Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани

Тело Ахмьи напряглось, а рот открылся в беззвучном крике. Ее мир перестал существовать.

Она перестала существовать.

А затем восторг пронзил ее.

Ее крики эхом отдавались в джунглях вокруг, пока тело сотрясалось в конвульсиях. Внутренние стенки затрепетали, а сердцевина сжалась так сильно, что это граничило с болью.

И за этим последовал поток жидкости.

Прямо в лицо Рекошу.

ГЛАВА 18



Глаза Ахмьи распахнулись, и все удовольствие было смыто волной унижения.

Рефлекторно она положила руки ему на плечи и толкнула.

Рекош зашипел. Когти впились в ее задницу, усилив хватку, и он вскинул голову. Блестящая жидкость — ее влага — стекала у него изо рта по подбородку, а глаза сверкали, дикие и голодные. В это мгновение он был похож на зверя, трапезу которого только что прервали.

Их взгляды встретились, и Ахмья в шоке прижала руку ко рту.

Рекош молча уставился на нее, напряжение исходило от его застывшего тела. Он резко вдохнул через нос, прежде чем слегка приоткрыл рот. Длинный язык выскользнул и заскользил вокруг, слизывая ее жидкость со шкуры.

Ахмья сжала бедра вместе. Ее возбуждение покрыло их и стекало по внутренней стороне ног.

О Боже… Я не могу поверить, что я… я…

Я только что сквиртанула ему в лицо!

— Мне так жаль, — быстро сказала она, пылая всем телом.

Низкое рычание зародилось в его груди. Двигаясь неуклюже, но с очевидной осторожностью, он убрал руки с ее задницы, ослабляя давление когтей, и встал.

Брови Ахмьи нахмурились, а желудок скрутило от беспокойства. Она сделала что-то не так?

Ты имеешь в виду, помимо того, что тщательно залила ему лицо?

О Боже, О Боже, О Боже!

Такого с ней никогда не случалось, когда она самоудовлетворялась. Она никогда не испытывала ничего настолько сильного, настолько неконтролируемого. Как что-то может быть таким приятным, будучи таким унизительным?

Ахмья сжала пальцы и прижала кулаки к груди, опустив взгляд в землю.

— Рекош, я… мне так жаль. Я не знала, что такое могло…

Он схватил ее за подбородок и приподнял лицо, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Нет.

Она нахмурилась.

— Нет?

Но он только отпустил ее и отвернулся, ничего не объясняя. Его задние ноги двигались, вытягивая из фильер толстую нить шелка, которую он передавал в руки и наматывал как растущий моток веревки.

— Рекош? Ты… в порядке?

— Ты нужна мне, — прохрипел он. — Вся ты.

Трепет пробежал по ее телу в ответ на его слова.

— О…

Ему не было… противно?

Разорвав когтями первую нить, он немедленно начал вытягивать другую, с каждым мгновением его движения становились немного быстрее, немного менее сосредоточенными.

— Рекош, что ты делаешь?

— Оковы.

Сердце Ахмьи подпрыгнуло. Оковы. Для нее.

Самцы-вриксы связывали своих самок, когда были готовы к завоеванию, к… спариванию.

Она пошевелила пальцами ног в мягкой траве, предвкушение смешивалось с тревогой. Лоно гудело от последствий оргазма, и больше, чем когда-либо, она осознавала пустоту внутри себя. Она чувствовала его палец, чувствовала его язык, и теперь…

Теперь она хотела его член. Хотела скрепить их связь всеми способами.

Ее взгляд опустился к торчащему члену. Он сиял натуральным маслом, стекающим с кончика.

Как, черт возьми, он поместится?

Айви и Кетан заставили это сработать, так что это было возможно.

Я пережила крушение корабля, диких зверей, плотоядное растение, наводнение, смертоносное болото, бушующую реку и падение с водопада. Я переживу член инопланетного паука.

И я буду наслаждаться им.

Отмотав четвертый отрезок веревки, Рекош направился к основанию ближайшего дерева. Там он опустился на колени и с отработанной скоростью прикрепил концы каждой веревки к толстым торчащим корням. Ахмья приблизилась к нему, морщась от прохладной влажности между бедер.

Рекош повернулся к ней лицом. Хотя его глаза, пылкие, как всегда, встретились с ее взглядом, он не потянулся к ней. Вместо этого он лег на землю. Перекатившись на спину, он схватил одну из веревок, обмотал ее вокруг запястья верхней руки и туго привязал к корню.

— Рекош? — Ахмья подошла ближе, наклонив голову, наблюдая, как он взялся за следующую нить, чтобы повторить процесс с запястьем нижней руки. — Я… я не понимаю.

— Чувствую брачное безумие, — сказал он низким и резким голосом, туго натягивая шелк на запястье. — Не хочу причинить тебе вред.

Со связанными левыми руками он принялся закреплять верхнюю правую руки. Имея только одну руку, он делал это медленнее, хотя и ненамного. Он поймал последнюю веревку и поднял ее.

— Ты нужна, ви’кейши.

Ахмья окинула его пристальным взглядом, связанного и распростертого перед ней, его член торчал в воздухе. Уязвимый.

Он делал это ради нее.

Она снова встретилась с ним взглядом.

— Ты не причинишь мне вреда, Рекош.

— Пожалуйста, Ахмья, — он протянул ей веревку. — Моя потребность слишком велика. Я не буду рисковать тобой.

Ее сердце сжалось от отчаянной мольбы в его глазах и словах. Он действительно боялся причинить ей вред во время совокупления.

Она подошла к нему, присела на корточки и взялась за веревку.

— Как я учил, — проскрежетал он.

Ахмья поймала его запястье, прежде чем он успел опустить руку, и поднесла его ладонь к щеке.

— Я делаю это только потому, что ты меня об этом просишь. Но в глубине души я знаю, что ты никогда не причинил бы мне боли.

— Ах, моя сердечная нить… — он нежно погладил ее скулу большим пальцем. Затем, с такой же мягкостью, но непреодолимой силой, он убрал руку и положил ее на корень. — Быстрее.

Ахмья обернула шелковую веревку вокруг его запястья и завязала узел, который много раз практиковала под его руководством. Она потянула за веревку, убедившись, что та надежно закреплена, и посмотрела на него.

— Сделано.

Рекош сжал все четыре руки в кулаки и проверил путы, туго натягивая их. Под темной шкурой едва заметно заиграли мускулы. Затем он кивнул, устремив на Ахмью разгоряченный взгляд.

— Заяви на меня права, найлия.

Ахмья моргнула. Он хотел, чтобы она заявила на него права?

Ну, а чего ты ожидала, когда он привязывал себя?

Я не думала так далеко вперед!

Прикусив нижнюю губу, она пробежала взглядом по телу Рекоша, по выпуклостям его груди и живота, к раскрытым застежкам, подергивающимся на его тазу, пока, наконец, не остановилась на напрягшемся члене.

Он принадлежал ей. Она могла взять его.

Сделать его своим.

Его ноги были согнуты и уперты по бокам, кончики вонзились в землю. Она встала между ними и положила руку на округлую нижнюю часть его тела. Он дрожал под ее ладонью. Это была одна из многих частей, которые так отличали его от нее, одна из многих частей, которые делали его таким похожим на паука. Но все это не имело значения. Потому что каждая его частичка, даже самая чуждая, составляла то, кем был Рекош. И все это было прекрасно для нее.

Она медленно провела пальцами по низу его живота, ниже и ниже, прямо к щели.

Ноги Рекоша напряглись, вдавливаясь кончиками еще глубже в землю, и он прерывисто вздохнул.

— Возьми меня, самка.

Этот отчаянный приказ заставил ее снова посмотреть ему в глаза.

Рекош был большим, сильным и быстрым, но в этот момент… он был в ее власти.

Я все контролирую.

Это осознание, этот сдвиг в их динамике, послал вспышку желания в ее сердце и пробудил что-то новое внутри. Придал ей смелости.