Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству - Нордье Софи

— А, ранняя пташка! Посмотри, Шарль, кто пришел к нам в гости. — И Бланка подхватила на руки сына, одетого в белоснежное платьице, расшитое серебряными ангелочками.

— Разрешите поздравить его высочество с днем рождения и вручить ему небольшой подарок. — В руках у Сабины засверкал великолепный хрустальный кубок на массивной серебряной ножке с впаянным алым рубином.

— Небольшой? — ахнула королева, любуясь очаровательной вещицей. — Это воистину царский подарок! Откуда такая роскошь?

— Из наследия покойного барона. Работа ромейских умельцев. — Сабина улыбалась, наблюдая за тем, как именинник внимательно изучает новую игрушку. Его маленький кулачок крепко обхватил ножку тяжелого кубка, удерживаемого материнской рукой.

— Шарль, скажи мадам спасибо.

И годовалый принц, залопотав что-то на своем, понятном только ему языке, важно закивал, будто и впрямь благодарил подданную. Женщины рассмеялись.

— Ваше величество, ребенка пора кормить! — напомнила появившаяся в дверях мадам д’Энви и передала мальчика кормилице.

— А как себя чувствует король? — поинтересовалась Сабина, приветливо кивнув удаляющейся Луизе.

— Он тоже празднует день рождения младшего брата, но по-своему. — И Бланка, остановившись у окна и приоткрыв ставню, махнула рукой баронессе, приглашая ее подойти поближе.

Во дворе толпилось множество нищих и калек, впущенных по велению короля. Несмотря на многолюдность, тишина стояла удивительная, видно, величие царских стен подавляло попрошаек. Вскоре появился Луи в простой одежде. Его сопровождал лакей с огромным подносом, на котором высилась гора серебряных денье. Молодой король раздавал монеты страждущим, отодвигая слишком наглые руки и щедро одаривая самых убогих. Когда поднос опустел, охранники вежливо, но настойчиво подтолкнули пеструю публику к дворцовым воротам — на выход. Однако нищие продолжали тянуть к Луи руки. Не понимая, почему так быстро закончились деньги, король виновато оглядывался по сторонам. Тут из-за угла показался епископ Парижа — Гийом Овернский, в последнее время дававший его величеству уроки теологии. Очевидно, его преосвященство наблюдал за раздачей милостыни. Королеву охватило любопытство, и она торопливо приоткрыла вторую ставню.

— Браво, сир! Неплохое получилось представление, — с улыбкой подразнил Людовика священнослужитель.

— Отчего же представление, ваше преосвященство? Они мои верноподданные и в первую очередь страдают от войн и голода, а значит, в мирное время я обязан их поддержать. Думаю, я выплатил им далеко не все, что должен, — слегка покраснев, ответил Луи учителю и поцеловал его перстень.

— Похвальные слова, достойные короля! — Епископа явно смутила поучительная чистота помыслов его воспитанника.

— Ага, Гийом! Получил от мальчишки щелчок по носу, — тихо засмеялась королева, закрывая окно, и вместе с Сабиной направилась к креслам. Подсмотренная сцена потешила материнскую гордость. — Надеюсь, Луи удастся возвести совесть в ранг королевского достоинства. Вы знаете, он сегодня едет в Орлеан.

— Один?

— Без меня, но с канцлером Адамом де Шамбли. Надо разрешить затянувшийся конфликт между тамошними гильдиями кожевенников и мясников. Уже года два они борются за небольшой кусок земли в центре Орлеана, на котором хотят построить собственную приходскую церковь. Документы на право собственности есть и у тех, и у других. Как так вышло? Городской прево разводит руками. Попахивает взяточничеством. Между тем спор цеховиков переходит в открытые столкновения. Вот король и решил выслушать всех на месте, разобраться и вынести вердикт.

— Разбирательство может затянуться надолго?

— Надеюсь, к Пасхе Луи вернется. Дело несложное. Пусть привыкает к самостоятельности, — закончила королева и тут же спохватилась: — А как у вас дела?

— О том, что Габриэль сделал мне официальное предложение и назначил свадьбу на начало осени, я вам уже рассказывала. Больше новостей нет, — пожала плечами Сабина и вдруг вспомнила: — Тетя Агнесса до сих пор терзается чувством вины, из-за того что скрыла от меня последнее письмо Алисы де Монфор. Недавно она отправила мне в подарок две повозки с оливковым маслом, вином и лавандой. Скоро весь Париж будет благоухать этим ароматом! Я отказывалась — бесполезно. Вчера Родриго выехал в Бурж. Там он примет тетушкин подарок у ее представителей, а затем доставит его сюда.

— Моя дорогая, не обижайте мадам де Лонжер. Мы все с возрастом становимся сентиментальными, а она к тому же, вы говорили, недавно потеряла дочь…

— Увы, осенью Аделаида умерла от горячки. Недавно в письме тетя Агнесса сообщила, что воспитывает двух внучек-погодок. Прыткий зять тут же женился вновь, а мачеха не пожелала видеть детей от предыдущего брака. Вот бабушке и пришлось забрать девочек в Тулузу. Ее жизнь повторилась заново: теперь она воспитывает внучек.

— Неисповедимы пути Господни, — вздохнула королева, осенив себя крестным знамением.

***

В Бурже Родриго встретил обоз из Тулузы и принял продукты по списку. Но в обратный путь решил отправиться через день — уж очень ему хотелось взглянуть на большой город. Утром, отстояв мессу в кафедральном соборе, кастилец стоял на площади, озираясь в раздумьях — с какой улицы начать. Его внимание привлекла кавалькада рыцарей, а точнее, шедший к ней от собора сеньор Шампани. Графская корона, по обыкновению, ярко сверкала на начищенном до блеска шлеме; бело-синий плащ с гербом развевался, демонстрируя густой беличий мех изнанки. Тибо, рассеянно оглядевшись вокруг, заметил секретаря мадам д’Альбре и решительно направился к нему.

— Родриго? Я не ошибся?

— У вас изумительная память, мессир, — низко поклонился кастилец.

— Хвала Всевышнему, он только что меня услышал!

Красивое лицо графа озарилось улыбкой; он был искренне рад этой встрече. Тибо предложил Родриго прогуляться и, взмахнув рукой, приказал своим воинам подождать.

Свернув налево, граф и кастилец зашагали вдоль узкой улочки. Наконец, убедившись, что вокруг нет ни души, а ближайшие окна наглухо закрыты, Тибо заговорщически произнес:

— Мне необходима ваша помощь. Король в опасности. — Но, вдруг прервав самого себя — события последних дней сделали его подозрительным, — спросил: — А что вы здесь делаете?

— Встречал подводы для хозяйки, которые должен сопроводить в Париж.

— Что за груз?

— Вино, масло, лаванда.

— Его доставят мои слуги; в крайнем случае, я возмещу баронессе ущерб. Вы нужны для более важного дела.

— Я к вашим услугам, — поклонился заинтригованный Родриго.

— Сегодня ночью от надежных осведомителей я получил ужасные сведения. Собравшиеся в Корбейле мятежники-бароны задумали похитить короля, дабы потом диктовать условия Бланке. При этом будущее самого Луи весьма туманно. Дороги к Орлеану охраняются, поэтому мне туда не попасть, я слишком известен. Вы же сможете проникнуть в город. Луи знает вас как доверенное лицо фаворитки своей матери, поэтому поверит вам. Обвинения в измене слишком чудовищны, их не может передавать посторонний человек. Во что бы то ни стало найдите короля. Пусть немедленно направляется в Париж. Я же собираю войско и выступаю на Корбейль.

— А ее величество уже известили?

— Мой гонец отправился к Бланке на рассвете.

Следующим вечером Родриго уже стоял перед королем. Секретарь Сабины поведал его величеству все, что узнал от графа Шампани. Канцлер Адам согласился с мнением Тибо, и Луи с сопровождающими не медля выехал в Париж. Скромная численность королевской охраны не позволяла им ввязываться в бой, поэтому его величество надеялся исключительно на быстроногих коней и секретность. Однако за Шатр-су-Монлери войско мятежников преградило им путь. Их намерение захватить монарха в заложники стало очевидным, и королевский кортеж не рискнул двинуться дальше. Оставалось укрыться за стенами надежной крепости и ждать помощи извне.

— Мэтр Родриго, послужите своему королю еще раз. — Луи стоял у окна донжона в комнате, отведенной под кабинет. За последний год его величество еще больше вытянулся (и теперь не оставалось сомнений, что он будет высоким мужчиной) и уже басил. — Вы должны во что бы то ни стало добраться до Ситэ и рассказать о моем бедственном положении королеве. Нас здесь слишком много, а запасы ничтожны. Долго мы не продержимся.