Драйв (ЛП) - Стюарт Кейт

— В чем дело, красотка? Кому это ты пишешь?

— Не Лекси, — ответила я с ухмылкой.

Он ухмыльнулся в ответ и наклонился ближе.

— В последнее время он меньше ворчит.

— Ручаюсь, что это не так.

Мы оба рассмеялись.

— Я, блять, это услышал, — донесся голос Рида с его установки, и его взгляд наконец встретился с моим.

— Вы двое, только посмотрите на себя. Какая прелесть, — Бен ни капли не смутился грозным тоном Рида. — Я предрекаю вам светлое будущее, детки.

Рид сжал губы, пока я упрямо смотрела куда угодно, только не на него. Он снова начал отбивать свой ритм, а я наклонилась к Бену, чтобы прошептать:

— Мы просто застряли вместе.

— Пейдж всё еще достает вас? — спросил Бен. — Не круто.

— Такое чувство, будто я пришла и всё испортила, — тихо сказала я, так, чтобы слышал только он.

Он кивнул, а затем продемонстрировал мне свою ослепительно белую-ни единой пломбы- улыбку.

— Могло быть и хуже. Ты могла бы спать с Раем.

Он кивнул в его сторону. Рай яростно «рвал» аккорды, толкая бедрами, словно трахал воздух. Мы оба прыснули со смеху, когда Бен притянул меня к себе.

— Его бывшая, Лия… я ненавидел ее, — прошептал он. — То есть я, блядь, реально ненавидел ее. Она была токсичной и вечно включала жертву. Всегда всё крутилось вокруг неё. Всегда. Думаю, ты хорошо влияешь на него. Та авария — это ее вина.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я знаю ее. И он на это намекал, но не признается полностью. Они спорили. Он снова с ней расходился, а она дернула руль. Черт, меня спалили.

Рид смотрел на нас из-за своей установки, а затем его взгляд переместился на руку Бена, на моем плече.

— Может, хватит ее лапать, мудак?

— Мне нравится, когда ты такой альфа, детка, — мурлыкнул Бен.

Мне тоже.

Рид поднялся с табурета, его волосы были влажными, грудь блестела от пота. Он двинулся к нам, надевая футболку, и рывком поднял меня на ноги, не отрывая глаз от Бена.

— Пошли.

По дороге домой Рид заехал в круглосуточный магазин, чтобы я купила нормальный шампунь и другие вещи, без которых обходилась, пока жила у него. За последнюю смену я заработала достаточно чаевых, чтобы хоть чем-то заполнить холодильник, но я чувствовала, как тяжелеют его шаги с каждой новой вещью в моей корзине. Мы молча шли по проходам. Он был измотан, а я — на взводе. Я не могла избавиться от ощущения, что вляпалась в неприятности, но его взгляд, брошенный в мою сторону, говорил об обратном. Однако молчание затягивалось, и, не пройдя и десяти шагов от магазина, я не выдержала.

— В чем дело?

Он продолжил идти, открыл свой пикап, закинул покупки внутрь и, когда я догнала его, забрал мои пакеты из рук. Рид сел в машину, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Заведя двигатель, он бросил на меня взгляд. Похоже я была права — у меня неприятности.

— Я предпочитаю не выносить свою личную жизнь на всеобщее обсуждение, Стелла.

— Разве Бен не твой близкий друг?

— Мне просто не нравится, когда моё дерьмо выносят на публику, — произнес он, сжимая руль и глядя прямо перед собой.

Я пожала плечами.

— Не я начала тот разговор.

— Я был бы чертовски признателен, если бы то, что происходит между нами, так и оставалось между нами.

— Хорошо, — сказала я, не в силах спорить ни с его тоном, ни с тем, как он держался.

Он рассмеялся, и мне ненавистен был этот звук. В его голосе сквозила злоба.

— Уверена, что справишься?

— Теперь ты хочешь поссориться? — огрызнулась я.

Меня накрыло тяжелое чувство, пока мы ехали обратно к его квартире. Атмосфера была хуже, чем просто неловкой. Я не могла уйти. Как только Рид занес продукты внутрь, он схватил одну из своих тетрадей и вышел на крыльцо.

Я с головой ушла в уборку, а когда он не вернулся, решила погрузиться в новую статью. Я была на полпути к завершению материала о Джоне Майере⁹⁴, когда Рид вошел в дом. Я не подняла глаз. Не удостоила его вниманием. Просто продолжала печатать. Даже когда он принял душ и лег на матрас, я не подняла головы. Я ненавидела свое положение. У меня не было ни сил, ни опоры. Тогда я поклялась себе, что никогда больше не позволю себе оказаться в положении, когда буду зависеть от кого-либо — ни ради любви, ни ради музыки.

Словно последние остатки пелены сорвали у меня с глаз. Мир, в котором жил Рид, казался уродливым и жестоким, и я была в ужасе, потому что всё, чего я хотела, — это утонуть в нем вместе с ним. Гнев разливался по мне от чувства беспомощности и вины. Мне не хватало сестры. Не хватало моей беззаботной жизни в Далласе. Мне не хватало Рида, лежащего в трех шагах от меня.

Соленые слезы потекли по моему лицу, но я смахнула их и продолжила печатать. Но сообразив, что это глупо, решила унести свою плаксивую задницу на крыльцо, чтобы не мешать ему. Я вынула наушники и почувствовала, как его пальцы коснулись моей лодыжки.

Я отвела глаза от экрана и увидела, что он пристально смотрит на меня.

— Иди сюда.

— Не хочу.

— Лгунья, — усмехнулся он, и его губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Давай, уже поздно.

— Мне завтра нужно проверить почту, — сказала я, игнорируя его.

— Ты сохранила? — спросил он, пока его пальцы скользнули по моей икре. Каждый нерв в моем теле напрягся, а соски налились и затвердели.

— Стелла, — прошептал он низким, властным шепотом.

Он потянулся и захлопнул мой ноутбук. Я бросила на него убийственный взгляд:

— Никогда так не делай с писателем, ясно? Это так же опасно, как отрубить барабанщику его гребаные пальцы.

Его тихий смешок воспламенил меня изнутри, но я не сдвинулась с места, пока он соблазнял меня своими ленивыми прикосновениями.

— Но ведь тебе сейчас нужны эти пальцы, не так ли?

Да.

— Иди спать, Рид.

— Без тебя не лягу. Иди сюда, — он придвинулся ближе, щекой прижавшись к тыльной стороне руки на краю матраса, и в его глазах загорелся мягкий, но хищный свет, пока другая его рука скользила по моему бедру.

Мое тело предало меня — я сидела, полностью соблазненная его прикосновениями, пока его пальцы скользили выше, за край моих шорт. Я застонала, когда он мягко провел по изгибу моего бедра, а в его глазах вспыхнул жар.

— The Velvet Underground и Deftones⁹⁵, — прошептал он, — мои любимые группы.

Едва дыша, я выдернула наушники из iPod, и между нами зазвучала песня Change группы Deftones. Брови Рида взлетели вверх, когда он схватил меня за ткань трусиков между ног и так резко дернул, что я соскользнула к нему по ковру. Я почувствовала, как треснула ткань, и вскрикнула, когда он поймал меня, затащив на матрас под себя. Я смотрела на него, ошеломленная.

Он перехватил мои пальцы, прежде чем я смогла запустить их в его волосы, и прижал их к своему виску.

— Ты сводишь меня с ума. Вот здесь, — хрипло сказал он.

Схватив меня за край футболки, он закинул ее мне на грудь, а потом разорвал мои шорты и трусики.

— Ты меня выматываешь. Ты меня утомляешь, Стелла, до чертиков утомляешь. Я хочу тебя. И хочу сделать всё правильно, но сейчас я в бешенстве. Всё, чего я хочу, — это сделать тебя мокрой и трахать до боли.

Его пальцы скользнули внутрь меня прежде, чем он навис надо мной.

— Ты продолжаешь давить на меня, — прорычал он, с силой задирая мой лифчик вверх и проводя языком по соску, одновременно разводя мои бедра. — Ты не хочешь этого, Стелла.

— Хочу, — выдохнула я, и в тот момент он встал на колени между моих бедер, схватил за задницу, потянул на себя — и вошел глубоким резким толчком.

Что-то среднее между стоном и криком вырвалось из меня, когда он вошел в меня — грубо, первобытно, жадно. Я вцепилась в изношенную простыню, пока он вбивался в меня, и каждый толчок был наполнен наказанием и предупреждением. Его намерение было ясным, и мне было страшно, до ужаса страшно от осознания, что я к нему чувствовала в тот момент. Потому что, как бы я ни пыталась убедить себя, что смогу совладать с этими чувствами, он сметал мои кирпичи решимости, будто они были перышками.