Ген медведя (ЛП) - Рейн Амира

Я развернулась в направлении порожденного, думая, что, можно обойти его, а затем вернуться в дом, пока медведи Сомерсета нападали на него, если бы это было даже то, что они собирались сделать. Насколько я знаю, они собирались его прогнать. Я понятия не имела, какова была политика медведей Сомерсета по отношению к нарушителям их земель.

Но мой побег был сорван. Я не могла обойти вокруг медведя из порожденных. Дополнительные медведи Сомерсета теперь выходили из деревьев позади него и по обе стороны от него. Они нас полностью окружили. Не казалось, что кто-то из нас сможет сбежать.

Протекли секунда или две, и поскольку теперь было очевидно, что окружающие нас рычащие медведи намеревались причинить вред порожденному, я бы подумала, что он будет проявлять признаки того же беспокойства, которое чувствовала я. Однако, к моему удивлению, он просто рассматривал медведей Сомерсета с кажущимся презрением, губы свернулись в почти человеческую насмешку. Но потом он повернулся ко мне и внезапно начал атаку.

Хотя я все еще была полна решимости не умереть с криком, но ничего не могла поделать. Руки рефлекторно взлетели, чтобы прикрыть лицо, и закричала так сильно и так громко, что у меня мгновенно заболело горло. Я знала, что эта боль скоро станет намного хуже, когда медведь из порожденных нападет на меня, и это случится, вероятно, в одно мгновение.

Однако мгновение пришло и ушло, а затем еще одно, но я больше не чувствовала боли. Мой мучительно громкий крик утих, и я услышала, как рычание вокруг меня внезапно превратилось в рев, сопровождаемый звуком громкого стука. Это был звук, который на самом деле, я чувствовала больше, чем слышала. Почти незаметный небольшой трепет прокатился по скалистой земле под моими ногами. Все еще прикрывая глаза, могла только предположить, что медведь из «Порожденных кровью» схвачен, и, возможно, на меня обрушился, сваливая и убивая меня. Я задавалась вопросом, почему, черт возьми, медведи Сомерсета не подумали дать мне возможность убежать, прежде чем начали атаку.

Я ожидала смерти, однако, прошла секунда, еще одна и еще. И хотя громкость рычания вокруг меня даже увеличилась, заставляя думать, что все атакующие медведи теперь еще ближе ко мне, я не чувствовала, что меня сбивают с ног, или царапают, или режут, или кусают. Еще через несколько секунд я осмелилась вдохнуть глоток воздуха, понимая, что перестала дышать. После этого, приоткрыла глаза, молясь, чтобы не увидеть порожденного с широко распахнутыми челюстями.

К моему величайшему облегчению, я этого не увидела. На самом деле, ни один из медведей, включая порожденного, не был рядом со мной. Большинство из них все еще находились в некотором подобии кольца вокруг поляны, и только некоторые из них были внутри. А порожденный и массивный черный медведь дрались на земле, катаясь, рубя, и грызясь друг с другом, примерно в двадцати футах впереди меня.

Задаваясь вопросом, возможен ли побег в дом или, по крайней мере, в другое безопасное место, я оглянулась назад, но увидела, что медведи Сомерсета все еще блокировали путь. Теперь мне нечего было делать, кроме как наблюдать за двумя дерущимися медведями, надеясь, что в какой-то момент медведи Сомерсета сломают свой строй, чтобы пропустить меня.

Вскоре бой переместился ближе к месту, где я стояла, может быть, даже всего в десяти футах от меня. Я нервно задавалась вопросом, как долго продлится бой, но, к счастью, он длился совсем недолго. Сомерсетский медведь был намного крупнее и, несомненно, сильнее порожденного, поэтому он быстро одержал верх, хлопнув противника по спине и удерживая его. Порожденный боролся изо всех сил, рычал, но черный медведь держал его крепко. «Порожденный кровью» не мог даже убежать, когда Сомерсетский медведь поднял лапу, как будто бы он намеревался полоснуть лицо поверженного длинными когтями, которые блестели на солнце.

Я была уверена, что не очень хочу смотреть как порожденного медведя убьют. Однако обнаружила, что не могу отвести взгляд. Не раньше, чем появились первые брызги крови и в этот момент я отвернула лицо в сторону. Я никогда не любила кровопролитие.

Как только все звуки боя прекратились, я позволила себе еще раз взглянуть, и увидела, как Сомерсетский медведь, стоит над порожденным, торжествуя. Затем, в мгновение ока, он перекинулся и стал человеком. Не просто человек. Стоял высокий, мускулистый, убийственно привлекательный мужчина с темными волосами и глазами, которые даже в восьми или десяти футах от меня, я могла видеть, были бледно-голубого цвета. Конечно, этим убийственно привлекательным мужчиной был Рид, и моё сердцебиение, которое замедлилось на градус или два, теперь ускорилось, снова стуча в ушах.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Игнорируя меня, Рид отдал приказ своим людям, которые все еще были в форме медведя. Кажущийся злым, он проговорил сквозь зубы, сказав им «направиться на север» и «искать другого», указывая, что в этом районе был еще один шпион крови. Люди Рида сразу же побежали на север, и некоторые из них начали тихо рычать.

Теперь я наконец поняла, почему они не позволили мне убежать, когда впервые пришли ко мне и порожденному. Если бы они это сделали, на меня бы напал другой шпион. Тем не менее все еще казалось, что, если кто-то должен был бросать сердитые взгляды, это должна была быть я, а не Рид. Я не могла понять, почему он может быть расстроен мной.

Как только его люди ушли, Рид повернулся со сжатыми челюстями и пошел на юг, обратно к дому, говоря, когда прошел мимо меня, даже не глядя на меня.

— Я отведу тебя обратно в дом.

— Ну, ладно… и спасибо. Но ты хотя бы спросишь, все ли со мной в порядке?

Это, казалось, вежливым.

Рид едва взглянул на меня, все еще шагая на юг.

— Ты в порядке?

— Ну, да, просто немного потрясена. Но по крайней мере…

— Хорошо. Тогда просто продолжай следовать за мной до дома.

Разум лихорадило от всего, что произошло, и я пошла за ним, хотя не привыкла к приказам. Хоть, я и привыкла к «деловому» поведению Рида, обнаружила, что мне это совсем не нравится, хотя сказала себе во время езды в Сомерсет, что все, что я хотела, это деловой человек, который войдет в наше «соглашение» с чем-то вроде холодного отрешения.

Через некоторое время я перестала следовать за Ридом и, скорее, шла рядом с ним. Несмотря на его равнодушие, я до сих пор благодарна ему за спасение моей жизни; однако, ни за что на свете, я не буду следовать за ним по пятам, как собака, чтобы выразить свою благодарность. В конце концов, возможно, я была немного напугана событиями, которые только что произошли, но у меня все еще были гордость и достоинство. И именно эти гордость и достоинство заставили меня попытаться взглянуть Риду в глаза, когда заговорила, хотя он даже не бросил взгляда в мою сторону.

— Я ценю, что ты спас мою жизнь, Рид. Спасибо тебе.

Продвигаясь на юг по тропе, он даже не взглянул на меня.

— Всегда пожалуйста, и я рад, что смог. Тем не менее я не могу не злиться на тебя за то, что ты поставила себя в такое положение, когда мне пришлось спасать твою жизнь. Разве ты не слышала сирену, которая звучала раньше?

Смущенная, я сказал ему, что слышала.

— Но я понятия не имела, что это значит, и до сих пор не знаю.

Рид, наконец, взглянул на меня.

— Мэри ничего тебе не сказала? Мне показалось, что я слышал, как она говорила тебе, чтобы ты оставалась дома целый день, если услышишь сирену.

— Нет, тогда она рассказывала мне об этой тропе. Она сказала, что я могу прогуляться по ней, если захочу, вместо того «чтобы сидеть дома весь день». Ты, должно быть, не расслышал ее правильно.

Хотя Рид все еще хмурился, у него хотя бы хватило порядочности выглядеть смущенным, и он заговорил не сразу.

— Ну… я извиняюсь за это. Думаю, я должен был убедиться, что ты поняла про сирену общественной тревоги. Он для того, чтобы предупредить всех, если любого медведя из «Порожденных кровью» увидели в этом районе.