Альфа. Взрослые сказки (СИ) - Мун Эми

Молчит. Смотрит на нее сверху вниз, а взгляд осуждающий, как будто она сейчас выругалась неприлично.

— Пожалуйста? — добавила на всякий случай. А он еще больше помрачнел.

— Я детей от тебя хочу, понимаешь? — прорычал едва слышно. — Дочку, сына, можно двоих сразу. Детей от своей законной жены и альфа-самки!

Милолика отвела глаза и незаметно тронула кольцо на безымянном пальце. Да, уже почти год ее фамилия — Серова.

Они поженились быстро. Следующим утром, после того, как она поставила метку, на столике у кровати стояла нежно-розовая орхидея, а в подрагивающих руках была бархатная коробочка с изящным обручальным колечком. И едва Белова сказала свое веское «Можно» — Милолика вновь стояла перед Стаей. В жемчужно-серебристом, нежном, как свет луны платье и с улыбкой на губах. Волчица внутри тихонько рычала от удовольствия, чувствуя любовь и восхищение исходящие от ее самца. И обостренный слух ловил восторженные шепотки. Омега! Стоит ли говорить, что приняли ее безоговорочно. А свадьба… Больше шума было в газетах.

Почему это у Серова опять кольцо на пальце. А они отпраздновали в кругу самых близких. Милолика не хотела пышных торжеств. В их жизни было и без того достаточно суеты. Особенно с потеряшки.

— Им нужна моя помощь, — выдохнула, нежно прикасаясь к чуть колючей от щетины щеке мужа.

— И ты поможешь, — схватил ее ладонь и осторожно поцеловал, — но потом! Считай это отдыхом.

Считать отдыхом? Легко сказать! Милолика опять вздохнула.

Все это, конечно, здорово и красиво — омега, долгожданная и такая нужная. Но ее Дар совсем не был похож на изящный взмах волшебной палочки Лечение — трудное и неприятное, вот что это было такое. Как хирург, она вычищала загноившиеся душевные раны, помогая им зажить. Да, не испытывала психологических травм, понимая, что эти эмоции и воспоминания не ее, и со временем облачила их в образ страшных короткометражек, которые приходилось видеть глазами «больного», и все равно после каждого сеанса ей нужен был отдых.

Обязательный и полноценный.

По телу пробежался легкий озноб. Воспоминания о том, как она споткнулась на второй же попытке помочь, были до сих пор свежи. Ее следующей пробой сил стал Влад.

Руслан не просил за брата. И сам мужчина не рвался к ней, умоляя о помощи. Он просто зашёл навестить ее, говорил обычно и вроде бы даже шутил, а в глазах за радостью, что все закончилось благополучно, бездонная тоска. Милолика тогда сама потянулась к нему. Не обращая внимания на слабый протест волчицы, и обозленный ревнивый взгляд Руслана, как зачарованная, сделала вперёд несколько шагов и словила пальцами неприятный серый сгусток в районе сердца.

Он раздражал ее! Постоянно мельтешил, раздутый и липкий, как пиявка. Не дающий о себе забыть. А потом…

В общем, рвало ее долго. Полоскало так, что Миполика думала, вместе с обедом она выплюнет желудок, а заодно и все остальные органы. Вид обезображенного трупа девушки был неприятен, но тошнило ее от огромного упадка сил. Тогда она напугала всех, в том числе и себя. А потом провалилась в тяжёлый глухой сон, из которого долго не могла выбраться. И ещё дольше пластом лежала в надоевшей до жути постели.

С тех пор после каждого сеанса несколько недель она находилась в «карантине» И так долго, пока ее животное «Я» не начинало тянуть к вольерам. Или к тем, у кого была по-настоящему тяжелая, мучающая его, травма, которая просто не могла зарубцеваться самостоятельно. Обычно это случалось через недели две или три. И это с учетом того, что Аня стабильно присылала ей "крутейший энергетик по семейному рецепту" Юная ведьмесса теперь часто давала о себе знать. Они даже виделись пару раз. Впрочем, Руслан и Демидова тоже пересекались. Пока закулисно, но между Северным Ковеном и оборотнями Озерок постепенно устанавливалось крепкое перемирие. И все-таки две недели — это много. Из-за этих вынужденных временных промежутков в их дружной и очень теплой ячейке общества стали случаться маленькие штормы.

Прошел почти год, а их семья не увеличилась. Потому что беременной ей запрещено было рисковать применять свой Дар. Это стресс, пусть и кратковременный, а для ребенка он не полезен.

Руслана эта задержка с наследниками очень, мягко говоря, беспокоила. И если первые полгода альфа молчал, соглашаясь, что помочь надо обязательно, то на Рождество подарил ей слюнявчик с принтом маленького и милого волчонка.

— Нам самое время подумать о втором, — улыбаясь, произнес он. Но радость Руслана быстро испарилась, когда запинаясь через раз, она попросила подождать.

Потому что в сейфе ее мужа лежал длинный. гораздо больше, чем сейчас, список с теми, кому помощь необходима как можно скорее. И там были не только оборотни из Озерок. Весть об омеге разлетелась в считаные месяцы. И со всех сторон им полетели запросы. Которые Руслан отказывался давать ей в руки! Уперся, что некоторые давят на жалость, а реальность совсем другая.

— Милолика, — опять зарычали над ухом, — сегодня у Жарова и Беловой пр-р-раздник.

Они пополнения ждут.

А вот и та вожжа, что попала под серенький хвостик. Но Константин Георгиевич, конечно, орел. Такой бастион взял.

— Еще бы у них праздник, — пробормотала в сторону, — им-то о чем беспокоиться.

Илья ведь в норме…

Сын Жарова стал четвертым по счету, кому Милолика помогла. Третьим был выбран Артем, оборотень из шестой клетки.

Оказалось, что Константин Георгиевич прятал своего ребенка от посторонних глаз.

Держал в отдельном вольере, посвящая все свободное время уходу и поиску лекарств. Ну, вот и дождался… Но ее альтруизм был уравновешен практичностью Руслана. Сейчас, как никогда, оборотням Озерок нужен был крепкий и выгодный союз. Да и Белова отказалась уходить из Стаи. В общем, слияние шло полным ходом, а она в это время отлеживалась, набираясь сил после трудного возвращения.

То, как поступила Кристина с братом было… аморально! Наверняка инсценировка, но до того мерзкая, что ее перетрясло. Разыграть собственное насилие на вечеринке и сделать так, чтобы Илья наблюдал за всем и не мог помочь… Волчице действительно требовалось лечение. Тем более после того, как она наглухо замкнулась в себе. Решением суда Стаи Жарову отправили в закрытую клинику-тюрьму для нарушивших закон оборотней, у которых плохо с головой, а не со зверем.

— Любимая, — рык сменился на урчание. Глубокое, волнующее, — ты же знаешь, что в критическом состоянии больше никого нет Белова утверждает, что за девять месяцев не произойдет никаких эксцессов. Мы будем навещать вольеры дважды в неделю. Твое присутствие их более чем поддержит…

А сильные руки уже забрались под маечку. Гладили, ласкали… уговаривали. И волчица вся извелась — хотела детеныша. И Милолика тоже! Так мечтала о дочке.

Даже имя выбрала… И все медлила, медлила…

Вкрадчивый, волнующий поцелуй осторожно стирал все глупые мысли и мыслишки.

Она чувствовала желание своего мужа. Слышала мягкий, зовущий рык волка…

— Мама! Папа!

— К-хм…

Расстояние между ними мгновенно увеличилось на полметра. Олежка умел быть вовремя.

— Повлияйте на ребенка, — следом за сыном в комнату вошел Макс, — загрызет. Оп, кажется, мы не вовремя.

Ребенок удивленно распахнул глаза, а Милолика тихонечко сползла со стола на пол, незаметно одергивая платье.

— Привет! Опять покусал?

Макс, Кира и Олежка играли в саду, пока она в который раз чахла над списком с новенькими потеряшками. Вот, видимо, решили вернуться пораньше.

Полярник хмуро продемонстрировал кисть, на которой розовели следы маленьких клычков.

— Ох, Олежка…

Ребенок напустил на себя независимый вид. Киру он до сих пор считал, ну. может уже не совсем мамой, но что-то около того. А вот Макс был дядей. И его ребенок проверял на прочность время от времени.

— Влад звонил, — сменил тему мужчина, — передает привет.

Руслан отстраненно кивнул. А от самого так и потянуло легкой тоской. Но горечи Милолика не чувствовала. Влад теперь в Москве. Почти сразу после всего и уехал.