Овладей мной (ЛП) - Херд Мишель

— Я прослежу, чтобы они обращались со всем бережно. — Взяв ее за левую руку, большим пальцем касаюсь своего кольца на ее пальце и притягиваю ее ближе. — Итак, это значит, что тебе больше не нужно собирать вещи, и ты можешь уделить мне немного внимания.

— Какого внимания ты хочешь? — спрашивает она.

— Такого, чтобы я мог похоронить себя глубоко внутри тебя, — бормочу я низким и глубоким голосом.

Ее зрачки расширяются, а щеки краснеют от желания.

— Прежде чем что-нибудь случится, мне нужно принять душ, — говорит она.

Я продолжаю держать ее за руку, разворачиваясь, и, убедившись, что входная дверь заперта, включаю сигнализацию, а затем тащу ее по коридору.

Я закрываю дверь спальни и веду ее в ванную, где открываю краны.

Когда я хватаюсь за ее платье и стягиваю ткань через голову, она смеется.

— Кто-то спешит, — дразнит она меня.

— Ты даже понятия не имеешь, — бормочу я, расстегивая ее лифчик и снимая трусики.

Когда я начинаю раздеваться, Эверли наблюдает за мной с улыбкой. Я кладу пистолет на стойку, чтобы он был в пределах досягаемости. Раздевшись, я вижу в ее глазах острое желание.

Мое тело прижимается к ней, и я впиваюсь в ее губы с настойчивостью, которая никогда не исчезнет. Я всегда буду отчаянно нуждаться в Эверли.

Я целую ее от всей души и изливаю в нее каждую унцию своей любви.

Как только у нее перехватывает дыхание, я разворачиваю ее спиной к себе и требую:

— Держись за стойку.

Едва она успевает ухватиться за что-нибудь, когда я притягиваю ее задницу к себе и раздвигаю ее ноги.

Поднося свой ноющий член ко входу в ее киску, я врезаюсь в нее. Из меня вырывается стон, когда ее тепло обволакивает меня.

— Алек, — выдыхает она, приподнимаясь на цыпочки.

Я прижимаюсь грудью к ее спине и, обхватив ее рукой, нащупываю пальцами ее клитор. Начав вонзаться в свою женщину, я щиплю и массирую ее клитор.

Я трахаю ее изо всех сил, наконец-то находя выход гневу, который кипел в моей груди с тех пор, как я увидел, как этот ублюдок разговаривает с моей женщиной.

Эверли хнычет и постанывает; звуки, которые она издает, только заставляют меня трахать ее все сильнее и сильнее.

— Алек, — плачет она. — Пожалуйста. Я так близко.

Я направляю свой член туда, где, как я знаю, находится ее точка G, и через секунду она сжимается вокруг меня, в то время как ее тело сотрясается в конвульсиях.

Я обнимаю ее крепче, чтобы удержать на ногах, пока гонюсь за собственным освобождением.

Я прижимаюсь лбом к ее затылку, хватая ртом воздух, в то время как мои ноги грозят подогнуться подо мной, когда сильное удовольствие овладевает моим телом.

Эверли не дает мне времени насладиться блаженством. Она разворачивается, и меня заталкивают обратно в душ. Теплые брызги попадают на меня, когда ее рот прижимается к моему, и моя женщина целует меня до умопомрачения.

Я хихикаю ей в губы и, схватив за задницу, сажаю ее к себе на колени, а сам опускаюсь на пол душа.

Капли стекают по нашим лицам, пока мы продолжаем целоваться, и мои руки поглаживают ее тело, наслаждаясь ощущением ее груди, изгибов и попки.

Я никогда не смогу насытиться ею. Мой голод по Эверли ненасытен.

Мне не требуется много времени, чтобы возбудиться, и когда я снова наполняю свою женщину, мы любим друг друга нежными прикосновениями и любящими поцелуями.

Я теряю счет времени, мои толчки медленные и глубокие. Я не гонюсь за оргазмом, а наслаждаюсь единением со своей второй половинкой.

Вокруг нас образуется наш пузырь, и мы соединяемся на глубоком уровне, где есть только мы.

_______________________________

Теперь, когда Эверли и Винсент в безопасности в коттедже в поместье, я могу поехать в Россию и не беспокоиться об их безопасности.

Пока меня не будет, Эверли обустроится и сделает коттедж нашим домом.

Я сижу в частном самолете с Виктором и Алексеем. Я сказал мужчинам, что справлюсь с отцом самостоятельно, но они отказались отпустить меня одного.

Пока Виктор что-то читает в своем телефоне, Алексей смотрит на меня.

— Я заметил, что Эверли носит обручальное кольцо. Когда ты сделал предложение?

— Я не делал. Я вроде как просто надел это ей на палец, — признаюсь я.

Мой герой смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Нет, скажи мне, что ты шутишь.

— Я хотел сделать это романтично, но к ней приставал какой-то придурок, и я сошел с ума. Я заглажу свою вину свадьбой.

Алексей качает головой.

— Тебе лучше так и поступить. Когда свадьба?

— Как только моя мать устроится, я отвезу семью на Гавайи. Эверли всегда хотела туда поехать, но из-за дерьма с засадой четыре года назад она так и не смогла этого сделать.

— Это будет нечто особенное. Дай мне знать, когда планируешь поехать, и я все устрою, чтобы ты не облажался. — Прежде чем я успеваю возразить, он добавляет: — Это будет моим свадебным подарком тебе.

— Спасибо.

— Мы приземляемся, — говорит нам Виктор. Его глаза встречаются с моими. — Ты уверен, что готов к этому?

Это значит, что я наконец-то убью своего отца.

Не колеблясь, я киваю.

— Я был готов больше четырех лет.

Виктор кивает.

— Позволь мне высказаться, прежде чем ты отправишься в город за его задницей.

— Конечно.

Когда самолет снижается, мой адреналин зашкаливает. Я не был в России с тех пор, как уехал на обучение в Святой Монарх. Эта страна не вызывает у меня приятных воспоминаний.

Выходя из частного самолета, нас ждет небольшая армия. Виктор поручил солдатам Братвы сопровождать нас, поскольку у нас есть несколько врагов на этой стороне мира.

Мы все садимся во внедорожники и вскоре направляемся к дому моих родителей. Я никому не сказал о своем приезде, так что неожиданность на моей стороне.

Мое сердце бьется все быстрее и быстрее, пока мы приближаемся к дому моей семьи, и когда все внедорожники останавливаются перед домом, со стороны все выглядит спокойно.

Я вылезаю из машины, и в сопровождении Виктора и Алексея иду к входной двери. Ключей у меня нет, и приходится дважды постучать, прежде чем слышу движение.

Дверь открывается, и мама, увидев меня, тут же разражается слезами.

— Зайка! — Она бросается в мои объятия и прижимается ко мне, рыдая от счастья.

Схватив маму за плечи, я отталкиваю ее назад, чтобы осмотреть ее лицо. Есть старые и новые синяки, и мама выглядит старше. Кажется, он стал смелее, когда в доме остались только мама и он. Пока все мы были дома, он оставлял синяки там, где мы их не видели.

Блять, надо было приехать раньше.

— Я пришел забрать тебя к себе домой, — говорю я. — Собери все, что хочешь взять с собой.

От шока ее лицо вытягивается.

— Правда? Не играй со мной, зайка. Мое сердце не выдержит этого.

Я прижимаю ладонь к ее щеке и, наклонившись, смотрю ей в глаза.

— Собирай вещи, мама. Я забираю тебя с собой.

Я следую за ней в дом, затем спрашиваю:

— Где он?

— В своем кабинете, — бормочет она.

Я киваю в сторону лестницы.

— Иди собирай вещи.

Я смотрю, как мама торопливо поднимается по лестнице, и бросаю взгляд на двух охранников.

— Идите с ней.

Они следуют за ней на второй этаж, и, отпустив маму, я иду в кабинет.

Дом полон воспоминаний, но я не позволяю им затуманивать мой разум.

Когда я с грохотом открываю дверь и вхожу в кабинет, мой отец вскидывает голову, на его лице появляется агрессивное выражение.

Он явно ожидал увидеть маму, а не меня.

По его лицу пробегает шок, но, увидев Виктора и Алексея, он поспешно встает из-за стола, и на его лице расплывается улыбка.

— Я не знал, что вы приедете в Россию, — говорит он своим боссам. — Я бы попросил Катерину приготовить пир.

— Мы здесь не с дружеским визитом, — говорит Алексей. Мой отец проработал под началом Алексея гораздо дольше, чем под командованием Виктора.

Алексей встает рядом со мной, затем жестом просит Виктора сказать все, что он хочет, чтобы мы могли довести дело до конца.