Данте (ЛП) - Кинкейд Сэди

— Приятно познакомиться с вами обоими, — говорю я с такой теплой улыбкой, на какую только способна, когда мой желудок скручивается в узел.

Лоренцо слегка кивает мне, а затем шепчет что — то на ухо своей жене. В этот момент ее глаза наконец встречаются с моими, и она улыбается мне, ее лицо полностью преображается. Она потрясающе красива и абсолютно пленительна.

— Может, оставим дам знакомиться? — говорит Лоренцо, обращаясь теперь к Данте.

— Да, — взволнованно говорит Джоуи, хватая Аню за руку. — Нам так много нужно наверстать упущенное.

Данте нежно целует меня в лоб:

— Увидимся перед ужином, котенок.

Затем он выпускает мою руку из своей, и он и его старший, невероятно злой и угрюмо выглядящий брат исчезают по коридору в свой кабинет, оставляя нас, леди, одних.

Как только Лоренцо скрывается из виду, Аня подходит ко мне:

— Кэт? — говорит она с легким русским акцентом. — Так чудесно познакомиться с тобой, — затем она заключает меня в объятия, и я обнимаю ее стройное тело. От нее пахнет сахарной ватой.

— Пойдем. София приготовила нам несколько коктейлей в честь твоего возвращения, — Джоуи в кои — то веки хихикает, как беззаботная двадцатиоднолетняя девушка. — Для вас двоих, очевидно, без алкоголя, — добавляет она.

— Тогда чего мы ждем? — говорит Аня, беря по одной нашей руке в свои, когда мы направляемся на кухню.

— Ты не пьешь, Аня? — спрашиваю я.

— Это не сочетается с моими лекарствами, — отвечает она с милой улыбкой.

— О, — отвечаю я, не желая спрашивать, что это за лекарство, потому что это слишком похоже на любопытство.

— Я слышала, нам нужно готовиться к свадьбе и ребенку? — взволнованно спрашивает Аня, меняя тему.

— Кэт все еще не назначает дату, — стонет Джоуи, заставляя Аню усмехнуться. — И она не позволяет мне выбирать платья для подружек невесты или покупать что — либо для ребенка.

— Я скоро назначу дату, но мне не нужно пышное мероприятие. А что касается ребенка, то еще слишком рано что — либо покупать. Мне всего десять недель.

— Фу, — говорит Джоуи, драматично закатывая глаза.

— Терпение, моя дорогая Джузеппина, — мягко говорит Аня, и милая улыбка, которую Джоуи дарит ей в ответ, заставляет мое сердце учащенно биться в груди. У них прекрасные отношения, и это дает мне надежду на мое собственное будущее в этой семье. Хотя я не уверен, что мне нравится Лоренцо, я думаю, что его жена станет одним из моих любимых людей.

Глава 37

Данте

Тяжелые шаги Лоренцо эхом отдаются в пустом коридоре, когда мы направляемся в кабинет. Мой кабинет. Это мог быть его кабинет. Так и должно было быть.

— Он здесь? В Чикаго, — рявкает он, нарушая тишину.

— Нет, он на неделю уехал в Киз со своим новым гарниром, — отвечаю я, понимая, что он имеет в виду нашего отца. — Сегодня для блудного сына не будет откормленного теленка.

Лоренцо фыркает. Я открываю дверь и отступаю в сторону, пропуская его первым. Как только она закрывается за нами, он поворачивается ко мне, и здесь, где нас только двое, он снимает маску. В его глазах столько печали, что мне кажется, будто из комнаты высасывается воздух.

— Это вернулось? — я спрашиваю его.

— На этот раз более агрессивно.

— Мне так жаль, брат.

Он кивает.

— Мне жаль, что тебе пришлось вернуться, — после того, как у Ани наступила ремиссия рака, Лоренцо решил взять отпуск на пару лет и последние два года живет на озере Комо со своей женой.

— Это было неизбежно. Мы не могли вечно оставаться там, в раю. Кроме того, здесь лучшие специалисты, — говорит он, пожимая плечами. — И известие о твоей предстоящей свадьбе и о том, что она скоро станет тетей, придало моей Ане огромный импульс. Так что, спасибо тебе.

Я мог бы сказать ему, что с его женой и женщиной, для которой, как он верит, солнце заходит и восходит, все будет в порядке. Что она снова победит, как делала это раньше, но мы оба знаем, что это может быть неправдой, и это не то, что мы делаем друг для друга. Он бы не оценил ложную надежду. Лоренцо — реалист. Поэтому вместо этого я рассказываю ему единственную правду, которая имеет значение прямо сейчас.

— Я чертовски скучал по тебе, Лоз.

— Я тоже скучал по тебе, Ди, — говорит он, обнимая меня.

Мы яростно обнимаем друг друга, и я задыхаюсь, когда уходят годы, которые мы провели порознь, и я вспоминаю, как хороша жизнь, когда этот мужчина рядом со мной. Несмотря на все усилия моего отца, он никогда не мог вбить клин между нами. Я бы умер за него в мгновение ока, и он сделал бы то же самое для меня. Нас всегда было трое — он, Максимо и я. Между нами нет эго. Никому из нас нет дела до того, кем нас считает внешний мир. Мы равны в глазах друг друга и всегда будем такими.

— Прости, что меня так долго не было, брат, — говорит он, отступая.

— Тебе не нужно извиняться. Ты сделал то, что должен был сделать. Может быть, однажды я сбегу в рай на несколько лет и оставлю тебя управлять делами.

— Тебе нужно только сказать слово, — отвечает он с ухмылкой, но я знаю, что он говорит серьезно.

— Итак, что ты думаешь о Кэт?

— Любая женщина, которая может справиться с тобой, должна быть чем — то особенным. Ты хочешь жениться на ней? Правда?

Мой ответ приходит без колебаний:

— Да.

— Тогда я рад за вас обоих.

* * *

— Ты думаешь, это будет нормально? — спрашивает Кэт, разглаживая ткань синего платья с запахом на легком изгибе своего живота. — Не слишком туго?

— Это всего лишь ужин на кухне, как у нас каждый вечер, котенок, — напоминаю я ей.

— Нет, это не просто ужин. Это ужин с твоим братом, который приводит меня в ужас.

Я обнимаю ее за талию и прижимаю к себе:

— Тебе не нужно бояться его, и даже если бы ты боялась, я защищу тебя.

— Я думаю, я ему не нравлюсь, — шепчет она.

— Ему не нравится большинство людей, но я обещаю, что ты ему нравишься. Тебе понравилось разговаривать с Аней?

— Да, я это сделала.

Меня это не удивляет. Большинство людей так загораются, когда говорят о моей невестке. Она из тех людей, которые могут успокоить любого.

— Но она была… — она прикусывает нижнюю губу, глядя мне в глаза.

— Кем она была?

— Рядом с ним другая? Похожа на себя?

— О, — говорю я с понимающим кивком. — Вероятно, мне следовало рассказать тебе кое — что об их динамике.

— Их динамика? — она моргает, глядя на меня.

— Ты видела бриллиантовое ожерелье, которое она носит?

— Да. Это было потрясающе.

— Это не ожерелье, котенок, это ошейник.

Она хмурится:

— Ошейник? Как для домашнего животного?

— Нет, ошейник для сабмиссива. Лоренцо — доминант, а Аня — его сабмиссив, а также его жена.

— Я — я имею в виду, я читала о них в книгах, но как это работает? Контролирует ли он все, что она делает?

— Я не знаю, Кэт. Это их личное дело, но я точно знаю, что они оба очень преданы друг другу и очень счастливы.

— Хорошо, — говорит она, нахмурившись.

— Что?

— Казалось, она просто немного боялась его, когда они были вместе в холле.

Я громко смеюсь над этим, потому что мысль о том, что Аня боится Лоренцо, — одна из самых смешных вещей, которые я когда — либо слышал. Я имею в виду, что так не должно быть — он заставляет взрослых мужчин обсирать штаны, — но Аня обвела его вокруг пальца.

— Поверь мне, она ни капельки его не боится. У них происходит обмен властью, да, и он контролирует многие аспекты ее жизни, но это по обоюдному согласию, которым они управляют вместе, как пара. Иногда они выглядят как любая другая пара, а в других случаях, как сегодня, он берет управление в свои руки. Он часто так делает, когда они оказываются в новой или незнакомой ситуации, как, например, при сегодняшней встрече с тобой. Тебе следует поговорить с ней об этом.

— Так они увлекаются БДСМ? — шепчет она.

— Понятия не имею. Не наше дело, чем они занимаются наедине, — я смеюсь над ее любопытством, потому что так приятно вести с ней эти открытые разговоры после месяцев разочарования и недопонимания.