Больше девица ничего не говорила, даже не пыталась оправдывать себя или вставлять какие-то колкости. Просто смотрела на меня. Взгляд гордый и в нем ни капли раскаяния. Ничего, за что я мог бы зацепиться и просто забыть. Простить ей «маленькую» шалость. Такое ощущение, что Даша даже не понимала, что натворила и явно не собиралась просить прощение.
– Знаешь, что, – сказала она, делая уверенный шаг вперед. – Я думала, мы наконец-то сдвинулись с места. Думала, что ты позволишь мне объясниться и выслушаешь без истерик. Но ты повел себя, как трусливая задница. Не дал договорить, услышал только то, что сам хотел и без суда вынес приговор.
Глава 8
Я хмыкнул и скрестил руки на груди. Выслушать что? Очередную шедевральную «правду», в которой той самой правды будет лишь один процент? Нет, спасибо. Я этой хуйни наелся еще более десяти лет назад, с меня хватит!
И, пока я молчал, она вдруг ухмыльнулась. Шагнула еще ближе, буквально разорвав между нами дистанцию.
– Только посмотри на себя, ты же до усрачки боишься правды. Боишься собственных чувств! Даже меня боишься и не потому, что я тебе солгала, а потому, что тогда тебе придется признать собственное поражение.
– Да, я боюсь всего этого, – выкрикнул на удушающих эмоциях. – Потому что мне и нахер это все не сдалось! Ты мне не нужна, пойми, наконец. Я тупо поскорее мечтаю покончить с фотосетом, забрать заработанные бабки и послать все к чертям. Вот чего я хочу на самом деле!
– Ну вот и оставайся в одиночестве, никому не нужный!
И тут наступила тишина: жесткая, давящая со всех сторон. Даша смотрела на меня, а я на нее. Мы оба были на пределе и тяжело дышали. Тут два варианта: или прижать ее в диком поцелуе и трахнуть, или отправить домой. Но я не мог выбрать ничего из этого, поэтому спешно ляпнул:
– Матрас твой, а я посплю на кресле.
В ее глазах горел азарт, но после моих слов резко потух. Я же просто надеялся, что она не уйдет, хлопнув дверью. Время не располагало к упрямству.
К счастью, Даша хмыкнула и улеглась на матрас, ну а я кое-как устроился на жутко неудобном кресле. Думал, не усну, но вскоре проиграл эту битву. И даже не удивился, когда утром проснулся в гордом одиночестве. Но почему, черт возьми, на матрасе?!
Даша
Никита не разговаривал со мной третий день. Не то, чтобы меня это сильно волновало…
Ну, окей, волновало и достаточно сильно. Огромная, красная, мигающая вывеска в голове прямо кричала: «Ник стал по-настоящему ледяным».
После той ночи у него, после всех произнесенных слов, криков, недомолвок, он будто вырезал меня из своей жизни. А ведь, на минуточку, обижаться должна была я!
В ту ночь я хотела поговорить с ним начистоту, потому что уже и сама стала сомневаться, а был ли между нами секс? Да, я во многом, как он и упрекнул, перегнула палку. Но, черт подери! Ледяная отрешенность Ника стала и для меня последней каплей выдержки. Я тоже разозлилась!
Злилась и на него, и на себя, и на ситуацию в целом. Ушла рано утром, не хотела новой порции дерьма в свой адрес, ведь он почему-то улегся на матрас, и мы практически спали в обнимку… Но даже и не думала, что Никита на этом поставит жирную точку.
К тому же кое-что не давало мне покоя с тех пор, как я едва не упала в обморок. С того дня грудь налилась, голова кружилась, и месячных все еще не было. Поэтому я запаниковала и вместо того, чтобы убедиться, как всегда, для начала выбрала плохой сценарий.
Ник стоял у светового щита, с бутылкой воды и настолько равнодушным лицом, будто вся его жизнь – это театр абсурда. Прямо вывел из себя спокойствием, ну, не могла я и дальше молчать!
Подошла к нему и на эмоциях, которые раздирали грудь изнутри, выкрикнула:
– Никита!
Он даже не обернулся.
– Я занят, – отмахнулся от меня, но я и не думала отступать.
Я вся горела изнутри и желала ударить его правдой прямиком в солнечное сплетение. А лучше между ног!
– Я просто подумала, что тебе будет полезно узнать правду.
Прозвучало слишком ехидно, чем планировала, но плевать. Ник в ту же секунду медленно повернулся. Взгляд ровный, но убийственный.
– Что теперь придумаешь?
Вот козлина! Ладно…
– Я беременна.
Образовавшаяся тишина больно резанула по ушам, но Никита даже не дрогнул. Он не моргнул, а просто чуть ухмыльнулся. Так отвратно, что я скривилась.
– Это какая по счету, пятая стадия манипуляции? Уже не интересно даже. Придумай что-то другое. А лучше найди новую жертву.
Да, меня зацепило. Разозлило до точки кипения, но я все еще держалась. В этот раз на моей стороне куча доказательств, черт возьми! Теперь он точно не отмахнется от меня, как от надоедливого комара. Ему придется признать правду.
– Я не шучу.
– Но я тебе не верю.
Ровно. Холодно. Будто робот ответил, а не живой человек.
– Я… – растерялась на секунду, но быстро вышла из положения: – У меня задержка и куча явных симптомов. Все совпадает.
– Совпадает, да? – теперь он говорил уже громче.
Приблизился и, смотря прямо мне в глаза, продолжил на повышенных тонах:
– И ты решила об этом заявить при всей съемочной группе?
С легкой тревогой, что уже закрутилась вихрем в животе, я оглянулась. Все снова пялились на нас с раскрытыми ртами, им бы еще попкорна и точно, как в кинотеатре. Но я не так хотела! Ситуация просто вышла из-под контроля!
– Зачем? Чтобы я встал на колено и позвал тебя замуж? Или чего ты добиваешься?
Я открыла рот, но оттуда предательски не вылетело ни слова. Я могла сказать много всего, только слова прочно застряли камнем поперек горла. Удивительно, но Ник стал первым мужчиной, которому я не могла противостоять, черт возьми.
Он склонился ко мне и зашептал на ухо:
– Я долго терпел твои сцены, истерики и ложь. Но беременность – перебор.
Я вздрогнула, а он выпрямился и развернулся ко всем присутствующим лицом. В принципе, они и так грели уши нашей перепалкой, Нику не нужно было особо кричать. Но он заявил громко и четко:
– Я выхожу из проекта.
– Ник… – потянулась за ним, схватила за руку.
– Хватит. – Он даже не обернулся и вырвался слишком просто. – С меня довольно.
Спешно ушел, оставив меня одну под тяжелыми взглядами и перешептыванием.
Не зная, куда себя деть, влетела в гримерку и чуть не разнесла ее к чертям. Я злилась так остро, что просто не понимала, как дальше быть. Что делать! И не нашла лучшего решения, как тоже свалить.
***
Такой взвинченной, заплаканной и каплю растерянной меня и застала Машка. Может, я и не хотела ей ничего рассказывать, но…
Кто как не близняшка может понять мои чувства прямо сейчас? И, о чудо, она поверила. Хотя, по началу в ее глазах ярко загорелось недоверие. Но, чем больше я говорила, чем сильнее выплескивала из себя эмоции, тем охотнее крепло ее доверие.
– Вот что мне теперь с ним делать?! Мне его тупо прибить охота… – пожаловалась, на что сестра театрально закатила глаза.
– Давай ты для начала сделаешь тест, а там дальше будет видно.
Прозвучало просто, но на самом деле… Я не хотела делать тест. Не желала этого ребенка. Ну, во всяком случае, прямо сейчас! И явно не от мужика, который временами зарывает голову в песок от насущных проблем.
– Я… ну… – замялась и сестра спешно нашла выход:
– Хочешь, я тоже сделаю тест? За компанию. Вдвоем же не так страшно будет увидеть результат, да?
Хорошо ей говорить! Машка сто процентов не беременна, меня же до сих пор изнутри грызут сомнения.
