Гарем на шагоходе. Том 4 (СИ) - Гремлинов Гриша

В основном здесь работали гикайцы.

Щуплые, стройные, с тонкими конечностями и лысыми головами. Они передвигались быстро и уверенно. Их лица, бледные как непрокрашенный пластик, ничего не выражали. Этот народ помешан на технике. Конструировать новые и ремонтировать старые механизмы — цель их жизни. Но у них есть фатальный недостаток. Каждый гикаец всегда недоволен работой другого гикайца, и стремится все переделать на свой лад, что для инженерного дела не всегда хорошо.

Потому Ледоруб поставил над ними начальником ремзоны робота по кличке Бронзак. Его основная задача — не подпускать одного гикайца к работе, которой занимается другой гикаец.

Вот и сейчас Бронзак внимательно следил за работой одного из этих умников.

Рядом с хрупким ксеносом Бронзак казался особенно массивным и важным. Его каркас покрывала броня, выкрашенная в золотисто-бронзовый цвет. Между отдельными пластинами оставались заметны сложные механизмы, а на башке отсутствовала секция. Видимо, себе он тоже решил заменить часть износившегося оборудования.

— Вот здесь, так, приваривай аккуратнее, — слышался голос из динамика в его здоровенном котелке. — Напортачишь, у андрона потом закоротит в неподходящий момент и будет болеть, как межпозвоночная грыжа.

Он заметил Монику и поднял на нее глаза — два изумрудных кругляша.

— Привет, Бронзик, — аксидианка улыбнулась во все клыки. — Пошли своих ребят, надо осмотреть Скавенжер. У нас левая пулеметная турель повреждена. Вероятно, придется заменить.

— Вечно вы вляпываетесь во всякое дерьмище, а мне потом вас чинить! — робот со скрипом помотал головой.

— Работа у тебя такая, — пожала плечами Моника.

Внимание Газона привлекли коротышки-гикайцы, за которыми Бронзак не уследил — все же он один, а их много. Один бойко доказывал другому, что тот неправильно установил тепловой стабилизатор в котел какого-то аппарата. Второй махал разводным ключом и посылал соплеменника во всякие интересные места — про некоторые Моника даже не слышала.

— Секундочку, — сказал Бронзак и пошел разнимать их, как пару детсадовцев в песочнице.

— Да не трогай ты их! — бросил ему Газон. — Пусть выпустят пар! Смотри, они ж сейчас подерутся! Ставлю на того, который хватается за дрель!

Гикаец с ключом обернулся на зычный голос зеленоволосого. Увидев Монику с ярко-красной кожей и обнаженными острыми зубами, он тут же свернул спор и помчался к другому концу ангара, едва не сбив с ног андроида с ящиком болтов.

— Твое обаяние действует безотказно! — хохотнул Газон.

— Ради всех богов, закрой пасть, — устало прошипела Моника и посмотрела на Бронзака.

Удовлетворившись исходом спора, он отдал распоряжения роботам, чтобы те занялись гиеной.

— Если эти микросхемы на ножках не подготовят Скавенжер вовремя, босс точно пустит нас на пасту для чистки чешуи, — процедила она. — Бронз, а чего там с нашим особым проектом?

— Через пару часов будет готов, — сообщил робот-начальник.

В центре сборочного цеха на платформе возвышался шестиметровый робот.

Его массивный торс выделялся гладкой броней. Вся конструкция напоминала рыцаря в старинных доспехах. Под наплечниками прятались ракетные установки, а голова выглядела как оскалившийся человеческий череп.

Машина выглядела грозно и ожидала своего первого боя.

— Потрясающе… — прошептала Моника.

Ее хвост едва заметно дернулся при виде этого великолепия. Она подошла ближе, яркие желтые глаза аксидианки не отрывались от мощного робота, пока к ней не подскочил щуплый гикаец — этот старый мастер хорошо знал троицу и не боялся чешуйчатой красотки.

— Остались последние настройки! — радостно сообщил он.

— А наушники туда встроены? — подошел поближе Газон, задумчиво потирая подбородок. — Телек посмотреть можно? Кондиционер есть? Потеешь же, наверное, в этой хреновине…

— Дебил! — взорвалась Моника. — Это не пилотируемый робот! Это просто, черти тебя дери, робот!

— Тише, Мони, — тут же примирительно выставил руки парень. — Ты не кипятись так, чешуя темнеет! Некрасивая же будешь!

— Ррррр! — сообщила Моника, но тут же взяла себя в руки и повернулась к мастеру: — Как назвали этого красавца?

Гикаец с достоинством поднял голову, его черные глаза блеснули.

— Мы назвали его Хуман, — ответил он и горделиво расправил костлявые плечи.

Газон, едва услышав это, разразился таким смехом, будто веселящего газа надышался.

— Серьезно⁈ Назвали человеком⁈ То есть… вы создали огромную металлическую машину и решили назвать «Человек»⁈ Ох, не могу! Доставил!

Моника обернулась к нему, ее взгляд стал холодным и токсичным, но пытаться привести Газона в чувство она не стала. Снова посмотрела на робота — с куда более серьезным выражением на лице, чем у ее товарища.

— А почему вы его так назвали? — спросила она у гикайца.

— По-моему, название логичное, — развел руками мастер. — Для нас человек — это нечто сильное и крупное. Устойчивое и опасное.

— Ага, — продолжал ржать Газон. — Вас, коротышек, пнешь, вы уже переломитесь!

Гикаец насупился.

— Нам он понадобится уже сегодня, — сказала Моника.

Мастер кивнул:

— Будет готов. Моника, не переживайте.

— Надеюсь, — коротко сказала она.

Чешуйчатая бандитка действительно очень надеялась на это.

Потому что груз прибывает сегодня ночью, и есть у нее подозрение, что при его получении может возникнуть накладка.

Когда я вошел в полицейский участок, в нос сразу же ударил запах крепкого кофе, пропотевшей униформы и освежителя воздуха.

— Офицер, но я вовсе не собирался ничего взрывать! — причитал какой-то парень в наручниках. — Просто газовый баллон для гриля рванул! А что теща рядом стояла — так это чистая случайность! Мамой клянусь! Мамой жены клянусь, царство ей небесное!

Я подошел к стойке, представился и сообщил, что меня вызвала лейтенант Синицына.

Перевел взгляд на патрульного, который только что вошел в помещение. Если у меня протезирована рука, то ему не повезло больше — у него протез вместо головы. Даже стало интересно, как так вышло, и чье сознание сидит в этом котелке — человека или машины.

— Пожалуйста, не задерживайте движение! — то и дело повторял он, курсируя мимо сотрудников.

— Кажется, у вашего робота голосовой модуль сбился, — сказал я дежурному, который только что сообщил обо мне Синицыной.

— Голосовой модуль? Да не-е, это патрульный Боб. Он и до того, как ему голову экскаваторным ковшом оторвало был душнилой.

Я решил не вдаваться в подробности.

В участке царило оживление.

Люди в форме — и не только люди — носились с бумагами, кто-то переговаривался через коммуникатор или сообщал что-то по рации, пара сотрудников пыталась справиться с древним кофейным аппаратом, который, судя по звукам, оказывал сопротивление.

По напольному покрытию неспешно полз макарец с планеты МакЗу. Его длинное тело напоминало угря и источало запах сырости. Оно оставляло за собой влажный след, будто от половой тряпки, но не склизкий, как от лимаксийцев — просто вода. Голубоватую кожу ксеноса покрывали сложные биолюминесцентные узоры — если в участке вдруг погаснет свет, окажется, что они светятся в темноте. Два длинных щупальца заменяли ему руки, он опирался на них и подтаскивал тело вперед. Способ передвижения этих существ настолько оригинален, что отсюда и присказка пошла «таким макаром».

Я принял его за уборщика, то макарец подполз к креслу за одним из столов детективов, опустил ручку и заполз на сидение.

— Это наш эксперт по контрабанде, ТирГан или просто Тирш, — раздался рядом мелодичный голос.

Я повернулся и увидел крайне необычную барышню.

Хрупкая и почти эфирная, с полупрозрачной кожей, через которую было видно, как светится синий кровоток. Ее волосы парили над головой, словно под водой, сама она казалась неестественно грациозной и стройкой. Массивные наплечники и пояс из утяжелителей не позволяли ей оторваться от земли — иначе бы ветром унесло.