За мгновения до... (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна

Откупорив бутылку с белым вином, Дамиен вручает мне два изящных бокала со словами:

- Мы всё будем делать, как надо!

- А откуда ты знаешь, как именно надо? – интересуюсь.

- Кино смотрю!

И меня заливает самая лукавая из его улыбок, та, которая с ямочками и прищуром.

Мой первый мужчина действительно знал, как надо. И у меня совсем не было страха, так же, как и абсолютно не возникло боли, когда он известил:

- Всё! Я в тебе. Полностью…

И я, конечно, тут же пощупала нас рукой в том самом месте, где мы впервые соединились, желая лично убедиться, что всё так и есть – моё тело больше не принадлежит к числу непорочных.

То, что, как теперь я знаю, называется прелюдией, длилось у нас несколько часов. Дамиен никуда не торопился, ну а мне - тем более спешить было некуда.

Он приучил меня к себе раньше, за все те ночи и недели, что мы провели в обнимку в одной постели, теперь же приучал к наготе: я знала, каков он на ощупь, на вид, какие движения может совершать и их интенсивность.

Настоящее сексуальное возбуждение, даже желание, нахлынуло одной жаркой волной в тот момент, когда мы отмокали в джакузи, потягивая вино, болтали ни о чём, и Дамиен, словно невзначай, бросил фразу:

- Сегодня я снова, наконец, увижу тебя там и оближу  …

Его зелёно-карие глаза пронзительно смотрели в мои из-под полуприкрытых век, изучая реакцию на сказанное, но я чётко видела, что он действительно хочет и собирается делать то, о чём говорит.

- Ни в коем случае! – сообщаю свою позицию. - Обойдёмся без этого! - совершенно серьёзно.

- Посмотрим… - был мне ответ.

В моём первом сексе не просто не было боли, мне посчастливилось войти в тот микроскопический процент женщин, узнавших, что такое оргазм, в свой самый первый раз. И я наивно стала думать, что так бывает у всех, всегда, в любом сексе и с любым партнёром. Как же жестоко я ошибалась! И как поздно поняла, насколько же в реальности мне повезло, что у меня был мой Дамиен, мужчина, который всё и всегда делал «как надо».

Итак, оргазм! Всего их было три. Первый оказался незамеченным мастером, и случился в момент его неловкости: Дамиен увлёкся ласками. Но мой первый полёт вызвали не эти его манипуляции, по крайней мере, не то, что они сделали со мной, а то, что с ним: стоило его пальцу легко скользнуть в меня, как Дамиена накрыло, а меня вместе с ним - видом любимого до одури мужчины, со стоном вцепившегося зубами в подушку и сжимающего себя свободной рукой, чтобы остановить внезапно надвигающееся семяизвержение.

Второй случился в процессе выполнения обещания «облизать».  Как там оказалось его лицо, я до сих пор не могу понять, зато очень хорошо помню, как  твёрдо решала ни в коем случае этого не допускать.

Третий раз оказался самым ярким и самым длительным, потому что мы уже делали это полноценно, соединившись теми самыми своими местами. Дамиен двигался очень медленно, настолько плавно, что в моём теле расслабилось абсолютно всё, что могло расслабиться. Он не торопился и прислушивался к моему дыханию, которое, скорее всего, выдавало нарастающее чувство приближающейся вспышки. Оно было уже знакомым и по-настоящему желанным, поэтому набирающий темп Дамиен не пугал, а наоборот усиливал ощущения, разгоняя их до тех пор, пока не случилось то, чего он и добивался.

Дамиен всегда достигал поставленных целей. Он был даже, можно сказать, одержим успехом, причём совершенно не важно, чем именно собирался заняться. А наш первый секс оказался для него даже не целью: Дамиен возложил на себя миссию сделать всё «как надо», а надо было, в его понимании, любой ценой сотворить это событие необыкновенным. И он в этом преуспел.

Его ладонь нежно ложится у меня между ног:

- Теперь это только моё, ясно? – улыбается. – Я был здесь первым, и буду оставаться последним. Единственным!

- Окей, - тяну, - но только при том условии, что ваш дровосек не станет заглядывать в другие пещеры!

- Ладно! – смеётся. – Идёт! Мы согласны. С дровосеком!

Eyes Still Corners

Господи…

Что это? Что?

Не думал, что постель может стать церковью. Храмом. Алтарём сердечных жертвоприношений. И я - на коленях. Молюсь своему божеству: её выгнутое тело в моих руках - совершенство. Апогей эстетики, абсолют красоты. Она понятия не имеет, кем является, и что со мной делает, какой властью наделена.

Хочу, чтобы она открыла глаза и заглянула в мои, хочу, чтобы повторяла моё имя… до бесконечности.

Я люблю смотреть на тебя, когда ты спишь, Ева, и делаю это пугающе системно. Чувствую себя в безопасности, потому что в такие моменты ты по-настоящему только моя.

Я ревнивец, Ева. Оказывается, я ревнивец. Безумствующий, но способный себя контролировать, держать в руках. И если бы не страх потерять тебя, ты узнала бы обо мне ужасные вещи, потому что я бы их совершал.

Потому что с тобой я лучше, чем есть на самом деле. Намного лучше.

Я чувствую свою кровь, слышу её мирный ток по венам. Могу дышать лёгкими и могу дышать кожей. Теперь я умею закрывать глаза и качаться на волнах розового моря.

Я влюблён, я, чёрт возьми, влюблён. Без памяти, без путей к отступлению, и мои руки, обнимающие твою талию – самая реальная и самая разумная вещь на свете.

Мне не нужны красотки, игры и развлечения, я питаюсь твоими взглядами, дышу твоими вздохами,  живу твоими улыбками.

Друзья, гонки, мечты, интересы, пристрастия – всё померкло, расплавилось под действием исходящего из груди жара.

Дерзкая, непокорная сводная сестрёнка, заноза в заднице, кость в моём горле, я и понятия не имел, ЧТО ты сотворишь со мной, КЕМ для меня станешь, КАК именно возьмёшь надо мной верх!

Можно я уберу волосы с твоего лица? Чтобы ещё раз к ним прикоснуться, тронуть скулы, брови, изгиб губ и всё равно никогда не насытиться.  Мой слух силится уловить твоё беззвучное дыхание, поймать его ритм, чтобы дышать так же. Потому что пока ты спишь, я охраняю твой сон, и мне ТАК тебя не хватает!

Сегодня - наша первая ночь. Она первая не только для тебя, Ева, но и для меня тоже, потому что всё, что было до этого –  теперь стало ошибкой, самым большим заблуждением.

Мне хочется рассмеяться самому себе в лицо: ты дурак, Дамиен, ты полный кретин! Потому что твоё «настоящее» всё это время было прямо у тебя под носом! Бродило по дому, ездило в школу на автобусе, бросалось колючими взглядами и медленно, но уверенно порабощало тебя. Навсегда. Навеки.

Потому что то, что имеет ТАКУЮ силу, не может не длиться вечно. Потому что то, что расцвело в моей груди алым цветком, не может пройти бесследно.

Я люблю тебя, Ева. Я люблю тебя.

Просто дай мне свою руку, вот так, я буду сжимать её, пока ты спишь, но и когда проснёшься, не выпущу. Никогда не выпущу.

Глава 46. Шутки

Вы когда-нибудь задумывались о том, насколько же мы, в действительности, зависим от солнца?

В апреле Ванкувер погружается в цветущее благоухание, весь город - один сплошной японский сад. И в этом саду также буйно расцветает, разливаясь ароматами, наше с Дамиеном чувство.

 Мы ведём беспорядочную и беспринципную сексуальную жизнь. Беспорядочную, потому что в ней нет и не может быть никакого порядка, а беспринципную потому, что мы любим друг друга где придётся и при каждой возможности: дома, в кровати Дамиена, моей кровати, на кухонном столе, в ванной, в душе, во внутреннем дворе, в его машине, моей машине, в лифте, на крыше небоскрёба, на крыше его машины и даже на ветке цветущей черешни в парке Королевы Виктории. В тот раз мне довелось испытать один из самых своих ярких оргазмов: хоть это и была глубокая лунная ночь, факт возможности быть пойманными на месте преступления превратил меня в дикую, похотливую кошку. А дурманящие своим сладким ароматом розовые цветы, залитые холодным лунным светом, жаркие поцелуи Дамиена, его вначале нежные, затем неудержимо настойчивые движения, бархатный голос, шепчущий в изгибе моей шеи непристойности, останутся в памяти одним из самых ярких воспоминаний самого счастливого года моей жизни.