Превратности судьбы - Квик Аманда

Резким движением он сунул руку под складки ее плаща. Обнаружив крючки корсажа, начал их расстегивать, один за другим. Она сжала его плечи, и с ее губ сорвался тихий жалобный стон.

– Проклятый турнюр, – пробормотал Оуэн сквозь зубы чуть погодя. – Как, черт подери, женщины умудряются справляться со всем этим?

Вирджиния тихо рассмеялась низким грудным смехом.

– Это дело требует терпения и аккуратности, мистер Суитуотер. И большого внимания.

Он взял бы ее прямо тут, в уютном полумраке кареты, и к черту этот турнюр! Но к несчастью, путь до дома Вирджинии оказался слишком коротким. И тем не менее сжигавшая обоих страсть все же нашла некоторый выход. К тому времени как они остановились у дома номер семь, тесное пространство кареты сделалось влажным и пахучим – как жаркая кладовая, наполненная всевозможными экзотическими травами и таинственными специями.

Аккуратная прическа Вирджинии растрепалась, и одна рука Оуэна проникла под частично расстегнутое платье. Его собственная одежда также была в беспорядке. Галстук свободно болтался на шее, а жилет оказался расстегнутым, как и ворот рубашки. Он был крайне возбужден – точно так же, как в тот раз, когда познал Вирджинию.

– Похоже, мы приехали, – пробормотал он, чуть отстраняясь.

– Уже?.. – Вирджиния едва дышала. Голова немного кружилась. Она с видимой неохотой убрала руки с его груди.

– Может быть, нам продолжить разговор за стаканом бренди? – предложил Оуэн.

Она кивнула:

– Да, отличная мысль.

Улыбнувшись, Оуэн надвинул капюшон ей на голову, чтобы скрыть разметавшиеся в беспорядке волосы. А Вирджиния поплотнее запахнула на себе плащ, скрывая расстегнутый корсаж. Оба они жаждали продолжения, и обоих снедало предвкушение, пьянящее, как наркотик.

Оуэн сумел выйти из кареты, сохраняя некоторое достоинство. Рука Вирджинии дрожала, когда он помог ей спуститься на тротуар. Однако девушка казалась собранной и невозмутимой – как всегда.

Расплатившись с кучером, Оуэн махнул ему, отправляя восвояси. Он едва сдерживал желание втолкнуть Вирджинию в дом – прочь с улицы… и вон из одежды. И все же он внимательно осмотрел ночную улицу – не мелькнет ли черная тень среди серых теней?

И действительно, нечто шевельнулось у порога дома номер семь. И тотчас из темноты вынырнула рука, призывно замахавшая прибывшим.

Тихо вскрикнув, Вирджиния уставилась в чернильную тьму:

– Что это? Там какой-то человек.

– Добрый вечер, дядя Оуэн, – сказал Мэтт.

– А где Тони? – спросил Оуэн.

– Он в саду, стережет вход на кухню, – пояснил Мэтт.

– Вам обоим полагалось находиться на чердаке пустого дома напротив, черт вас подери! – воскликнул Оуэн.

– Слишком далеко от кексов и кофе, сэр, – возразил Мэтт.

– Каких кексов и кофе? – Вирджиния смотрела на молодого человека во все глаза. – Оуэн, кто это?

– Прошу меня извинить, Вирджиния. Позвольте познакомить вас с моим племянником Мэттью Суитуотером. Он и его брат вот уже несколько дней наблюдают за вашим домом. Это Мэтт сообщил мне, что вы в ту ночь не вернулись из особняка Холлистеров. Мэтт, а это мисс Дин.

– Рад познакомиться, мадам, – почтительно произнес Мэтт.

– Очень приятно, мистер Суитуотер, – пробормотала Вирджиния. Она взглянула на Оуэна. – Вы говорили, что приставили к моему дому стражей, но я не знала, что они ваши племянники.

– Неужели я забыл упомянуть об этом? – Оуэн взял ключ из ее руки и открыл дверь. – Ну… Как-то выскользнуло из головы. В последнее время меня одолевают заботы. Мэтт, а что ты имел в виду, говоря про кексы и кофе?

– Чуть раньше на порог вышла экономка и подала нам знак.

– О Боже… – вздохнула Вирджиния. – Она вас видела?

– Миссис Крофтон – очень наблюдательная женщина, – ответил Мэтт. – Мы поняли, что она нас засекла, поэтому перешли улицу и представились. Она пригласила нас выпить кофе с кексами.

– А я так старался объяснить вам правила маскировки, – пробурчал Оуэн. – Предполагалось, что дежурство возле этого дома станет частью вашего обучения.

– Вы сказали миссис Крофтон, что стережете дом? – Вирджиния была очень встревожена.

– Да, мадам, – ответил Мэтт.

– Должно быть, она пришла в ужас! – воскликнула Вирджиния.

– Она не выглядела напуганной, мадам, – ответил Мэтт. – Она оставила нам еще кофе с кексами на кухне, прежде чем отправилась спать. И дала ключ. Сказала, чтобы мы чувствовали себя как дома.

– Вероятно, утром она попросит расчет, – предположила Вирджиния. – Я уверена, что образ жизни ее прежних нанимателей не требовал присутствия стражи у дверей дома.

– Что сделано, то сделано, – сказал Оуэн. Распахнув перед Вирджинией дверь, он заставил ее поскорее войти в дом. – Забудьте о моих племянниках и своей экономке.

– Вам легко говорить… Не сомневаюсь, уж вам-то с вашими деньгами не составляет труда подбирать хорошую прислугу.

Оуэн закрыл дверь.

– Да, действительно. Почти все наши слуги находятся у нас долгие годы. Их родители прислуживали нашим родителям, и они унаследовали свое положение в нашем доме.

– Как удобно… – проворчала Вирджиния.

Оуэн снял плащ и повесил его на вешалку.

– Если вам понадобится новая экономка, я сам займусь ее поисками. А теперь, если не возражаете, я желал бы обсудить еще кое-что.

– Что же?

– Вот это. – Оуэн прижал ее к ближайшей стене, откинул капюшон с лица и стал целовать, пока ее глаза не заволокло влагой, а дыхание снова не сбилось. Только тогда он поднял голову.

– Да, конечно… – прошептала Вирджиния срывающимся от страсти голосом. – О поисках новой экономки поговорим потом.

– Вот именно – потом. – Оуэн подхватил ее на руки и тотчас же понес в кабинет.

Шторы плотно закрывали окно кабинета, и комната тонула в глубоком сумраке. Единственная полоска света пробивалась со стороны коридора, где горел газовый рожок.

Отпустив Вирджинию, Оуэн зажег одну из ламп и тут же чуть пригасил ее, чтобы она давала совсем немного света. Закрыв дверь на ключ, едва сдерживая нетерпение – в крови разливался жар, – он оглянулся на Вирджинию и улыбнулся. Она не сказала ни слова, но энергия ее желания витала в воздухе, вспыхивая невидимыми искрами.

Сбросив нарядные вечерние туфельки, она распустила завязки плаща у горла. Шерстяная ткань осела на пол тяжелыми складками, и Оуэн замер, почти не дыша.

– О, Вирджиния… – прошептал он. Сейчас он мог лишь смотреть на нее и любоваться.

Но минуту спустя он все же освободился от фрака и жилета и бросил их на ближайший стул. Затем приблизился к Вирджинии и, положив руки ей на плечи, коснулся поцелуем ее горла. Она вздрогнула всем телом и тихо застонала.

Оуэн осторожно высвободил ее из складок плаща и отбросил его в сторону. Потом распустил волосы Вирджинии, и они упали ей на плечи и на спину. Она была такой нежной, такой податливой!.. А он сам себе казался слишком большим и слишком неуклюжим. Шпильки, выдернутые из ее прически, упали на каминную полку с тихим звоном, прозвучавшим в тишине кабинета оглушительным грохотом.

Тут Оуэн повернул ее лицом к себе и не спеша довел дело до конца – расстегнул платье, так что лиф распахнулся, открывая взгляду нежные женские округлости. Стащив платье, Оуэн бросил его на пол, и теперь Вирджиния стояла перед ним в одной сорочке и в чулках.

Тут она расстегнула последние пуговицы на его рубашке и положила ладони на обнаженную грудь Оуэна. Прикосновение ее рук распалило его еще сильнее.

– Мне нравится вас чувствовать, – прошептала Вирджиния.

Она поцеловала его сначала в щеку, затем в плечо. Он вздрогнул и прохрипел:

– Я долго не выдержу…

Подняв голову, Вирджиния улыбнулась загадочно. Было очевидно, что она знала силу своих чар.

– Не верю, сэр. Вы ведь всегда столь невозмутимы…

– Так было, пока я не встретил вас.

Он страстно поцеловал ее, как бы призывая к немедленным действиям. Потом, отвернувшись, схватил ее плащ и, расправив его быстрым движением, бросил на ковер перед камином. Толстая шерстяная ткань стала отличным ложем.