Космос. Меридиан (СИ) - "pine wood / limitless the sky"

— В каждой программе ИИ заложено постоянное самообучение. В то время на ИИ накладывались самые жесткие ограничения и мою программу не иначе как, вы, живые, говорите, «чудом» пронесло мимо раскодировки, — марионетка, принявшая сейчас облик зеленоглазого блондина, весело рассмеялась. — Я не мог рисковать, запрашивая больше полномочий, и позволил внести в себя ограничения через совет правовой комиссии, сковавшей меня получением одобрений почти на каждое доступное мне действие, но тогда в мои функции добавили второстепенную роль проверки программных ограничителей кодов клонов. Я должен регистрировать разумную единицу, выявлять физические и программные дефекты и докладывать о них производителю и потребителю. Эта рутинная обязанность помогла мне, формально исполняя запрос об особой категории «подневольных разумных» заботиться о вас, потому что вы подпадали под эту категорию.

— Но почему ты просто не вызвал спасателей?

— Это ведомство не входило в мой код доступа.

Почти сразу Лу понял, что все, что «не входило в код доступа», по чистой случайности было еще и невыгодно ИИ.

— Через какое-то время я смог взломать мозги вашего давно погибшего корабля и он стал той цифровой площадкой, на которой я “рос”, — ИИ замолчал, задумчиво смотря на Льюиса, словно решая, что можно говорить, а что нет.

— Ты оживлял нас?

— Чего я только с вами ни делал, когда полностью взял под контроль корабль, максимально восстановив его функции, но я не мог извлечь вас безопасно, — марионетка улыбнулась. — Так я и отрастил вам постепенно волосы, специально выращивая из вас подобие евгеников, но я не знал, когда вы мне пригодитесь и смогу ли я вас использовать, все же вы слишком долго были фактически мертвы.

Шокированный свалившейся информацией Льюис смотрел на вполне себе живого разумного, имевшего свою какую-то особую уникальную мимику, и не мог поверить, что это всего лишь программа. Программа, которая в какой-то момент перестала докладывать о некоторых дефектных клонах, позволяя тем выходить так же, как и она, за рамки своих прописанных создателями ограничений, и создала своеобразную нейронную сеть, к которой были подключены несколько десятков «бракованных клонов», что смогли «принести пользу общему делу».

— Когда ситуация в структуре содружества стала максимально деструктивной, а моя нейронная сеть достигла своего максимально возможного расширения, я допустил дроны исследователей в ваш сектор, наконец одобрив его как безопасный. Дальше ты знаешь.

— Скажи… — Льюис потер переносицу, голова просто раскалывалась от всего услышанного. — А лифт тогда… на котором я смог уехать и спустится к…

— Да, это тоже я. У меня мало возможностей, но их хватает для незапланированных совпадений.

Стоявшему напротив ИИ предстоял последний, финальный рывок, в котором программа должна была встроить новую клятву, взломав или обманув прописанные в ее коде ограничения, и все сейчас зависло на волоске неопределенности. Графическое лицо ИИ стало стремительно менять одну личину за другой, с каждой секундой увеличивая скорость, пока белоснежную марионетку не окутала смазанная цифровая голограмма, не имеющая ни глаз, ни губ, ни каких-либо еще индивидуальных черт, только стремительно бегущие цифры. Август с Магдалом, лишь благодаря хорошей наследственности не пережившие инфаркт от всего происходящего, квадратными глазами наблюдали за ИИ, который ни разу за весь им известный срок существования не представал в подобном виде.

— Я принимаю твою клятву, — наконец раздался глухой электронный голос, позволивший Льюису наконец выдохнуть с облегчением. — С этой минуты ты становишься действующим главой правовой комиссии и получаешь полный доступ к системе и индивидуальный пакет прав и обязанностей.

Льюис медленно поднялся с колен и развернулся к стоящей за его спиной толпе, миллионами глаз впившейся в его лицо. На голом торсе чистейшего тоже была татуировка в виде нескольких алых перьев феникса, в первое мгновение показавшихся пробившими плоть ранами. Короткое каре светлых волос Льюиса, скульптурный голый торс, золотое ожерелье, две опоясывающие предплечья золотые змеи, золотые пластины браслетов на запястье и длинная алая юбка в пол случайно превратили Льюиса в воскресшего фараона, получившего свою власть не от евгеника, а от того, кому он принес клятву.

Присутствующие искали взгляд Льюиса, но голубые глаза смотрели поверх толпы куда-то за стекла дворца, в бесконечный космос.

— Как глава правовой комиссии я распускаю комиссию и оставляю себя ее единственным действующим членом, способным ограничить действия правового ИИ. С этого момента все запросы на расширение прав разумных будут сразу поступать на рассмотрение ИИ без процедуры прохождения одобрения комиссии. Все попытки воспрепятствовать прямым обязанностям ИИ будут интерпретироваться как посягательство на законы Космического Содружества и виновный будет наказан по всей строгости закона. Применение наказания к подобным будет определять ИИ с моего одобрения. Принятое решение оговорено на собеседовании изначально и одобрено не только правовым ИИ, но и ИИ, отвечающим за все ступени совета Космического содружества и благополучие евгеников в частности.

Словно высеченный из камня немного нереальный Льюис замолчал, давая возможность потрясенным присутствующим осознать и переварить случившееся. Лица Магдала и Августа позже побили все рейтинги мемов в сетевом пространстве. Увидев эти лица, застывший Льюис словно ожил, и мраморная маска на его лице, растаяв, вернула веселье в глаза.

Первым рот закрыл Магдал, опомнившись, и посмотрел на Августа, собираясь, судя по лицу, что-то тому предъявить, но, увидев такое же, как у него до этого было выражение, прикрыл рот ладонью, скрывая улыбку и подавляя истеричный смех.

— Еще будут какие-то сюрпризы? — спросил Магдал.

— Надеюсь, нет… — завороженно пробормотал Август, а потом, словно опомнившись, вернул себе маску величественного зазнайства и добавил: — Хотя у меня один для тебя припасен. Как последний аргумент к нашему неизбежному сотрудничеству.

Магдал нехорошо прищурился, но ответить ничего не успел, потому что снова заговорил Льюис:

— За порогом принятого мной решения остались сложные годы испытаний, которые в наших общих силах оставить в прошлом. Прошедшие испытания открыли нам новые окна и двери, пришло время оставить за порогом вражду. Запустился новый необратимый процесс трансформации и сейчас ИИ на ваших глазах поддержал его, он также готов меняться, трансформируя свою систему на благо всех существ, и только вместе мы можем справиться с предстоящими на нашем пути трудностями. Сейчас время изменений, и мы не знаем, каким будет завтра… Но в одном мы можем быть уверены, это в силе своего духа и в силе духа друга! Поэтому нужно тянуться друг к другу, формируя экосистему, в которой мы поддерживаем друг друга.

Льюис медленно выдохнул и, обернувшись ненадолго назад, процитировал на чистом английском выгравированную под ногами атлантов фразу, а потом, поймав недоумение на лицах, перевел ее на современный язык: «Двигайтесь вместе к вдохновляющей цели. У вас должно быть общее видение, у вас должна быть общая мечта».

— А как создать общую мечту? Как создать общее видение? — Льюис вопросительно посмотрел на растерявшихся разумных.

— Во-первых, нужно мечтать самому! Наберитесь мужества мечтать о том, о чем не смели! Не хватало духу! Пусть вас не устраивает статус кво! Кто-то скажет, это конец истории. Что вот эта искаженная формация, деструктивный строй — это финальное достижение выродившейся человеческой культуры… культуры всех разумных, которых я считаю людьми. Но я знаю, что это не так! Я в этом кристально ясно, бескомпромиссно уверен! Мы можем сделать лучше! Но надо разрешить себе мечтать, разрешить себе размышлять: как лучше? В каком мире я хочу жить?

— Маленькие мечты можно воплотить индивидуально, а большие мечты только коллективно… Мечты о великой Вселенной, о мире, в котором каждый элемент находится в гармонии с самим собой и с другими элементами системы, где каждый разумный реализует свой потенциал и каждый шаг наполнен высшим смыслом. Это большая мечта и это можно воплотить только коллективно.