Император ярости (ЛП) - Коул Джаггер

Моя кровь стынет.

— Кто, черт возьми, такая Кейн?

Профессор замолкает, явно обеспокоенный атмосферой в комнате.

— Это… помогает?

Анника подходит ближе, ее лицо бледное.

— Хана писала мне о встрече с Кейн той ночью, перед тем как их похитили. — Она обменивается тревожным взглядом со мной.

Я стискиваю зубы. Пазл все еще слишком фрагментирован. Слишком разрознен.

Такеши хмурится.

— Каковы шансы, что бывшая актриса D-лиги стала экспертом по кибербезопасности всего пару лет спустя?

— Чертовски низкие, — рычу я, мой разум лихорадочно работает.

Анника смотрит на профессора Элджи.

— Большое спасибо за вашу помощь, профессор. Я попрошу кого-нибудь отвезти вас домой.

Он быстро кивает, явно желая поскорее выйти из комнаты. Как только он уходит, я встаю, тяжесть всего давит на меня.

— Она не хакер, — бормочу я.

— Как ты это знаешь? — спрашивает Анника.

— Я не знаю. Но я собираюсь это выяснить.

***

Дверь скромной квартиры в Вакаяме скрипит, и молодая, симпатичная женщина застенчиво смотрит на меня.

Я провел свою домашнюю работу по дороге сюда. Китамура Кё все еще актриса, как выяснилось. Она снялась в нескольких региональных рекламных роликах для бренда кошачьего корма и является представительницей клиники пластической хирургии в Вакаяме. Но это все.

У меня уже есть идея, как она связана с Йонасом, но мне нужно услышать это от нее.

— Добрый вечер. Китамура Кё, правильно? — спрашиваю я, мой голос низкий и спокойный. Я не хочу слишком сильно пугать ее, потому что она может быть моей единственной связью с этим ублюдком и поиском Фреи и Ханы.

Она моргает, кажется, удивлена моим японским. Большинство людей удивляются, когда гайдзин вроде меня, с голубыми глазами и высоким ростом, говорит свободно.

Она быстро кивает.

— Д-да. Это я.

— Мне нужно поговорить с вами о работе.

Она улыбается.

— О? Хорошо, я могу дать вам номер моего агента…

— У вас нет агента, — тихо рычу я. — Тот, что указан на вашем сайте, имеет номер, который легко отследить до этого адреса. Вот как я нашел вас.

Бедная женщина бледнеет, страх заползает в ее глаза, она явно нервничает.

— Хорошо. Но я больше не так много снимаюсь. В основном пишу. Я работаю над пьесой, на самом деле…

— Меня не интересует ваша пьеса, — резко прерываю я. — Меня интересует ваша роль Кейн.

Кровь отливает от ее лица.

— Вас наняли притворяться хакером по имени Кейн. Вы были в Нью-Йорке, где встретили молодую женщину вашего возраста…

Она кивает.

— Фрея. Да, я помню.

Я слегка наклоняю голову.

— Что именно вас наняли делать?

Она смотрит на меня, застыв. Затем, медленно, кивает.

— Мужчина связался со мной. Он сказал, что влюбился в меня в Невесте Лотоса и хотел нанять для этой иммерсивной загадки для своей подруги.

Я хмурюсь.

— Иммерсивная загадка?

— Да, как в фильме Игра с Майклом Дугласом. Он сказал, что его подруга Фрея должна будет решить все эти реальные подсказки, чтобы разгадать тайну. — Она улыбается. — Это звучало весело.

— И вы поддерживали связь с Фреей? То есть после того, как встретили ее в Нью-Йорке?

Ее брови сдвигаются, когда она качает головой.

— Нет, совсем нет. Это была просто разовая роль, которую я сыграла.

Когда она видит мрачное выражение на моем лице, ее улыбка исчезает.

— Что-то… не так?

— Кто мужчина, который вас нанял? — рычу я, мое терпение на исходе.

Китамура хмурится.

— Простите, но что это? Что происходит?

К черту.

— Мужчина, который вас нанял, — это убийственный психопат, который использовал вас, чтобы обмануть Фрею и мою кузину, а затем похитить их обеих.

Лицо Китамуры падает, ужас накрывает ее.

— Это ужасно! — Затем она осознает свою непреднамеренную роль в произошедшем. — О боже… — задыхается она, прижимая руку к груди. — О боже, и я… я помогла ему…

— Вы не знали, — холодно говорю я. — Но сейчас, Китамура, мне нужна любая связь с этим человеком, которая у вас может быть. Все, что может привести меня к нему.

Ее глаза мечутся, лицо бледное, она обнимает себя.

— Я… я не знаю, есть ли у меня что-то. Я встречала его только дважды — один раз, когда он нанял меня, и один раз, когда заплатил, наличными.

— Он оплатил вашу поездку в Нью-Йорк?

Она кивает.

— Да, но он просто дал мне деньги. Я сама купила билеты.

Я про себя ругаюсь по-английски, отворачиваясь.

— О! У меня есть его номер, если это поможет? — нервно говорит она. — Мы обсуждали детали работы по телефону несколько раз.

Я смотрю на нее.

— Это, Китамура, было бы очень кстати.

Пять минут спустя, поблагодарив ее еще раз и заверив, что якудза — она могла понять по моим татуировкам — не заинтересована в ней, я снова на улице, звоня Орену.

Он берет трубку после первого гудка.

— Мне нужно еще кое-что от тебя, — бормочу я.

— Что угодно, — рычит он. Он уже слышал о том, что случилось с Фреей, Ханой и Киром.

— Мне нужно выяснить, активен ли номер. Если да, нужно отследить его последнее известное местоположение.

Это долгий шанс, но номер, который он использовал для связи с Китамурой, отличается от того, который он исторически использовал для звонков мне.

Я просто надеюсь, что он все еще держит этот телефон при себе.

— Сделано. Какой номер?

Я диктую номер Орену. На другом конце пауза, затем его голос звучит слегка недоверчиво.

— Черт возьми, он все еще активен. Я отслеживаю его сейчас.

Мой пульс пропускает удар.

Еще одна пауза.

— Норвегия.

Нет…

— Похоже на… ферму какого-то рода.

Мое сердце сжимается.

— Да, вот оно. Это ферма на озере Йордан! Я отправлю тебе координаты сейчас.

Все мое тело напрягается и холодеет.

Я пропустил их.

Я был, черт возьми, прямо там, и я пропустил их.

Все, о чем я могу думать, — это крик Фреи.

— Спасибо, Орен, — с трудом выдавливаю я, прежде чем повесить трубку, мое лицо маска смерти.

Я пропустил их в этом проклятом месте в первый раз. На этот раз я разнесу это место по кирпичику.

45

ФРЕЯ

— Доброе утро.

Вздрагиваю, содрогаясь, когда статичный голос раздается из громкоговорителя, разрезая тишину, как лезвие.

Я сглатываю сухость в горле, моргая, просыпаясь под тем же тусклым светом, который горит с тех пор, как мы здесь оказались. Рядом глаза Ханы открываются, ее светлые волосы безжизненные, лицо восковое, фиолетовые круги под глазами становятся все заметнее.

— Хана…

— Я в порядке, — бормочет она резко, заставляя себя слабо улыбнуться.

Но это не так. Никто из нас не в порядке.

Я встаю и подхожу проверить Кира. О боже…

Ему плохо. Совсем. Его лицо уже выглядит так, будто он наполовину в могиле, и он едва может поднять голову с пола. Я потеряла счет, сколько времени мы здесь. Три дня? Четыре? Пять?

Достаточно долго, чтобы Кир, если он останется здесь ещё ненадолго, мог умереть.

Это не «впускать негатив» или «терять надежду». Это реальность. Хана и я сделали все, что могли, для раны на его боку, но он потерял тонну крови, она определенно инфицирована, и у нас нет ничего, чтобы ее очистить. Небольшое количество воды, которое раз в день просовывают через щель внизу двери в эту комнату, вместе с какой-то грязной едой, практически гнилое.

Я оглядываюсь на Хану, ссутулившуюся у стены, выглядящую… серой.

Это из-за воды? Из-за еды? Из-за спертого воздуха здесь? Что бы это ни было, ей плохо. Ее глаза смотрят безжизненно с вчерашнего дня, а пот на лбу говорит мне, что температура не спала.

Я пытаюсь подавить свою тревогу, поворачиваясь обратно к Киру. Отодвигаю рубашку от его раны, морщась от запаха.

Ему нужен врач. Прямо вчера. И Хане тоже.

После того как я устроила Кира поудобнее, иду к ведру в дальнем, тусклом углу комнаты. После того как я справляю нужду, возвращаюсь к Хане, чтобы проверить ее. Она слабо отмахивается от меня.