Вскрытие покажет любовь - Заозерная Марта

– Говорит человек, который групповуху извращением считает, – усмехается, немного помягче.

– Если ты решил попробовать, я не против. Ради такого можно возобновить на разок, – произношу с энтузиазмом, разворачиваясь корпусом в сторону собеседника.

Артём резко бьёт по тормозам. Прямо посреди городского шоссе. Моя голова дёргается вперёд. Перегнула палку, знаю. Я жду, так долго жду тот момент, когда мы в конец достанем друг друга. Чтоб уже не простить.

Смотрю на Артёма. Сидит, плотно сжав губы, челюсть напряжена. Глаза прикрыты. Голова слегка опущена. Сжимает и разжимает обвитые вокруг руля пальцы. Шею мою представляет?

– Алёнка, что ты несёшь… Сколько можно…

– Тебе сигналят.

– Объедут, – отвечает так зычно, что я прикрываю глаза. По коже несутся мурашки. – Мне похрен. Я не хочу слышать от своей любимой девушки, что она не против групповух. Ты моя. Только моя девочка. Неужели так трудно запомнить? Забыла, как меня плющит от мысли, что ты спала с другими, пока мы расставались? Включи уже свой светлый мозг. Временами умница, а временами дура дурой. Честное слово, прибить хочется, – заводит авто и срывается с места так резко, что меня вжимает в сиденье.

Весь остаток дороги мы едем молча, хотя мне есть, что сказать. Наорать на него хочется. Девочка его, ну конечно. С его легкой руки я стала шлюхой. Девочкой я была аккурат до нашего с ним знакомства.

– К тебе? – мой мозг включается, когда Артём спускается на подземную парковку.

– Аня с подругами в Азию улетела.

– Вот уж успокоил, это же полностью меняет дело, – выхожу из машины, хлопнув дверью посильнее.

– Давай разведусь, тебе полегчает? – задаёт глупейший вопрос, за что награждается недовольно-снисходительным взглядом. – Как хочешь. Я заказал морепродукты, как ты любишь. Скоро доставят. Можешь пока душ принять.

– Вещи жены мне одолжишь? Я ведь не планировала в вашей квартире вечер заканчивать, – язык реально стоит укоротить. Артём не отвечает, только вздыхает тяжело.

В квартире стараюсь не обращать внимания на тут и там разложенные вещи супруги. Мне хоть и легче, ощущения не новы, но думать об этом всё равно неприятно. Гоню их поганой метлой и контрастным душем. Как бы мне не хотелось высказать Артёму за то, что он снова накосячил, повода нет. Полотенца и его футболка лежат ровно на тумбе. Купалась я долго, и ещё дольше сушу волосы полотенцем, параллельно рассматривая свое отражение в огромном зеркале. И правда какая-то бледная, глаза красноваты, и щеки немного впали. Футболка Артёма на мне смотрится платьем, почти доставая до колен.

Хозяина квартиры нахожу на кухне, сидит в одиночестве. Основной свет выключен, только подсветка над столешницей озаряет помещение холодным белым светом. Сидит в кресле, откинув голову на спинку, в руке замечаю бокал, почти что пустой. Судя по виду, он тоже успел уже искупаться, только одеться нормально не удосужился. На нём только серые домашние штаны. Не удерживаюсь и провожу кончиками пальцев от локтя до плеча. Артём открывает глаза.

– Я думал, ты решила там заночевать, – произносит, глядя в глаза.

– Бесплатная вода, я ловила момент, – слегка улыбаюсь.

– Какая расчетливая. Ты голодна?

Качаю головой в ответ. Артём же, изловчившись, хватает меня и усаживает себе на колени.

Глава 7

По мере того, как губы Артёма движутся по шее, сознание заполняют яркие вспышки. Ругаю себя: подруге ведь сказала, что мы всё. Как обычно. Ощущения незабываемы, его губы – мой личный наркотик. Другие так не вставляют. Отказаться в моменте невозможно. На пару секунд прихожу в себя, пока слегка шершавые руки движутся вверх по рёбрам под его же футболкой.

– Отключайся снова, хочу снова похоть в глазах, интеллект уходи, – хрипло произносит мне на ухо. Зубами цепляет мочку, по телу проходит разряд.

Фу такой быть, Алёна. Фу. Фу. Фу. Ты делаешь плохо.

– Я не хочу, – говорю тихо-тихо, сама не хочу, чтобы расслышал.

– Серьёзно? Не хочешь? – Артём слегка отстраняется от меня. – Я б так не сказал, – одной рукой он крепко обхватывает меня, вторую подносит ко входу. – Очень странно, – его пальцы скользят по мне снизу. Причина легких скольжений ясна, и тем не менее.

– Я после душа, – вариантов, что он поверит, нет абсолютно.

Артём вводит в меня две фаланги. Только бы не застонать. Медленно достаёт и подносит ко рту. Жмурюсь ровно в тот момент, когда его язык касается подушечки большого пальца.

– Обманывать, Василёчек, не хорошо, – его язык касается моего уха, вкупе с его тёплым и слегка алкогольным дыханием сводит с ума. – Вчера, пока вёз тебя, тоже касался. Думал, сдохну, если почувствую влагу. Но нет, буду жить. Ты сухая была. Даже после таблеток этих сраных он тебя не завел. Знаешь, что это значит?

– Что я вчера перебрала.

– Нет, ты просто хочешь только меня.

То, что у нас всё по-прежнему взаимно, я чувствую под собою. Через пару мгновений – уже без преград.

Артём приподнимается сам, спуская штаны, садится в кресло, всё также со мной, но теперь мои ноги находятся по бокам от его бёдер. Легкодоступная поза, скажу я вам. Пара движений и ощущение знакомой наполненности.

– Опаляющая. Только моя, – слышу на периферии сознания, полностью поглощённая впечатлениями. – Лучше сдохнуть, чем тебя отпустить.

Секс, впрочем, как и всегда, был крышесносным. Ноги затекли нереально то ли от позы, то ли от остроты ощущений. Скорее второе. Как итог, Артёму пришлось нести меня в кровать самому. Проблемой такое для него никогда не являлось, оно и понятно: метр девяносто один, больше центнера веса. Моё тело для него, по сути, тщедушно. Больше пятидесяти трёх я не весила очень давно. Уснула я так же быстро, уткнувшись Артёму в плечо.

Просыпаюсь от того, что становится поистине жарко. Баба Яга в печку засунула? Есть за что. Но это всего лишь нависший сверху Артём, зимой в минус двадцать и летом в плюс сорок он одинаково горячий. Мой личный адов котел, выжигающий душу.

– Не хотел тебя разбудить, ты отвернулась, хотелось видеть твое лицо. – Мои сонные брови медленно ползут вверх, – Вдруг ты снова решишь от меня побегать, – усмехается грустно.

– Ты болен? Откуда взялась эта сентиментальность, Артём?

– А то ты не знаешь. С тобой я всегда был таким, – гладит меня по голове, пропуская пряди сквозь пальцы. – Как только увидел, решил, что ты будешь со мной, – касается большим пальцем моей нижней губы, растирает её. – Сама виновата, – губы Артёма касаются моих. – Твои волосы пахнут моим шампунем, – выглядит крайне довольным.

– Мыть голову шампунем твой жены, – упор делаю на последнее слово, – совсем не хотелось…

Артёму не нравится. Договорить я не успеваю, он снова наваливается сверху. В своё, слабое такое оправдание последней прокручиваю мысль, что спим мы не в их спальне, и на этом спасибо.

Утром просыпаюсь в постели одна. На работу не надо, если не позвонят. Накопленные завалы вчера немного подразобрала. Недалеко от дома Артема есть чудесный спа-центр. Надо что-то делать с бледностью, она блондинкам непозволительна, всё равно, что ластиком лицо на фото затереть. На кухне стоит завтрак. Рядом с тарелкой записка: «Скоро буду, день проведём вместе». Конечно, ты сам все решил.

Глава 8

Самое ценное качество, приобретенное за годы жизни, – это умение полностью отключать мыслительные процессы. Абсолютное расслабление. Вот и сейчас такой момент: я чувствую прикосновение теплых рук к своей коже и не испытываю ничего, кроме чистого удовольствия. Самый кайф начинается при массаже головы, будто попадаешь в другое измерение. Не исключено, что я постанываю. Однако же наплевать, за такую цену можно и финишировать.

– После лимфо-энергетического массажа ваша кожа засияет сильнее, восстановится водно-жировой баланс, очистится и оздоровится эпидермис, – первая девушка-массажист мне явно зашла больше. За все полтора часа массажа она произнесла всего несколько слов, сразу уловив мой настрой и отсутствие желания болтать. – А если бы ещё и межбровочку поправить, лет на двадцать будете выглядеть. Как ни крути, ближе к тридцати всё равно морщинки полезут активнее.