Бархатный ангел (ЛП) - Фокс Николь Николь

Она встречается со мной глазами, и я вижу, как в них крается поражение.

— Я ревновала, ясно? — она говорит. — Это то, что ты хотел услышать?

— Это только начало.

Она яростно стискивает зубы. — Я знаю, что это было глупо, потому что у меня нет на тебя прав. Мы не пара, независимо от того, что написано на этом клочке бумаги. Но… но… я чертовски завидовала. Да. Я не могу этого отрицать.

Я киваю.

— Но почему ты вообще с ней разговаривал? — она взрывается на меня.

Я должен сохранить ухмылку. Хотя это очень приятное чувство — знать, что она все еще не уверена в случайном разговоре, который у меня был с незнакомкой, который ничего для меня не значит.

Не то чтобы я точно не знал, что делал, когда подбадривал хорошенькую блондинку с расчетливыми глазами.

— Она подошла ко мне, — невинно говорю я. — Она начала разговор.

— Она приставала к тебе! Ты должен был проводить время с Джо…

— Не надо, — прерываю я. — Я провел каждую минуту дня с этим ребенком, и ты твердишь о двух минутах, когда я решил уделить внимание кому-то другому? Повзраслей.

Она начинает бормотать: — Ты сер…

Но я снова вклиниваюсь. — Или это больше из-за того, что я не обращал на тебя внимания?

— Да пошел ты, — выплевывает она. — Иди нахер, нахер, нахер.

— Почему ты ревновала, Камила? Почему это имеет значение, если ты не заботишься обо мне?

Она качает головой и пытается отвернуться от меня, не отвечая.

Я хватаю ее за руку и поворачиваю так, что ей некуда бежать. — Ну давай же. Ты та, кто требует от меня честности. Дай немного, чтобы получить.

— Почему я должна? Я никогда не получу это от тебя!

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой честен?

— Да.

— Хорошо, — говорю я, не отпуская ее. — Правда в том, что я не хочу, чтобы Максим был рядом с тобой или Джо.

— Господи, я уже знала это, Исаак.

— Чего ты не знаешь, так это того, что на мгновение я забеспокоился, что ты выберешь его.

Она останавливается. Мы оба останавливаемся. Единственный звук — это наше смешанное дыхание, раскаленное в прохладном воздухе.

Глаза Ками ищут на моем лице признаки ловушки. — Ты… ты серьезно?

Я не отвожу взгляд. — Зачем мне лгать?

Она качает головой. — Ты боялся, что я выберу его?

— У тебя с ним история. Я не был уверен, насколько глубоки твои чувства к нему.

— У меня нет к нему чувств, Исаак, — говорит она после долгой паузы. — Уже нет.

— Теперь я это знаю.

Она смотрит вниз, потом в сторону, потом снова вверх. Куда угодно, только не на меня. Ее руки безвольно свисают, как будто она не знает, что с ними делать.

— Ты… ты тоже ревновал? — осторожно спрашивает она. С надеждой.

— Конечно, черт возьми, да.

— Ты хорошо это спрятал.

Я пожимаю плечами. — Все это часть моего обучения.

Легкая улыбка расползается по уголкам ее рта. — Я не знала, что твое обучение распространялось на супружеские отношения.

— Теперь у тебя есть шутки? — Я усмехаюсь. — Что случилось с раскаленной добела яростью?

— Извини. Я просто… удивлена, наверное. Никогда не ожидала от тебя такого признания.

— Не привыкай к этому.

Она закатывает глаза. — То, что ты человек, не делает тебя менее сильным, понимаешь?

Я горько смеюсь. — Скажи это моему отцу.

— Я бы так и сделала, если бы он был рядом, — тут же говорит она.

— Я не уверен, что ты бы это сделала. Он был страшным человеком.

Она усмехается. — Если я могу справиться с тобой, я могу справиться с кем угодно.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что вообще справишься со мной.

— Это вызов? — спрашивает она, делая шаг ко мне.

Я улыбаюсь. Она возвращает это. Мой член оживает, и она, кажется, осознает скрытое сексуальное напряжение, которое только что вспыхнуло между нами. Ну, правда, между нами всегда что-то искрится. Но иногда жары становится слишком много, чтобы ее игнорировать.

— Я бы никогда не предпочла его тебе, — шепчет она. — Я бы никогда никого не предпочла тебе.

Я протягиваю руку и заправляю выбившуюся прядь ее волос за уши.

— Сегодня был хороший день, — говорит она мне.

Я киваю. — Это так.

— Есть ли причина, по которой ты так много знаешь о жизни в океане?

— Так же, как ты так много знаешь о литературе, искусстве и истории. Я читаю.

— Когда ты находишь время?

— Я не сплю.

Она улыбается. — Данные. Слишком тяжело для сна. Очень фирменно.

Я снова смеюсь. — Как бы ты отнеслась к тому, чтобы пригласить свою сестру и ее семью на один день?

Вопрос застает ее врасплох. Она просто долго смотрит на меня, прежде чем снова находит слова. — Эм… моя сестра? Ты хочешь пригласить ее куда?

— Сюда.

— Сюда как здесь-здесь? В особняк?

— Камила… — устало говорю я.

— Ты… ты бы сделал это?

— Она твоя сестра. Она семья Джо. И она женщина, которая воспитала Джо. Насколько я могу судить, она чертовски хорошо с этим справилась.

Ее глаза сияют неприкрытой благодарностью. — Исаак… это было бы идеально. Идеально.

— Я полагаю, что с тем же успехом я мог бы попытаться возместить ущерб, который я нанес своей репутации, забрав Джо.

Она прикусывает нижнюю губу, и мой член еще немного оживляется. — Э… да. Я прикрыла тебя.

Я поднимаю брови. — Ты сделала?

Она кивает. — Маленькая белая ложь.

— Почему?

— Это имеет значение?

— Камила.

— Не заставляй меня говорить это.

— Я думаю, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я заставлю тебя сказать это.

Она вздыхает. — Я пыталась защитить тебя, ясно?

Я улыбаюсь, точно зная, почему она хочет скрыть самые неприятные аспекты моей личности от своей сестры: потому что она хочет, чтобы я нравился Бри.

— Ты сотрешь это выражение со своего лица? — рявкает она.

— Какое выражение?

— Эта самодовольная чертова ухмылка.

Она пытается отвернуться от меня, но я зажимаю ее между собой и машиной. — Куда, по-твоему, ты идешь?

— Мы должны отвести Джо внутрь, — говорит она, заметно сглотнув.

— Ей удобно, — рычу я. — Это может подождать.

Затем опускаю губы к ее шее.

Ее тело обмякает в тот момент, когда я прикасаюсь к ней. Моя рука находит ее грудь, и я приподнимаю ее, а мои поцелуи оставляют жаркую дорожку вдоль ее шеи и линии подбородка.

— Исаак… — стонет она.

— Ты моя, Камила, — шепчу я ей, зажимая пальцами ее соски сквозь ткань платья.

Я на мгновение отстраняюсь, чтобы посмотреть в ее нефритово-зеленые глаза.

— Ты меня слышишь? Моя.

Ее губы воспалены, глаза затуманены желанием. — Я слышу тебя.

29

КАМИЛА

— Это так весело! — Джо визжит, бегая по саду.

Я попросила, чтобы наш завтрак был накрыт в одном из маленьких круглых уголков, разбросанных по всему саду. В этот конкретный встроенный каменный стол и скамейка, так что это было идеально.

Я ожидала, что мы с Джо немного побеседуем по душам за едой. Но она бросила один взгляд на наше окружение, сказала к черту завтрак и начала исследовать. Время от времени она убегает назад, чтобы перекусить беконом — новообретенным фаворитом с тех пор, как Исаак очаровал ее этим продуктом, — прежде чем вернуться в погоню за бабочкой, гусеницей или каким-нибудь особенно мрачным мраморным бюстом, увитым плющом.

А это значит, что я сижу здесь одна, размышляя о последних двадцати четырех часах и обо всем, что хотела бы вернуть.

Кроме того, вещи, которые я бы не взяла обратно. Например, в тот момент, когда я прервала «разговор» Исаака с той блондинкой и назвала себя его женой. Не думаю, что я бы что-то изменила в этом.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? раздается внезапный голос.

— Никита, — удивленно говорю я. — Конечно, пожалуйста, садись.

Сегодня она безупречно одета, как обычно, в изумрудно-зеленые брюки, длинные и ниспадающие, а ее блузка представляет собой драпированное белое кондитерское изделие, почти доходящее ей до колен. Он изящный и идеально ей подходит.