Перекресток (ЛП) - Перри Девни

Это было на совести папы.

И на моей.

Я мог надавить. Мне следовало бороться усерднее.

Мы шли молча еще несколько минут, пока не двинулись в тандеме, поворачивая обратно к лоджу.

— Меня беспокоит, что я не знал, что ты носишь ночные сорочки. Меня беспокоит, что я не знаю, какое вино ты любишь — красное или белое. Вафли или блинчики. Лето или зиму.

Если сегодняшний вечер был вечером признаний, я мог с таким же успехом выложить все начистоту.

Я знал ее сердце. Я знал, как она смеется. Я знал, о том, что означает пожатие плечами и как она выглядит каждый раз, когда борется со слезами. Но этого было недостаточно. Больше нет.

— Меня беспокоит, что я не знаю тебя, Инди. А я не знаю.

Она остановилась, ожидая, пока я повернусь к ней лицом. Беззащитный взгляд этих карамельных глаз, их уязвимость чуть не заставили меня упасть на колени.

— Красное вино. Блинчики. Зиму. Обычно я ложусь спать в безразмерной футболке. Мама подарила мне эту сорочку на день рождения, и я ее примеряла. Мне не нравится, как двигаются бретельки, когда я сплю, поэтому я больше ее не надевала.

Воздух вырвался из моих легких.

Инди взяла меня за руку, затем вложила свои пальцы в мои.

— Меня это тоже беспокоит.

Черт, эта женщина. Она понятия не имела, что со мной делала, не так ли?

— Тогда мы все исправим.

— Хорошо. — Улыбка тронула ее губы. — Мы все исправим.

Я держал ее за руку, пока мы продолжали идти. К тому времени, как мы добрались до лоджа, день уже уступал место ночи. Небо было окрашено в розовые тона, придавая миру розовый оттенок.

Мы шли к «Беартусу», и прежде чем я успел отпустить ее руку, она обхватила меня за запястье и потянула вперед.

Вверх по ступенькам. Через дверь. В свою комнату.

И на этот раз, вместо того чтобы улизнуть, я оставался голым в постели Индии до рассвета.

Задавал ей вопросы и давал ответы всю ночь напролет.

Глава 20

Индия

21 год

Мы с Уэстом лежали на клетчатом шерстяном одеяле посреди горного луга. Между нами стояла пустая миска, испачканная клубникой, которую он нарвал для меня в саду своей бабушки. Над нами по голубому небу плыли облака.

Он уже приводил меня на этот луг раньше, два года назад. Именно сюда мы приезжали в последний день того семейного отпуска.

Сегодня был еще один последний день.

Камень впивался мне в спину. Одеяло царапало обнаженную кожу моих рук и ног. Но я отказывалась двигаться. До самой последней секунды.

Когда мы с родителями приехали в Монтану в начале этой недели, Уэста здесь не было. Его друг женился на Гавайях, и он, как шафер, отправился на празднование.

Он вернулся на ранчо только вчера вечером.

Я уезжала завтра на рассвете.

Так что, пока мама с папой ездили на день в Биг Тимбер на парад и «Свит Грасс Фест»», я осталась на курорте.

На один день с Уэстом.

Сегодня вечером он должен был пойти на родео. Могла бы я убедить его остаться со мной вместо этого?

Заниматься сексом на этом одеяле было не совсем удобно. Не то чтобы я жаловалась. Уэст уже довел меня до двух оргазмов, до одного — своим языком, а до другого — членом.

Я хотела большего. Я хотела, чтобы он был в моей постели.

Уэст проверил время на своем телефоне.

Я не получу то, чего хочу, не так ли?

— Где ты была прошлым летом? — в его голосе звучало почти бешенство.

Мне понравилось, что он был в бешенстве. Я тоже была в бешенстве.

— У меня была стажировка в рекламной компании. Они нанимают только двух стажеров в год со всей страны и не дают отпусков. Так что мама и папа приезжали сюда без меня.

— Я помню. Твой отец обыграл меня в подковы.

Папа обыграл Уэста? Сомнительно. Папа играл в подковы ровно раз в год. В Монтане. Уэст, вероятно, постоянно играл с гостями.

— Ты позволил ему выиграть?

— Да.

— Спасибо. — Я улыбнулась, оторвав взгляд от неба, чтобы посмотреть ему в лицо.

Карие глаза Уэста смотрели выжидающе.

— Я рад тебя видеть, Инди.

— Я тоже рада тебя видеть.

После того, как мы занялись сексом, мы оба переоделись. Мое платье помялось от того, что я валялась на траве.

На нем были выцветшие джинсы «Рэнглер» и ремень с пряжкой СККМ, который я видела два года назад и запомнила. Его темно-синяя футболка обтягивала бицепсы.

Уэст всегда был мускулистым и подтянутым, но за последние два года его фигура изменилась. Он стал шире в плечах. Сильнее.

Исчез парень, который познакомил меня со своей лошадью. Сейчас ему было двадцать три. И за всю свою жизнь я ни разу не видела мужчину красивее, чем Уэст Хейвен.

Несмотря на то, что он немного изменился, на его точеной челюсти появилось больше щетины, мне все равно казалось, что только вчера мы были вместе в его старом грузовике. Время всегда было странным, когда дело касалось Уэста и меня.

Оно существовало. И в то же время — нет.

В какой-то момент он купил новый пикап. Его элегантный серый «Шевроле Сильверадо» был припаркован рядом с нами, краска блестела в лучах послеполуденного солнца. Нигде не было видно ни пятнышка ржавчины.

Я скучала по его старому, пыльному зеленому пикапу.

— Как дела на работе? — спросила я.

Это был вопрос, который я задала бы на свидании. Только вот это было не свидание. Это была интрижка. Мой мозг понимал разницу. Мое сердце боролось с ней.

Это было не свидание.

Но я хотела, чтобы это было свидание.

Он снова посмотрел на небо.

— Работа хорошо.

— Просто хорошо?

— Просто хорошо.

Я перевернулась на бок, приподнявшись на локте.

— Если бы ты мог сделать что угодно в этом мире, что бы ты сделал?

— Это.

— Занялся со мной сексом на колючем шерстяном одеяле?

Он рассмеялся, и это преобразило его лицо. Уэст, задумчивый, серьезный ковбой, был великолепен. Но от этого Уэста, беззаботного и улыбчивого, захватывало дух.

Я провела пальцем по линии его носа, затем опустилась к его губам, запечатлевая эту улыбку своим прикосновением.

Он мгновенно схватил меня за запястье, прижимая мою руку к своим губам. Затем он прикусил подушечку моего пальца, прежде чем отпустить меня.

— Да, я бы занимался с тобой сексом на этом колючем шерстяном одеяле каждый день, если бы мог. Но в остальном я хочу работать на этом ранчо. Это то, что я знаю. Это то, где я хочу быть.

— Даже если это просто хорошо?

— Да. Дело не в управлении ранчо. Дело в отце. На него нелегко работать. У него свои идеи, а у меня свои. Если они не совпадают, мы сталкиваемся лбами. Так было всю мою жизнь. Мама говорит, это потому, что мы оба упрямые.

— Мне жаль.

— Эх. Не жалей. Он мой отец. Я люблю его. И мы почти всегда ладим. Ты застала меня в неподходящий момент. Мы поссорились перед моим отъездом на Гавайи.

— Из-за чего?

— Из-за хлама. У него его целая куча на ранчо. Старое, вышедшее из строя оборудование, которое представляет собой не что иное, как металлолом. Я сказал ему, что мы должны от него избавиться. Прибраться. Он вел себя так, словно я просил его отрезать руку.

Я хихикнула.

Уголки губ Уэста поползли вверх.

— Если он хочет оставить это дерьмо при себе, прекрасно. Не стоит из-за этого ссориться. Однажды он сделает шаг назад и уйдет на пенсию. Если мне придется ждать до тех пор, чтобы внести какие-то изменения, то так тому и быть.

— Что изменится, кроме кучи мусора?

— Я не знаю. — Он подвинулся, повторяя мою позу, и повернулся ко мне лицом. — Мы могли бы разводить больше скота. Я бы хотел уделять больше времени ранчо и меньше — курорту.

— Тебе не нравится курорт? — Я нахмурила брови.

Уэст прижал палец к складке, разглаживая ее.

— Мне нравится этот курорт. Но ты спросила, чем я хочу заниматься в этом мире. Управлением этим ранчо. Я бы нанял кого-нибудь другого для управления курортом.