушки, на которой я откидываюсь назад, широко расставив ноги. Я поворачиваю голову в сторону входной двери, когда боковым зрением вижу, что она снова начинает открываться.

Снег падает все сильнее, с неба летят толстые белые комья, и ранее синоптик сказал, что приближается снежная буря. Необычно для января, но не совсем неслыханно.

Косячок прилипает к моей нижней губе, и я делаю еще одну затяжку, это единственное, что иногда замедляет скорость моего мышления. Из-за моего СДВГ в моей голове хаотично бегают мысли, но сегодняшний день был плохим, даже от стимуляции мне хотелось размозжить себе череп. Но травка помогает, так что именно этим я и занимался весь день.

Входная дверь открывается полностью, и с того места, где я сижу, я не вижу, кто за ней. Этот диван расположен под углом. Низкий кофейный столик перед ним, усеянный пустыми пивными банками и бутылками, пепельницы наполовину заполнены окурками. Другой диван, такой же, как этот, стоит с другой стороны, спинкой к двери.

Райден сидит в кресле справа от меня, между диванами, в центре всего этого. Откинувшись назад, без рубашки, как и я, выставляя напоказ все свои черные и серые татуировки, и все это полная противоположность моим. Облегающий спортивный костюм низко сидел на бедрах, в правой руке он держал недопитую бутылку пива. Он расслабляется, пока все веселятся вокруг нас, как следует из его прозвища, он присматривает за всеми, как король.

Пара парней из его хоккейной команды развалились на диване напротив меня. У одного из них, Барлоу, песочно-светлые волосы, жестокая ухмылка на лице, между ног девушка, ее рот на его члене. Мгновение я наблюдаю, склонив голову набок, как его рука, сжатая в кулак в светлых волосах, двигает ее вверх и вниз по всей длине. И мой собственный член вздрагивает, но едва заметно, даже когда девушка сидит на моем бедре, положив руку мне на промежность. Она разговаривает со мной, сильный аромат духов убивает мое обоняние. Губы касаются раковины моего уха, произнося слова, которые она извергает, но я не слушаю, это всегда одно и то же дерьмо.