Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

— Sliseag, — выдохнул он с надрывом.

— Сдайся, — прошептала я. — А потом унеси меня отсюда.

Глаза Маддокса пылали расплавленной лавой. Густой, текучей, способной обжечь до волдырей. Я утонула в этом пламени — и всё остальное перестало иметь значение. Ну, кроме победы, конечно. Девушка может быть влюблённой — и всё равно помнить о приоритетах.

Победа, победа, — шептала Тьма.

— Я знаю, что ты делаешь… — выдохнул Маддокс, — и это не останется без последствий.

— Кажется, я уже говорила, как сильно люблю последствия.

Он тихо простонал:

— Знаю. Знаю, как сильно. — Он прижался бёдрами к моим — и над нами вспыхнула вспышка. Сразу послышались возгласы зрителей. — Проклятье. Ты добьёшься, что я кого-нибудь поджарю по неосторожности.

Он всё ещё держал мои руки, но я пошевелилась и переплела пальцы с его. Его когти скребли по керамике, оставляя борозды. В этой позе всё меньше оставалось от поединка.

Я слегка провела остриём кинжала по коже на его затылке — вверх-вниз, едва заметное прикосновение. Щекочущий след. Я усмехнулась, когда увидела, как на шее и за ушами у него встали мурашки.

Я приоткрыла рот, и мне показалось, что весь его огонь теперь пылал внутри меня. Его взгляд скользнул к моим губам, и все мысли исчезли в вихре жара. Узлы на ключицах дрожали, будто готовы сорваться и шлёпнуть меня по лицу.

— Это неважно, — прошептала я. Это и правда было неважно. Я проведу другой поединок. Выберу Мидоу — и покончу с этим за считаные минуты. — Я с…

— Я сдаюсь! — резко выкрикнул Маддокс.

Я моргнула, потрясённая.

То ли Фионн оказался совсем рядом, то ли сдвинулся с места с нечеловеческой скоростью:

— Проба пройдена. Или что-то вроде того… Надеюсь, мой отец этого не видел.

Маддокс отпустил одну мою руку и скользнул другой между моей спиной и землёй. Ниже, ещё ниже… пока не сжал крепко мою ягодицу. Я ахнула, кинжал выпал из пальцев и звякнул об пол.

— Быстрее, старик.

Фионн помедлил с ответом.

— Agus beart de réir ár mbriathar. «Верность нашему слову». Ты…

Второй рукой Маддокс подхватил меня за талию — и в следующее мгновение мы взмыли в небо. Под нами остались все зрители, особняк, цитадель, Аниса. Мы унеслись в ночь, к звёздам, навстречу молодой луне, возвещающей приближение Лугнасада.

Я ещё пообещаю Фионну выпить с ним в честь победы. Но сначала мне нужно отпраздновать свою почти победу — единственным способом, который сейчас казался мне уместным.

Маддокс держал меня на руках, и я обвила его шею. Он летел, зная, куда направляется, но я крепко вцепилась, чтобы иметь возможность обернуться и посмотреть вниз. На город, раскинувшийся внизу — от каньона и стены до бесчисленных глиняных домиков, разбросанных по пескам, до вычурного особняка герцогов. Тёплый воздух низин здесь, на высоте, превращался в мягкий ветерок.

Я тихо вздохнула:

— Такое чувство, будто ты летал всю свою жизнь.

Он не ответил, но в его глазах вспыхнула искра гордости. Он прорезал небольшое облако — нарочно, я знала, чтобы произвести впечатление. Сделал поворот, а затем начал снижение — к самому краю каньона, туда, где уже не было ни особняка, ни колонн, ни высеченных террас, а только пустыня и песчаник.

Он приземлился плавно, почти неслышно. Крылья затормозили движение перед самым касанием земли. Он опустил меня быстрее, чем я ожидала.

А потом сказал:

— Раздевайся.

Моё сердце забилось чаще. Сильнее. Магия дракона хлынула ко мне, наполняя воздух электричеством, как перед грозой. Я вдохнула её — и проглотила пепел.

Я не сопротивлялась. Стянула бинты, расстегнула перевязь — в ней остались лишь кинжал и нож, — сняла блузу, сапоги, штаны. Как всегда, на мне не было ни корсета, ни нижней рубашки — только мягкие короткие панталончики вместо нижнего белья.

Маддокс склонил голову набок. Его серьга качнулась.

— Всё, sliseag.

Я растаяла от этого хриплого, жадного желания в его голосе. Спустила последнюю вещь до щиколоток и скинула её ногой. Выпрямилась перед ним, совершенно обнажённая, и не чувствовала ни капли стеснения. А почему бы и должна? Он уже видел меня в самых тёмных моих проявлениях — и, вопреки всему, всё ещё жаждал меня. С моей тьмой, с моими шрамами, с этой бронёй, которую я носила… и которая уже давно треснула по швам.

Маддокс подошёл медленно, почти неторопливо.

— Кто бы мог подумать, что ты умеешь быть послушной, если захочешь.

Моя кожа вспыхивала, вибрировала, будто я ощущала его слова, катящиеся по рукам.

— Только если приказывают правильно. Ты же знаешь.

Он усмехнулся. Остановился в нескольких сантиметрах от меня. Так близко, что, стоит хоть одному из нас глубоко вдохнуть, мои соски коснулись бы его рубашки.

— Сейчас и проверим. На колени. Руки вперёд. Лицом вниз.

Дыхание сбилось. Я ещё не до конца отдышалась после боя и…

— Здесь? Прямо на песке?

— Ты не возражала встать на колени у комнаты Гвен той ночью.

Это было правдой. Сдерживая улыбку и дрожа от предвкушения, я опустилась вниз, на раскалённый от солнца алый песок. Он обжигал кожу, покрывая мурашками. Я встала на колени и ладони, почти забыв о паутине шрамов на спине, и обернулась через плечо.

Его взгляд был прикован к моей приподнятой ягодице, и… Это был Маддокс, и не совсем он. Его дикое «я» взяло верх, заострив черты лица, и я едва сдержала дрожь, когда его губы скривились в звериной усмешке, обнажив клыки. Они стали длиннее.

Я мягко позвала:

— Маддокс.

Он зажмурился на секунду и покачал головой. Когда снова открыл глаза — дикая искра не исчезла, но в ней появилась сосредоточенность. Цель.

Он встал на колени позади меня, всё ещё полностью одетый. Я вздрогнула, когда его грубые ладони скользнули по моим рёбрам.

— Здесь у тебя болело? — спросил он спокойно. Слишком спокойно. — Ты говорила, вроде, что там трещина?

— Уже нет. Я быстро заживаю.

— Вот как. Интересно…

Он наклонился и нежно укусил меня за плечо. Этот укус, ткань его одежды на моей обнажённой коже — я выгнулась и полностью прижалась к нему. Потёрлась бёдрами, ища больше, но он крепко обхватил меня за талию и остановил.

— На всякий случай тебе лучше не двигаться. Вдруг повредишь свои тяжёлые травмы.

— Но…

Он укусил сильнее. Достаточно, чтобы я почувствовала его удлинившиеся клыки. Я замерла, а между моих бёдер разлилось ещё больше тёплой влаги.

— Слушайся — и я сделаю тебе очень хорошо.

— Лучше бы, дракон.

Он рассмеялся мне прямо в ухо — низко, темно — и у меня между ног тут же дернулось.

— Посмотри на себя, такая требовательная. Кажется, ты уже забыла, что сейчас расплачиваешься за последствия, sliseag.

Да. Последствия, прошептала во мне тьма.

Я сдалась с лёгким вздохом.

— Прости. Я буду послушной.

Его пальцы вцепились в мою кожу ещё сильнее.

— Опасные слова.

Я почувствовала, как он выпрямился. Он пошевелился — и передо мной вдруг оказалась его рубашка. Он постелил её на песок, под мои руки, а затем надавил мне между лопаток. Прямо на шрамы. Напористо, но нежно.

— Наклонись, — прошептал он.

Я подчинилась, опираясь на руки, и мои ягодицы и интимные места полностью раскрылись перед ним — и перед пустыней. Было так жарко, что даже лёгкий ветер казался ледяным — и я чуть вздрогнула от холода именно там.

Мэддокс положил руки мне на ягодицы и начал массировать.

— Всё это — для меня? Ты завелась из-за боя… или потому что я пообещал исполнить любое твоё желание? — Его большие пальцы вонзились в чувствительную плоть моей щели и раздвинули её, всё шире, шире… — Проклятые богини… — выдохнул он.

Затем он набросился на меня, и в следующий миг я почувствовала, как его язык скользит по моим складкам снизу вверх. Грешно, неторопливо, собирая всё, что мог — и даже больше.

Я услышала, как он сглотнул и выдохнул хриплый рык.