Восхитительная ложь (ЛП) - Мейред Шона

— Ты брат Роуэна?

На первый взгляд я бы никогда не уловила связи между ними, но, присмотревшись внимательнее, я вижу, что она проявляется в мельчайших деталях. Его волосы немного светлее, скорее каштановые, чем черные, но очертания его острого подбородка и разрез глаз идентичны. Они даже того же лесного оттенка, но лишены озорного блеска. Глаза Доннака кажутся безжизненными, лишенными каких-либо эмоций, и это нервирует меня.

Продвигаясь вперед, Доннак заставляет меня отступить, и затем внезапно прохладный ночной ветерок с балкона позади меня касается моей кожи.

Он подходит ближе, сокращая расстояние между нами. Его губы опускаются к моему уху, прежде чем он шепчет:

— Технически, я его сводный брат. Но, шшш… — Он подносит указательный палец к моим губам, заставляя меня замолчать. — Потому что я — самый тщательно хранимый папин секрет.

Мое сердце подкатывает к горлу, задерживаясь в дыхательных путях, но каким-то образом я убеждаю свои ноги сделать несколько шагов назад. Дистанцируясь от него, я выхожу на балкон. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был опасный шаг.

Глупая Сирша. Оставайся там, где люди.

Мой желудок проваливается в грудь, скручиваясь в напряженный комок тревоги. Моя грудь поднимается и опускается, превращая дыхание в беспорядочный хрип, пока я пытаюсь наполнить сжатые легкие воздухом.

В бальном зале люди танцуют под оркестр, но, кажется, никто не замечает, как Доннак крадется вперед, загоняя меня еще глубже в темноту и окружая так, что у меня нет возможности убежать. Я открываю рот, чтобы закричать, но ничего не выходит. Звук застревает у меня в горле, приглушенный приливом крови к ушам.

Слезы щиплют мои глаза, обжигая сетчатку и внутреннюю часть носа, но я отказываюсь позволить им пролиться. Страх танцует вдоль моего позвоночника, вибрируя каждым внутренним органом.

Задыхаясь от этого рыскания, я бросаю взгляды влево и вправо в поисках выхода, но единственный путь мимо него — через него.

Пользуясь своим шансом, я бросаюсь влево, надеясь застать его врасплох, чтобы я могла протиснуться мимо него. Внезапно он хватает меня за локоть и притягивает ближе к своей груди.

— Разве я сказал, что ты можешь уйти, милая?

Используя всю силу, которая у меня есть, я дергаю руку, пытаясь высвободить ее из его хватки, но это бесполезно. Его кончики пальцев впиваются в мою плоть, удерживая меня неподвижно.

— В чем дело, Сирша? Ты уже набросилась на моего младшего брата и Лиама.

— Как ты…

— То, что я молчу, не означает, что я не обращаю внимания. В конце концов, злодей всегда прячется в тени, милая. Таким образом, когда он нанесет удар, никто не будет наблюдать.

Агрессивным рывком он разворачивает меня, одной рукой закрывая мне рот, в то время как другой толкает меня вперед, прижимая к спине. Мои ребра ударяются о железные перила, ограждающие балкон, с тяжелым стуком, заставляя меня вскрикнуть в его ладонь.

Он заглушает мои мольбы, когда я умоляю его остановиться, отпустить меня, но мои попытки тщетны. Я хватаюсь за перила, сжимая их так сильно, что костяшки пальцев белеют, а пальцы немеют. Вырываясь из его хватки, я кричу в его ладонь.

— Стой спокойно, гребаная сука. — Он прикладывает больше силы, прижимаясь грудью к моей спине, когда отпускает руку, задирая тюлевую юбку моего платья и обнажая меня во всех неподходящих местах.

Наконец, слезы, которые я так отчаянно пыталась скрыть, текут из моих глаз, обжигая щеки, скапливаясь в том месте, где его ладонь прикрывает мой рот.

Жидкий страх покрывает мою верхнюю губу, когда он отводит мои стринги в сторону. Закрыв глаза, я блокирую все это, ощущение его руки, скользящей по моей щели, когда он смачивает мой вход своей слюной, вторжение его пальцев, когда они прокладывают себе путь внутрь меня.

Задерживая дыхание, я лишаю свои легкие воздуха.

Я молюсь… Я молюсь, чтобы отключиться, чтобы мне не пришлось переживать этот момент каждый день всю оставшуюся жизнь.

Я извиваюсь, желая быть достаточно сильной, чтобы оттолкнуть его от себя.

Когда ничего не помогает, я уступаю реальности происходящего, и мое тело обмякает, немеет от его пальцев, погруженных в меня, когда он заставляет меня потянуться к нему.

— Я действительно собираюсь насладиться разрыванием твоей пизды своим членом.

Моя кровь пульсирует, когда страх наэлектризовывает каждую клеточку моего тела.

— Остановись, — кричу я, он но ударяет ладонью по лицу, приглушая звук.

Позади меня он шаркает, расстегивая штаны. Закрыв глаза, я готовлюсь к вторжению, но оно так и не происходит.

Внезапно тяжесть, удерживающая меня, исчезает, но мое тело все еще дрожит, и я не могу пошевелиться. Кто-то тянет мое платье вниз, прикрывая ноги, затем руки обвиваются вокруг меня, прижимая к теплой груди.

Мое зрение — это не что иное, как размытые очертания, искаженные слезами, свободно стекающими по моим щекам, но в воздухе разносится хруст костей, сопровождаемый хриплой угрозой Роуэна.

— Ты гнилой сукин сын. Я собираюсь похоронить тебя. Никто не тронет ее и не останется в живых после этого. Я убью вас всех, черт возьми.

Удары продолжаются, удар за ударом проносятся в воздухе, но я не могу смотреть.

— Роуэн, остановись, ты привлекаешь внимание.

— Просто убери ее отсюда к чертовой матери.

— Но…

— Сейчас, Айдон. — Хватка на мне усиливается, но он не двигается. — Сейчас!

Через несколько мгновений я уже парю в воздухе, цепляясь за него, как за спасательный круг.

— Айдон.

— Ты в порядке, Сирша. Я держу тебя. Я обещаю. Теперь ты в безопасности.

Прежде чем я понимаю, что происходит, мое тело приветствует прохладную кожу, когда Айдон усаживает меня на пассажирское сиденье, прежде чем стянуть с себя пиджак и укрыть меня им. Он все еще стоит снаружи машины, но присаживается на корточки рядом с открытой дверцей, становясь на мой уровень.

— Тебе что-нибудь принести?

Обхватывая себя руками, я избегаю его взгляда и качаю головой.

— Ты в порядке?

Я не отвечаю. Вместо этого я сосредотачиваюсь на ветровом стекле, теряясь в густой линии деревьев. Наконец, он встает, и краем глаза я наблюдаю, как он расхаживает взад-вперед по асфальту, что-то бормоча себе под нос. Когда тишина становится невыносимой, я хриплю:

— Куда делся Роуэн?

Его руки запускаются в его светлые волосы, дергая за длинные пряди на макушке. Он останавливается, устремляя на меня обеспокоенный взгляд.

— Он идет, милая.

— Не называй меня так, пожалуйста. — Мой голос срывается. — Это то, как он назвал меня. Пожалуйста, не называй меня так больше.

— Черт. Мне так жаль, Сирша. — Его обычно беззаботное, пронизанное юмором лицо вытягивается, но прямо сейчас я не могу заставить себя утешить его.

Проходит еще несколько мгновений, пока, наконец, Айдон облегченно вздыхает.

— Где она? — Роуэн рычит. Вглядываясь в зеркало заднего вида, я замечаю, как он мчится к машине. Через несколько секунд он опускается на колени рядом с открытой пассажирской дверцей. Его окровавленные руки берут меня за подбородок, прежде чем осторожно поднять мои глаза на него. Выражение его лица ломает меня, и я зажмуриваюсь, не желая принимать мысли и эмоции, кружащиеся в его глазах.

— Не делай этого, любимая. Не прячься от меня.

Слезы текут из уголков моих глаз и стекают по кончику носа, но я отказываюсь их открывать.

— Пожалуйста, mo bhanríon — моя королева. Посмотри на меня. — Эмоции, стоящие за этими несколькими словами, заставляют мои глаза открыться. — Я собираюсь отвезти тебя кое-куда, хорошо? Туда, где ты будешь в безопасности.

Я киваю, слова, которые я хочу сказать, застревают у меня в горле.

— Хорошая девочка. — Он наклоняется вперед, оставляя целомудренный поцелуй на моем лбу. Поднявшись на ноги, он поворачивается лицом к Айдону.

— Что тебе нужно, приятель?

Переплетая пальцы, Роуэн поднимает руки к затылку, прежде чем его плечи опускаются.