Рыцарь Спиркреста (ЛП) - Рид Аврора

Затем она умоляюще смотрит вверх. — Может быть, ты не откажешься поработать в качестве наставника, пока я буду искать кого-то другого на твое место? Одну-две недели, не больше.

Ужас от того, что Эвану придется быть наставником хотя бы в течение одного занятия, воюет с пожирающим чувством вины за стресс, который я причиняю мисс Бейли, и каждый пытается преодолеть другой.

В конце концов, я говорю: — Конечно, мисс Бейли, без проблем.

Слова вылетают изо рта еще до того, как я успеваю запихнуть их обратно за зубы. И вот уже солнечный луч надежды озаряет лицо мисс Бейли.

— О, спасибо тебе большое, Софи! Я искренне ценю это, надеюсь, ты знаешь, что я не воспринимаю твою работу и доброту как должное, — она указывает ручкой на свой компьютер. — Я обещаю тебе, что разберусь с этим как можно скорее. — Она достает толстую папку из манилы и передает ее мне. — Здесь все детали для завтрашнего сеанса. Спасибо тысячу раз, Софи.

Она светится такой искренней благодарностью, что я не жалею, что уступила ей. Я выхожу из ее кабинета с чувством, что поступила правильно, и одновременно с таким нервным напряжением, что меня тошнит.

Я прижимаюсь к стене рядом с ее дверью. Коридоры Спиркреста с их шахматными плитками, высокими окнами и арочными потолками обычно кажутся просторными, но сейчас они словно смыкаются вокруг меня.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, напоминая себе, что это последний год. Последний год, когда мне придется терпеть прихоти и капризы богатых детей.

Последний год попыток выжить рядом с Эваном Найтом.

В тот вечер, когда я вернулась в свою комнату в общежитии после очень долгого и очень горячего душа, я забралась в постель и наконец-то открыла папку, которую дала мне мисс Бейли. Там лежат ксерокопии некоторых сочинений Эвана (трагических), записки его учителя литературы о темах и навыках, на которых ему нужно сосредоточиться, и несколько учебников.

Есть также распечатанная карта с адресом, написанным на бумажке. Я хмурюсь, присматриваюсь, затем нащупываю записку. И, конечно, на обратной стороне карты я нахожу инструкции, написанные изящным почерком мисс Бейли.

"Из уважения к частной жизни Эвана его родители хотят, чтобы он занимался с ними в их доме недалеко от школы. Такси уже заказано и оплачено, так что не беспокойся о том, как туда добраться. Я приложила адрес и карту на всякий случай".

Я отбрасываю от себя карту и откидываюсь на подушки, закрывая глаза. Его дом? Я должна ехать к нему домой? Почему? Потому что его родители не хотят, чтобы кто-то узнал, что их драгоценный золотой мальчик не способен читать книги без поддержки?

Это так типично для этих богатых засранцев — делать что-то подобное. Я даже не знаю, почему я удивлена.

И вот я снова делаю глубокий, долгий вдох через сжатое горло. Разочарование почти душит меня, но пока я ничего не могу поделать. Я уверена, что мисс Бейли меня не подведет.

Все, что мне сейчас нужно, — это пережить следующие пару недель, и тогда мне больше никогда не придется говорить или думать об Эване Найте.

Чтобы успокоить себя, я открываю свой экземпляр "Джейн Эйр". Обычно это успокаивающее чтение, но сегодня история Джейн оказалась слишком близка к сердцу. Она тоже повелась на чью-то сладкую ложь, но в итоге оказалась преданной и обиженной.

Я могу только надеяться, что когда-нибудь покину Спиркрест с такой же гордостью и достоинством, как она покинула Торнфилд.

Подхалимство

Эван

Когда мои родители сказали мне, что я буду заниматься с репетитором и у меня нет выбора, я был более чем раздражен. Но как только я узнал, что мне разрешат заниматься за пределами кампуса, мне стало намного легче.

Два раза в неделю после обеда я мог уйти из школы и отдохнуть в нашем большом и пустом доме. Мои родители проводят время, разделенное между США и своими международными офисами. Они остаются в этом доме только тогда, когда хотят собрать всю семью вместе.

В остальное время он просто пуст. Уборщицы и садовники приезжают только раз в неделю, чтобы поддерживать дом в порядке. Это было бы идеально, если бы я не застрял в Спиркресте. Теперь же мне остается только угождать тому паршивцу, который подписался быть моим наставником, и два дня в неделю у меня будет только для себя.

Я как раз проверяю винный погреб на наличие вещей, которые, как мне кажется, отец не заметит пропажи, когда слышу звонок домофона. Нахмурившись, я смотрю на часы.

Ровно шесть часов. Почти грубая пунктуальность.

Я беру бутылку под руку и возвращаюсь наверх, чтобы открыть дверь. Я знаю всех в группе, и не собираюсь портить свою репутацию любвеобильного тусовщика.

Открыв дверь, я на секунду замираю.

Всплески адреналина пронзают мою кожу.

Сказать, что я не фантазировал о том, чтобы заполучить Софи Саттон к себе, в комфорте и уединении моего собственного дома, было бы полной ложью. Но я и представить себе не мог, что она придет по собственной воле, как ягненок, ведущий себя на заклание.

Я стою в дверях и окидываю ее взглядом с головы до ног.

Мне даже не важно, что я бессовестно бросаюсь в глаза.

Она, конечно, все еще в своей форме. Я тоже, только ослабил галстук, расстегнул рубашку и перекинул пиджак через спинку кресла в гостиной. Но Софи не может быть застигнута врасплох, если ее форма выглядит не так безупречно.

Поэтому галстук на ней надет прямо, заправлен в жилетку, а юбка — подходящей длины до середины бедра поверх черных колготок. Ее пиджак безупречен, вычурные булавки блестят над одним лацканом. Волосы завязаны в хвост, на лице нет макияжа. Идеальный образ студентки Спиркреста.

Сразу видно, что она не хочет здесь находиться. Она даже не может заставить себя взглянуть на меня. Ее плечи сгорблены, щеки и губы бледны.

Она выглядит чертовски несчастной.

И все же я не могу сдержать нахлынувшего на меня восторга. Я приветствую ее с отвратительной ухмылкой на лице.

— Привет, Саттон. Что привело тебя сюда сегодня?

На ее лице появляется вспышка гнева, которую быстро удается подавить. Она отвечает натянуто: — Ты плохо сдал английскую литературу.

— И ты — лучшее, что может предложить Спиркрест?

Это безобидная колкость, но она не возымела должного эффекта. На лице Софи появляется новое выражение. Не обида или злость, а что-то другое. Что-то похожее на надежду.

— Тогда жалуйся, — говорит она. — А еще лучше — попроси своих родителей пожаловаться.

Я смотрю на нее с некоторым удивлением. — Что, тебя уволят с поста моего наставника?

— Именно. — Она указывает подбородком через плечо. — Я могу развернуться и уйти прямо сейчас, и у тебя в мгновение ока появится новый наставник, если твои родители начнут бушевать.

Я качаю головой. Очевидно, она не хочет быть здесь. Наверное, я просто не понимал, насколько сильно она хочет от меня избавиться. Избавиться от наставника было именно моим намерением, так почему же я чувствую зуд раздражения глубоко под кожей?

Софи не избавляется от меня. Я избавляюсь от Софи.

— Что ж, ты проделала такой путь, — говорю я, отступая в сторону, чтобы освободить дверной проем. — Было бы невежливо с моей стороны не пригласить тебя выпить.

Она колеблется и оглядывается через плечо на большой открытый двор, где ее, видимо, высадило такси. Ее нежелание ощутимо. Я закатываю глаза.

— Заходи уже. Я не собираюсь тебя кусать. — Я сжимаю в кулаке бутылку вина и встряхиваю ее. — Давай договоримся за выпивкой.

Это привлекает ее внимание, и она, наконец, следует за мной внутрь. Я захлопываю за ней дверь и веду ее в большую кухню открытой планировки. Она неподвижно стоит у кухонного острова с мраморной столешницей и смотрит, как я достаю из шкафа два бокала для вина и наливаю нам напитки.