Загадочный супруг - Марш Эллен Таннер

– Ну и пусть. Я не позволю им улизнуть. – Ян был немногословен. Они теряли драгоценное время, расспрашивая об Анри в каждой гостинице, в каждом крестьянском доме вдоль дороги и каждого крестьянина, которого видели в поле.

– Надо дать лошадям отдышаться хоть минуту, – настаивал Эмиль, хмурясь при виде тяжело вздымавшихся боков жеребца и кровавой пены у его губ. – Он опередил нас не больше чем на час.

Ян отрицательно качнул головой, и Эмиль не мог отогнать от себя мысль о том, что за время их бешеной скачки Ян постарел на десять лет.

– Решительный человек за час может успеть многое.

– Но он не подозревает еще о погоне, – возразил Эмиль. – И можете быть уверены, он не станет торопиться соблазнять ее.

Он сразу же понял, что сказал не то. Герцог изменился в лице и, не говоря ни слова, погнал своего жеребца дальше, пренебрегая опасностью с безрассудной отвагой, поразившей его лакея.

Менее чем пятью милями южнее они увидели на изрытой глубокими колеями дороге круто накренившийся экипаж, кучер и пассажир лихорадочно трудились над слетевшим колесом. Позади них металась взад-вперед по тропинке Таунсенд Монкриф, – растрепанная, подол платья в грязи. Она то и дело подходила к карете и, хмурясь, наблюдала за тем, как продвигается работа.

– Сколько еще времени вам понадобится? Нельзя ли мне распрячь одну из лошадей и верхом поехать вперед?

– Скоро стемнеет, – сквозь стиснутые зубы процедил Анри, связывая вместе с возницей треснувшие колесные спицы.

– Но туда, должно быть, уже не так далеко! Никак не предполагала, что потребуется так много времени, чтобы добраться до Рамбуйе.

При последних ее словах кучер испуганно вздрогнул. Он посмотрел в глаза Анри.

– Сударь! Мы свернули на шартрскую дорогу.

– Будь ты проклят! – рявкнул на него Анри. – Продолжай работать!

Таунсенд, пропустившая их диалог мимо ушей, с минуту продолжала молча наблюдать за тем, как они работают, потом, топнув нетерпеливо ногой, снова заметалась взад-вперед по тропинке.

Господи! Это ожидание сводило ее с ума! Возможно, в эту самую минуту Ян зовет ее, возможно, он... Нет! Она не должна этому верить. Даже думать не должна! По словам Анри, та женщина в дворцовом саду уверяла, что жизнь Яна вне опасности. Это не оспа, не холера, не какая-нибудь смертельная лихорадка. О, если бы Анри догадался сразу разбудить ее, чтобы она сама расспросила ее. Думая об этом, она ломала руки от отчаяния. Анри выглядел таким виноватым, так раскаивался в своей оплошности, когда, наконец, сообщил ей ужасную новость, объяснив, что хотел как можно быстрее доставить ее в Рамбуйе.

Эта мысль принесла ей некоторое успокоение. Милый Анри! Как он добр и терпелив, какое счастье, что он был возле нее, когда та незнакомка чуть не попала под колеса кареты! Ведь единственное, что имело теперь значение, – как можно скорее добраться до Рамбуйе, когда она нужна Яну!

«Как странно, – подумала Таунсенд, – что чувства обиды и злости по отношению к Яну полностью исчезли, едва я узнала о его болезни. Впрочем, странно ли это?» Она вдруг с потрясающей ясностью поняла, как много он для нее значит, поняла, что по-прежнему любит его всем сердцем и не в силах вынести даже мысли о том, чтобы потерять его. И он позвал ее и хотел, чтобы она была с ним в час беды. Она вся затрепетала при этой мысли. Если он будет любить ее, если будет любить...

Таунсенд всхлипнула и быстрым шагом направилась к экипажу. К своему огромному облегчению, она увидела, что экипаж стоит, наконец, прямо, а кучер загоняет колесо на место. Анри делал ей знаки, стоя на ступеньках кареты, и Таунсенд заспешила к нему, путаясь в длинных юбках, тяжело дыша и смеясь. Минуту спустя карета уже катила по дороге в быстро сгущавшейся темноте.

– Осталось недолго, – заверил ее Анри, откидываясь на подушки рядом с ней.

Таунсенд улыбнулась ему, глаза ее лучились.

– Вы так добры ко мне, Анри. Чем я смогу отблагодарить вас?

Он поднял ее руку и прижался губами к ладони, медленно и многозначительно, как это сделал бы любовник.

– Мне ничего не трудно для вас. Я не жду награды.

Глаза его загорелись, когда он встретился с ней взглядом, и на миг ее охватило смутное беспокойство и страх. Она уже видела такое выражение прежде в глазах Яна, когда он обладал ею. Поцелуй Анри был так интимен... Она покачала головой. Глупости! Придумывает Бог весть что...

– Как далеко до замка? – спросила она, выглядывая в окно на бесконечную полосу уплывающего назад леса.

Анри немного передвинулся на сиденье, так что его бедро еще теснее прижалось к ее юбкам.

– Осталось не более нескольких минут. Почему бы вам не отдохнуть? Закройте глаза.

Таунсенд удивленно взглянула на него:

– Отдохнуть? Могу ли я отдыхать...

– Стойте! Остановите лошадей! – откуда-то сзади донесся к ним приглушенный крик. Таунсенд побледнела и чуть не упала лицом вперед, когда экипаж остановился. Анри уже высунулся из окна. Она слышала, как он чертыхнулся. Выпрямившись, она неумело пыталась сдвинуть кожаную штору со своего окна.

– Что там такое? Это разбойники? Анри, умоляю вас, скажите же мне!

И, справившись, наконец, со шторой, высунулась из окна невзирая на возможную опасность и открыла от изумления рот: она увидела Эмиля Гаспара верхом на тяжело дышавшей лошади. Он сидел низко наклонившись в седле, туго натянув поводья. В это мгновение дверца кареты распахнулась, и Таунсенд круто повернула голову. В проеме дверцы, заполняя его своей могучей фигурой, стоял Ян. В его руке слабо поблескивал пистолет, а выражение лица заставило Таунсенд содрогнуться, а Сен-Альбана медленно опуститься на сиденье.

– Добрый вечер, – произнес Ян. Тон его не предвещал ничего хорошего.

Таунсенд схватилась за спинку сиденья, чтобы не упасть. Сердце ее гулко стучало.

– Вы... вы не больны? Анри везет меня в Рамбуйе. Нам сказали...

– В Рамбуйе? По шартрской дороге? – Ян даже не взглянул на нее. Его взгляд был прикован к Анри. – Такой окольный путь без всякой особой надобности, не правда ли?

Анри пожал плечами. Землисто-пепельный оттенок сбежал с его лица, и он слабо раздвинул в улыбке губы, как бы показывая, что сознает – притворяться бессмысленно.

– Сами понимаете, игра стоила свеч. А теперь, как я полагаю, вы желаете меня вызвать? – и почти легкомысленным жестом указал на пистолет Яна. – Когда и где?

– Нет, – спокойно ответил Ян. – Поединка чести не будет. По этому поводу – нет.

– Что вы имеете в виду? – требовательно и резко спросила Таунсенд. – Не собираетесь же вы застрелить Анри? Он только пытался оказать услугу! Ян, прошу вас...

– Оказать услугу? Сообщив о моей мнимой болезни? Предложив домчать вас до Рамбуйе, чтобы вы были возле меня?

Таунсенд молча кивнула. Никогда она не испытывала такого страха и перед Яном, и перед тем ужасным, что могло произойти между ним и Анри.

– Рамбуйе лежит к югу отсюда, – отрывисто бросил Ян. – Ехать по этой дороге, значит сделать большой крюк, и я удивлен, почему Анри захотел сразу отвезти вас туда.

Он не сводил с лица Анри глаз, и угроза в его голосе была вполне ощутима.

– Помилуйте, что вы такое говорите? – пролепетала Таунсенд. – По-вашему, Анри вез меня куда-то еще?

– Спросите у него. Моя версия такова: он собирался тайно отвезти вас в такое местечко, где вас никто бы не мог найти. Возможно, в Гиенну, провинцию, которую он, оказывается, отлично знает...

Анри снисходительно улыбнулся.

– Боюсь, что вы ошибаетесь, сударь...

– ...поскольку некогда был известен как винодел Анри Бенуа, – неспешно продолжал Ян, – тот самый человек, по вине которого мой отчим, Антуан де Лакано, был заточен в тюрьму.

Если Анри и был потрясен этим неожиданным разоблачением, то не подал виду. Снисходительное выражение не покинуло его лица. Но он слегка подвинулся на сиденье.

– Неудачное для меня стечение обстоятельств... – помолчав, сказал он. – Что ж, полагаю, за все в конце концов приходится так или иначе расплачиваться. Скажите, герцог, вы намерены убить меня, чтобы отомстить за смерть Лакано или за попытку соблазнить вашу юную жену?