Император ярости (ЛП) - Коул Джаггер

Он прижимает меня к стене сильнее, его член напрягается, пульсируя против меня, пока мои колени дрожат от предвкушения.

— Как? — хрипло спрашивает он.

— Жестко, — шепчу в ответ, едва могу говорить. — Грубо. — Я дрожу, прижимаясь к его шее, мои губы касаются его уха, пока его руки сжимают меня. — Сделай больно.

Без лишних слов он снова хватает меня, поднимает на руки и несет в спальню. Мое сердце колотится, зная, что будет дальше, зная, что это то место, где мы оба процветаем — в этом безумном, безумном мире, который мы создали сами.

Мир, который настолько хорош, что захватывает дух.

***

Когда я просыпаюсь, на улице еще светло, хотя солнце уже начинает опускаться за горы. Я переворачиваюсь, улыбаясь себе, наблюдая, как Мал спит рядом со мной. Он адаптировался к моему ночному графику. Я никогда не просила его об этом, даже не предлагала. Это просто… произошло.

Теперь он вампир, как и я.

Тихо я выскальзываю из постели и направляюсь на кухню за водой. Пока пью, решаю проверить результаты диагностики, которую запустила на домашней системе Кира, а также хочу посмотреть, ответила ли Кейн с какими-либо идеями по поводу попытки взлома.

Я беру ноутбук со стола и плюхаюсь на диван. Когда открываю его, понимаю, что это не мой. Это Мала.

Упс.

Я уже собираюсь закрыть его, когда открытый на экране документ привлекает мое внимание, хватает меня, как когти за горло, заставляя сердце остановиться.

Отчет разведки: Кир Николаев

Исследование и глубокий анализ возможных связей между Киром Николаевым и семьей Линдквист

Я с недоверием смотрю на экран, мой взгляд скользит по словам.

Это не просто один документ — там целая папка, каждый из них более разоблачительный, чем предыдущий. Одни только заголовки заставляют мой желудок сжиматься: Журналы наблюдения, Связи семьи Братвы и Линдквистов, Подозреваемые заказы на убийства, организованные К. Николаевым. На файле есть временная метка, датируемая почти двадцатью годами назад, в которой описывается неудачное покушение на Кира — организованное не кем иным, как моим отцом, Уильямом Линдквистом.

Прокручиваю вниз. Мои пальцы дрожат, но я не могу остановиться. Я должна узнать больше. Слова сливаются воедино, пока я читаю.

Резюме отчета: Свидетельства указывают на то, что Кир Николаев мог быть ключевым игроком в падении семьи и империи Линдквистов, начиная с разрыва связей с Уильямом Линдквистом. Исторические записи указывают на то, что Кир мог организовать ответные действия, приведшие к падению Уильяма Линдквиста и, в конечном итоге, его криминальной империи.

Возможный мотив: Предательство Петры Линдквист, связь с Киром Николаевым…

Погоди, ЧТО.

Какого черта?!

Кир и моя мать? Это невозможно. Этого не может быть.

Я прокручиваю быстрее, больная потребность копаться в каждой ужасной детали. Затем я замираю.

Основной субъект: Фрея Линдквист, также известная как Фрея Холм

Мое собственное имя, выпрыгивающее со страницы, как пощечина. Сердце колотится в груди, воздух вокруг внезапно становится слишком густым, слишком удушающим.

Моя кровь стынет, когда я читаю подробный профиль обо мне, мой ум отшатывается от клинического анализа моей жизни:

Субъект идентифицирован как близкий соратник Кира Николаева, выросший в семье Линдквистов. Потенциальный актив из-за близости к Николаеву. Рекомендуется использовать эмоциональную связь для получения доступа к личным делам Николаева. Тесная связь между субъектом и целью может оказаться неоценимой для сбора разведданных и установления контроля над Николаевым.

Слова потенциальный, актив и использовать эмоциональную связь прожигают мой мозг.

Я всего лишь пешка.

Каждый момент, проведенный с Малом — все, чем мы делились — было ничем иным, как холодной, расчетливой тактикой.

Ложь.

Тысяча ужасных мыслей одновременно наводняет мой разум, скручиваясь и сгущаясь внутри моей груди, наполняя меня ужасом. Это то, чем я была для него? Каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый шепот, стон, вздох — всего лишь способ приблизиться к Киру?

Меня тошнит.

Желчь поднимается в горле, но я не могу оторвать взгляд от экрана.

Там настоящие фотографии наблюдения — размытые изображения меня, сделанные в разных местах за последние несколько месяцев. У особняка Кира, в том ресторане в Токио, даже снимок, где я выхожу из бара с Дэмиеном. На каждом из них красный круг обведен вокруг меня, выделяя меня как цель.

Последняя строка, выделенная жирным шрифтом, завершает все, заставляя мою кожу покрыться мурашками.

Фрея Линдквист может быть ключом к разгадке операции Кира Николаева. Рекомендуется полное расследование семейных связей.

Я не могу дышать.

Захлопываю ноутбук, мои пальцы дрожат, тошнота накатывает волнами.

— Фрея…

Я резко оборачиваюсь на звук его голоса, мгновенно спрыгивая с дивана. Мал стоит в дверях, его лицо темное и напряженное.

— Это не то, что…

— Кажется?! — я кричу. — Тогда что это, Мал?!

— Фрея… — его голос низкий, почти умоляющий. — Дай мне…

— ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ. МАЛ!! — я снова кричу, мое сердце разрывается, пока я смотрю на него. Мое зрение затуманивается слезами. Кажется, будто яд разливается по моим венам, заражая каждый уголок моего существа.

Он колеблется на секунду.

— Я изучал теории, вот и все, — тихо говорит Мал, его голос напряжен. — Мне нужно было узнать правду о Кире. О твоей семье…

— О моей семье? — я в недоумении смотрю на него, мой голос дрожит. — Ты серьезно веришь всему этому?!

Мал отводит взгляд, его челюсть напряжена.

— Не всему.

— Ты действительно думаешь, что Кир причастен к смерти твоей семьи.

— Я… возможно.

Комната кружится, пока я не чувствую, что вот-вот рухну под тяжестью всего этого.

— Это то, почему ты сблизился со мной?! — я задыхаюсь, мой голос дрожит. — Все это было просто способом добраться до Кира?!

— Нет, — он быстро рычит. — Нет, Фрея, я не…

— Ты был! — я кричу, моя грудь вздымается. — Ты следил за мной и расследовал меня всю мою жизнь! Строил планы против меня и моей чертовой семьи!

Лицо Мала искажается от досады, он пытается найти подходящие слова.

— Фрея, ты должна понять…

— Я доверяла тебе! — мой голос срывается, слезы наконец переполняют меня. Я смахиваю их с гневом, ненавидя, что он видит меня такой слабой и уязвимой. — Было ли хоть что-то из этого настоящим, Мал?! Или я была просто частью твоего плана?

— Фрея, послушай меня, — говорит Мал, его голос полон эмоций. Он делает шаг ближе, протягивая руку ко мне. — Ты должна поверить мне.

Я не верю ему. Не могу. Не сейчас. Поэтому, когда он движется ко мне, пытаясь дотронуться, делаю то, чего никогда не делаю, когда дело касается его.

Я отступаю.

— Не смей трогать меня, — шиплю, мое сердце разбивается с каждым словом. — Мне нужно, чтобы ты ушел, — хрипло шепчу я, мой голос срывается.

Мал качает головой.

— Я не сделаю этого.

— Уйди. — Я шипю. — Убирайся.

— Я не уйду, пока не смогу объяснить, — рычит Мал, его голос напряжен.

— Объяснять нечего, — шепчу я, мой голос пустой. — Ты сказал достаточно. Сделал достаточно.

Челюсть Мала сжимается, он все еще стоит там, его грудь поднимается и опускается с каждым прерывистым вдохом, его рука все еще протянута ко мне. Его глаза, некогда холодные и непроницаемые, теперь наполнены чем-то глубоким и отчаянным.

— Фрея, я люблю тебя.

Я полностью разбита. Начинаю рыдать, не в силах остановиться. Весь мой мир переворачивается, я шатаюсь и отступаю от него.

— Уйди…

— Нет ни единого шанса, — он твердо рычит, — что я уйду…

— Если ты не уйдешь, — шепчу я. — Я уйду.

Комната затихает.

Мы оба видим дневной свет, проникающий через окна, блокирующие ультрафиолет. Он понимает угрозу, которую я только что произнесла.