Чужая жена. Пари для графа (СИ) - Байм Елена

И тогда я предложила Управляющему выделить в полное и безграничное владение три дома (крестьянам дома выделялись в бесплатную аренду на период, пока они живут на территории графства), один ему с супругой и матерью, и два для взрослых сыновей с женами и детьми. Вместо жалованья – процент от продаж, тридцать процентов. И на первые полгода по тридцать бренни в месяц, пока идет строительство и запуск.

Управляющий согласился. Я видела, как загорелись его глаза, когда я сообщила, что предоставлю полную свободу действий, полностью полагаясь на его интуицию. Это были не просто слова. Я пробовала его сыр, это был незабываемый нежный вкус. Если он приготовит что-то подобное, то у поместья появится реальный шанс прилично на этом заработать. Тем более сырье для сыра имелось.

Так, незаметно за делами пролетел еще один год. Завтра я устраивала праздник для деревенских. Этот год мы хорошо потрудились. Мельницы себя полностью окупили и позволяли заработать на заказах соседей. Сыроварня вышла на полную мощность, и новый сорт сыра – Эммайский, названный по инициативе управляющего в честь меня, хорошо зарекомендовал себя в окрестных деревнях и даже столице. Заказы были расписаны на два – три месяца вперед.

Благодаря ярмаркам решилась проблема с излишками продуктов, а заодно выявились мастерицы. Так, детские куколки и детские костюмчики, связанные моими рукодельницами, прославились далеко за пределами графства, и им пришлось взять и обучить подмастерьев, чтобы успевать выполнять заказы.

В результате, общими стараниями из заброшенного графства мы превратились в весьма преуспевающее, и мои крестьяне больше не знали таких слов, как голод и нужды. К нам потянулист потоуи желающих переселенцев, и тут мне очень помог Оскар Троннас, мой Управляющий поместьем.

Да, да, узнав, что я решила возродить поместье, он оставил столичный дом на экономку, а сам приехал ко мне и напросился на должность Управляющего. Заодно привез 500 золотых – половину суммы, выделенной Алексом ему на содержание столичного дома, благодаря чему мне не пришлось закладывать ожерелье.Оскар трезво рассудил, раз в доме никто не проживает, значит надо сократить персонал до трех человек и сэкономленные деньги отдать мне, чтобы вложить в поместье.

Крестьяне уже собрались на поляне. Я распорядилась накрыть длинные столы, раздать вкусности детям и пригласила музыкантов, чтобы можно было расслабиться и от души повеселиться. Праздник прошел на славу. Люди то и дело славили мое имя, выпивая за мое здоровье и графа. А мне было очень приятно на душе от того, что смогла им помочь.

Когда праздник подходил к концу, и стало смеркаться, к воротам поместья подошел посыльный и передал письмо. Мое сердце судорожно и громко забилось. Дрожащими руками я развернула послание и чуть не выронила. Писал Глава Целительского дома с границы. Алекс серьезно ранен, вторые сутки лежит в беспамятстве, никого не узнает. Если ему сейчас никто не поможет, то есть вероятность, что он не сможет ходить и утратит память навсегда. Лекарь составил список редких лекарств, которых у него нет, но которые могут помочь, и просил передать их ему, если будет такая возможность.

__

40. Эмма Бреннон

Размазывая слезы руками, я бросилась бежать к Оскару, ставшему для меня практически родным за это время. Вместе мы три раза перечитали письмо и лично отправились к лекарю. Он подсказал, где можно найти эти снадобья. Следующим утром наш человек гнал лошадей, чтобы как можно быстрее получить заветные лекарства.

Я подключила сестру и Максимиллиана, и благодаря их участию, спустя два дня весь список снадобий был у меня. Волнуясь, я вызвалась сама отвезти их в Целительский дом. Оскар хотел было отговорить, объяснив, насколько это может быть опасно для одиноко путешествующей женщины. Но увидев мое упрямство, смирился и пожелал хорошего пути. Я знала, что он тоже переживает о хозяине, как о своем сыне, и была за это ему очень благодарна.

Поездка заняла пять дней. Уставшая, с затекшей спиной, я медленно выходила из кареты. Если бы мне не подали руку, навряд ли у меня получилось самостоятельно выйти.

С тяжелым сердцем я поднималась по ступеням Целительского дома. Сколько же там было раненых. перебинтованные, в крови, со страшными ранами. Я со страхом вглядывалась в их лица, пытаясь отыскать Алекса. Навстречу мне вышел лекарь, он сухо поблагодарил за привезенные лекарства и проводил до комнаты, где лежал мой муж. На негнущихся ногах я зашла внутрь.

Бледный, покрытый испариной, с отросшей щетиной, Алекс дремал, изредка вздрагивая во сне.

- Леди, вы знакомы с нашим капитаном? – раздался голос справа.

Я кивнула, не в силах произнести ни слова.

- Наш капитан - настоящий воин! – подхватил третий. – Как он лихо крушил повстанцев! Леди, а вы кто ему?

- Не смущай девушку. – раздался скрипучий голос пожилого мужчины, лежащего возле стены с видом на сад.

- Так я не из праздного любопытства, Вил, я за капитана переживаю. Два года воюем, а ему и писем никто не шлет, в госпиталь один раз друг приезжал, хотя пятый раз в лазарет попадает. И ведь сколько раз ему наши говорили, капитан, не лезь на рожон, так нет, впереди всех, так сказать собственным примером воодушевляет.

- Ты не понял Грег, - грустно произнес первый юноша, с перебинтованной головой. – Капитан смерти ищет, вот и лезет вперед.

- Зачем ему умирать? Молод, богат, все при нем. Нет причин беззубую раньше времени кликать.

- Так у него это … любовь неразделенная. Я слыхал, как он другу каялся, что виноват перед ней, перед девицей видать, хочет грех искупить, вот и полез в пекло. Горячился, мол жизнь ей испортил, а так помрет, вдовой станет и замуж выйдет за любимого, да с приданым.

- Помолчите, лишь бы брехать. – проворчал старик.

– Любит он ее, любит, да как подступиться не знает, вот и запутался, капитан. – вступил в разговор раненый, с рваным открытым ранением на плече. – Я с ним с первого дня. Все победы девице той посвящает, да ленту ее бережет, на меч повязал, и без него никуда. И сюда несли, а меч не выпускал. Да вот он, под лежанкой лежит…

Все это время я стояла растерянная, затаив дыхание и прислушиваясь к беседе солдат. Радовалась, наконец-то Алекс нашел свое счастье, только странно, что возлюбленная не пишет. Но когда солдат заговорил про вдову, первое смутное волнение охватило тело. Я стала прислушиваться еще сильнее, стараясь не дышать и не отвлекать на себя внимание.

- Быть такого не может, не может… - шептала я, мотая головой, когда раненый рассказывал про меч с лентой. Это была моя фантазия, моя мечта, подарить синюю ленту своему возлюбленному и никому, даже сестре я не рассказывала об этом, доверив свои сердечные дела потрепанному старенькому дневнику.

Я сделала пару шагов к настилу, на котором лежал Алекс, и опустилась на колени.

- Бедный, что ты наделал. – прошептала я, перебирая пальцами его волосы. Алекс немного пошевелился, но глаз не открыл.

- Горячка. – коротко бросил неразговорчивый старик и перевернулся на дугой бок.

Стерев кружевным платком капли пота со лба мужа, я наклонилась ближе и прошептала ему на ухо:

- Вернись, прошу, мы тебя очень ждем.

Поднимаясь с колен, я краем глаза успела заметить пресловутый меч с синей лентой. Сомнений быть не могло, Алекс читал мой дневник, и исполнил мою мечту. Мое сердце кольнуло и бешено забилось.

За эти годы я свыклась со своей незавидной долей, приняла решение аннулировать брак, как только Алекс возвратится, но сегодня мое сердце дрогнуло, а уверенность впервые поколебалась. Перед смертью не врут.

___

41. Эмма Бреннон

Долго упрашивать Главного лекаря, чтобы мне разрешили ухаживать за мужем, пока он в беспамятстве, не пришлось. Сестер милосердия не хватало. В итоге, помимо Алекса я обрабатывала раны и ухаживала за всеми пятью солдатами, лежащими вместе с ним в комнатке.