Увиденный: ЛЕКС (ЛП) - Кеннеди Слоан

Я замолчал, но не смог найти в себе сил злиться на Кинга. Теперь, когда я понял его отношения с младшим братом, я был даже благодарен ему за то, что он вмешался. Это означало, что кто-то всегда будет присматривать за Лексом, если я по какой-то причине не смогу.

- Я, правда, собирался сказать тебе, - пробормотал я.

- Я верю, - заверил меня Лекс.

Я посмотрел на наши соединенные руки.

- Учитывая все, что мы узнали о Джио вчера, я просто не хотел… Я не хотел тебя обременять.

- Гидеон, ты никогда не будешь для меня обузой. То, что причиняет боль тебе, причиняет боль и мне. Вчерашний день, должно быть, был действительно трудным для тебя.

Я кивнул, хотя знал, что он этого не видит.

- Да, - согласился я. От рассказа о том, как был похищен племянник Лекса, и обстоятельствах его возвращения мне стало физически плохо. Это напугало меня до глубины души. - С Эммой все по-другому, - сказал я. - По крайней мере, она со своими бабушкой и дедушкой.

- Как давно они пропали? - Спросил Лекс.

- Почти два года, - признался я. Я вздохнул и отбросил футболку в сторону, чтобы взять Лекса за руку обеими руками. - После смерти Серены и Бетти, Эмма обвинила в этом меня. Пока мы с Сереной были в разлуке, Эмма жила с Сереной. Ее мать использовала любую возможность, чтобы настроить Эмму против меня. Серена знала, как сильно я люблю своих детей и что меньше всего на свете хотел бы, чтобы развод повлиял на них. Не знаю, может, она каким-то странным образом думала, что, разлучив нас с Эммой, я вернусь домой.

- Но этого не произошло, - предположил Лекс.

- Нет, я просто больше не мог. Но я отказался опускаться до уровня Серены. - Я понял, что забегаю слишком далеко вперед, поэтому сказал: - Мы поженились слишком рано. Честно говоря, я не был готов остепениться. Я всю свою жизнь мечтал стать фотографом. Я хотел путешествовать по миру и фотографировать все и вся. Я был очарован всем, что можно увидеть через объектив. Но это было нечто гораздо большее. Я не хотел, чтобы люди просто видели мои фотографии. Я хотел, чтобы они прочувствовали их. Я хотел, чтобы они могли посмотреть на них и перенестись в тот самый момент, когда был сделан снимок. Каждый звук, каждый запах, независимо от того, дул ли ветер или шел дождь, все это… это все, чего я когда-либо хотел.

- Но потом Серена забеременела, верно?

- Да. Я хотел, чтобы она путешествовала со мной по миру, но она не разделяла этой мечты. Мы просто хотели разных вещей. Но когда я узнал, что стану отцом, понял, что все должно измениться. Я устроился фотографом в местную газету во Фресно. Там она выросла и там жили ее родители. У меня была надежда, что после рождения ребенка, может, мы сможем как-нибудь вместе отправиться исследовать мир. Я, Серена и ребенок. Я не мог представить себе ничего круче, чем то, как моя дочь, повзрослев, смотрит на мир. Но Серена хотела, чтобы все было обставлено белым заборчиком.

- Значит, ты отказался от своей мечты, чтобы она могла осуществить свою, - сказал Лекс.

- Я был вполне счастлив. Время от времени я брал недельный отпуск в газете и отправлялся фотографировать то, что увидел в журнале, который меня очаровал. Я возвращался другим человеком. Но, в конечном счете, думаю, это привело к некоторой обиде, в которой я не хотел признаваться. Я снова попытался уговорить Серену поехать со мной. Даже на короткие поездки. Но она не хотела ехать, и я стал сокращать поездки, а потом, в конце концов, и вовсе прекратил их. Я любил свою семью и не хотел их терять.

- Ты сказал, что Бетти стала сюрпризом.

- Так и было. Мы с Сереной ссорились все больше и больше. Казалось, ничто не могло сделать ее счастливой, и, наверное, я чувствовал, что схожу с ума. Появление Бетти помогло на некоторое время успокоиться, но потом мы узнали, что она заболела, и все снова полетело к чертям. У Серены случались сумасшедшие перепады настроения, когда она то кричала на меня, то плакала у меня на руках. Эмме в то время было около десяти лет. У нее начались неприятности в школе, и она стала капризничать дома. Я знал, что она просто реагирует на наши с мамой ссоры, поэтому попросил Серену сходить со мной на консультацию к семейному психологу. Она согласилась, но каждый раз, когда я записывался на прием, она находила причину, чтобы не идти. Так длилось еще два года.

- И чем закончилось? - Спросил Лекс.

- Однажды я пришел домой с работы и обнаружил, что Серена и Эмма лежат без сознания на диване. Серена позволила Эмме выпить с ней. Она всегда относилась к ней скорее как к подруге, чем как к дочери, - объяснил я. - Оказалось, что это было не в первый раз. Я отправил Эмму погостить к ее бабушке и дедушке, родителям Серены. Я сказал Серене, что, если она не обратится за помощью, между нами все кончено. В тот день... В тот день умерла Бетти...

От волнения у меня перехватило горло. Я почувствовал руку Лекса на своей спине, а затем он наклонился ко мне.

- Ш-ш-ш, все хорошо, любовь моя. Пусть падают. - Только когда он произнес эти слова, я понял, что по моим щекам текли слезы. Я не знал, откуда он это узнал, но это было так.

- В тот день, когда умерла Бетти, я сказал Серене, что подаю на развод. К тому времени я уже съехал из дома, и официально мы жили раздельно, но Серена отказывалась верить, что я пойду на это. После того, что случилось с Эммой, я не доверял ей заботиться ни об одной из девочек, поэтому сказал ей, что собираюсь добиваться единоличной опеки, если она не обратится за помощью. Я не должен был… Мне не следовало оставлять Бетти с ней. Это моя вина, Лекс. Я знал, что Серена неуравновешенна...

- Гидеон, если бы ты действительно верил, что Серена способна причинить кому-то из твоих детей такую боль, какую она причинила, ты бы не оставил их с ней. Мне не нужно видеть, чтобы знать это. Есть большая разница между родителями, которые ведут себя безответственно, и родителями, которые намеренно подвергают опасности жизни своих детей. Из всего, что ты мне рассказал, следует, что Серена сделала первое, а не второе. Таким образом, ты никак не мог знать, что она поступит так, как поступила.

В глубине души я знал, что Лекс прав. Если бы я хоть на секунду подумал, что Серена намеренно причинит боль кому-то из наших детей, я бы забрал их у нее и никогда не оглядывался назад.

Я кивнул и сжал его пальцы, надеясь, что он поймет мое молчаливое послание. Его рука переместилась на мою шею сзади. Он начал массировать затекшие мышцы.

- Что случилось с Эммой после смерти Серены и Бетти?

- Она не захотела иметь со мной ничего общего. Когда я приехал забирать ее из дома ее бабушки и дедушки после того, как мы узнали новости о Серене и Бетти, она кричала, что это моя вина. Я пытался утешить ее, но родители Серены велели мне уйти. - Я посмотрел на Лекса и прошептал: - Мне не следовало оставлять ее, Лекс. Теперь я понимаю, что она нуждалась во мне, как бы сильно она меня ни ненавидела. Но все, о чем я мог думать, это о том, что она права. Что это была моя вина.

- Ты горевал, Гидеон. Нет правильного способа сделать это.

Я знал, что он прав.

- После этого ты так и не вернул Эмму?

- Нет. Ее бабушка и дедушка решили, что будет лучше, если она поживет у них некоторое время. Я не возражал, потому что был не в состоянии позаботиться об Эмме. Я слишком долго ждал, прежде чем поехать и забрать ее. Эмма не хотела иметь со мной ничего общего, а родители Серены сказали мне, что я только причиняю ей боль своим появлением. Я винил себя в том, что произошло, и думал, что они правы. Я думал, что Эмме будет лучше без меня. Мне потребовалось много времени, чтобы собраться с мыслями. К тому времени, когда я это сделал, было уже слишком поздно.

- Что ты имеешь ввиду?

- Родители Серены подали на единоличную опеку над Эммой. Они добились своего.

- Но ты ее отец. Судья, конечно, признал бы это...

- Судьи не было. Я не оспаривал ходатайство об опеке. Я не мог.