Рыцарь темного солнца - Вербинина Валерия

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

– Купец из Литвы, – ответил пан Соболевский раздраженно. – Что происходит, князь, в конце концов?

Август, не отвечая, вглядывался в лицо крестоносца.

– Где-то я тебя уже видел, – молвил он задумчиво.

– Возможно, – согласился Боэмунд, и на сей раз его литовский акцент чувствовался меньше. – Мир гораздо теснее, чем думают некоторые.

Мадленка застыла от ужаса, хотя ей больше следовало беспокоиться за себя: некоторые из сопровождавших князя Августа шляхтичей, с которыми она встречалась в замке Диковских, подходили к ней и бесцеремонно пялились на нее в упор, пытаясь определить, не обознались ли они. К счастью, синеглазый беловолосый красавец недолго занимал Августа, и молодой князь вновь обратился к хозяину дома, тыча пальцем в Мадленку:

– Так вы утверждаете, пан, что здесь мы видим вашу дочь?

– Да, и я могу поклясться в этом, – кивнул пан Соболевский.

– И я, – злобно всхлипнула госпожа Анна, высвобождаясь из объятий Мадленки и утирая слезы.

– Мы ее знаем, – встрял ксендз Белецкий, до той поры сидевший ни жив ни мертв от страха.

– И зовут ее Магдалена Соболевская, так? – настаивал князь Август. – Так, и никак иначе?

– Именно так, истинный бог.

– Но Магдалену Соболевскую убили! – закричал Август, теряя терпение. – Что вы мне тут толкуете, в самом деле!

– В замке князя Доминика была самозванка! – взвизгнула Мадленка, с ненавистью глядя на него.

– Откуда ты знаешь? – обрушился на нее князь.

– Потому что я была там, дурак! – окончательно теряя голову и губя себя, отозвалась Мадленка.

Когда она опомнилась, было уже слишком поздно что-либо изменить. До сего момента оставалась крошечная надежда, что все обойдется, но и она исчезла, как только Мадленка дала понять, что осведомлена о происшедшем. По лицу Боэмунда фон Мейссена она поняла, какую допустила ошибку, но ей уже было все равно.

– Ага, – сказал князь Август, подходя к ней. – Значит, Михал Краковский – все-таки ты.

– Если бы ты с рождения не был дураком, – отозвалась бесстрашная Мадленка, которой уже нечего было терять, – ты бы давно догадался обо всем.

Наступило молчание. Мадленка и Август смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, и никто не хотел сдаться первым.

– Значит, ты убила мою мать, – заключил он.

– Нет, – вызывающе выпятила нижнюю губу Мадленка, – я не делала ничего подобного!

– Суд разберется, – с пугающим спокойствием заключил Август. – А пока я забираю тебя в замок Диковских.

– Нет! – пронзительно, истошно закричала госпожа Анна, бросаясь вперед. – Моя дочь только вернулась ко мне! Зачем же вы, звери, отнимаете ее?

Ее крик перешел в сдавленное рыдание, она упала на пол и стала биться о него головой. Муж и зять-литвин кинулись подымать несчастную женщину. Мадленка обернулась и увидела в углу прижавшихся друг к другу двойняшек. Их глаза, обращенные на нее, были наполнены восхищением и ужасом.

Боэмунд, закусив губу, приподнялся, но Мадленка отрицательно повела головой, и крестоносец, немного побледнев, опустился на прежнее место. Врагов было больше, гораздо больше, и сила оказалась на их стороне. К тому же Мадленка сомневалась, что вооруженное сопротивление что-то решит, тем более что тогда вне закона оказалась бы, пожалуй, не только она, но и вся ее семья, чего Мадленка никак не хотела.

Князь Август объявил, что Мадленка обвиняется в убийстве его матери, что дело будет рассматривать самый высокий суд и что в случае, если она докажет свою невиновность, никто не причинит ей вреда. Он подробно объяснил, почему на нее пало такое подозрение. Пан Соболевский сел за стол и слушал, рассеянно пощипывая усы. Мадленке не хотелось, чтобы отец стал укорять ее за то, что дочь скрыла от них правду, и девушка вскинула голову.

– Я должна собраться. Не бойтесь, я не убегу, – сказала она со смешком.

Проходя мимо Боэмунда, она быстро взглянула на него, и спустя некоторое время, к своему великому облегчению, услышала за спиной его мягкие шаги. Они зашли в ее комнату, которую так никто и не обжил после ее отъезда и в которой ничего не было, кроме кровати и старого ларя. Боэмунд вошел следом за ней и тщательно прикрыл дверь. Мадленка села на ларь, глядя на распятие на стене.

– Ты считаешь меня трусом? – заговорил крестоносец.

– Нет. Я считаю, ты не обязан делать что-либо для меня, помимо того, что уже сделал, – сказала Мадленка честно, не заметив, как ее слова задели его – сильнее, чем любой упрек. А затем просто спросила: – Меня убьют?

– Не обязательно, – ответил рыцарь. – Теперь, когда им известно, кто ты, они попытаются от тебя избавиться, но не в открытую. Потребуй, чтобы тебе дали человека, который будет проверять твои напитки и пищу. И… вот возьми, на всякий случай. – Он достал из-за пазухи короткий кинжал. На нем нет никаких меток, что он принадлежит мне, но оружие может тебе пригодиться.

Мадленка спрятала кинжал, закрыла лицо руками и всхлипнула.

– Боэмунд, – сказала она, – мне страшно.

Рыцарь ничего не ответил. Мадленка утерла слезы и робко поглядела на него. Он стоял, привалившись плечом к стене, и сосредоточенно размышлял о чем-то.

– Тебе будут задавать самые разные вопросы, – наконец вновь заговорил он негромко. – Придерживайся правды, насколько возможно, но не забывай: слово – тоже оружие. Оно может спасти, а может и погубить тебя. Лучше всего, если ты не станешь упоминать о Мальборке.

– Но как? – возразила Мадленка сдавленно. – Они же знали, что я там, и Флориан…

– Ты бежала из подземелья, рыцарь пошел в одну сторону, а ты в другую. Потом тебе встретился юноша твоих лет, и ты, опасаясь погони, обменялась с ним одеждой. Я его нашел, принял за тебя и повесил, но ты об этом ничего не знаешь. Потом тебя подобрали какие-то купцы и привезли сюда, но ты мало что можешь о них сказать. Ты говоришь по-литовски?

– Нет.

– Тем лучше. Теперь вот еще что: знай, что люди, которые будут тебя допрашивать, не новички в своем деле. Они будут выводить тебя из себя, чтобы ты в запальчивости проговорилась, начнут тебе угрожать, может, даже заговорят о пытке. Пытать тебя они не имеют права, ты не ведьма, так что не бойся их. Они наверняка попытаются подослать к тебе наушников, отправят тебя на исповедь – остерегайся всех, и исповедника в том числе. Ответы давай по возможности короткие и, если понадобится, повторяй по сто раз одно и то же, не сочиняй новых подробностей. Это тоже хитрость: взять допрашиваемого измором. Помни, что в любом вопросе может заключаться ловушка, и обычно самые невинные вопросы как раз и являются ею. Один вопрос всегда ведет за собой другой. Уясни, чего от тебя хотят добиться, и не давай им запутать себя. Если надо, дерзи, но в меру. Никогда не поддавайся эмоциям – они затемняют разум, а в словесном поединке, как и в любом другом, выигрывает тот, кто дольше противника сохраняет хладнокровие, несмотря ни на что. Если лжешь, ложь должна быть продуманной, простой и убедительной и такой, чтобы никто по возможности не мог ее опровергнуть. А о том, какие у тебя подозрения, лучше не упоминай вовсе: будет только хуже.

Мадленка слушала и машинально кивала, одновременно прикидывая, позволительно ли будет обнять Боэмунда на прощание или все-таки неприлично.

– Ты достаточно сообразительна, но ни в коем случае не пытайся щеголять свои умом. Лучше казаться глупым, чем умным, потому что с дурака спрос невелик. Помни: ты никому не можешь верить. Остерегайся Августа, потому что он дурак; остерегайся Доминика, потому что он могуществен и ему ничего не стоит погубить тебя; остерегайся литовской панны, потому что она имеет влияние на Доминика, и не верь даже епископу, ибо он его послушное орудие. Если ты забудешь об этом хоть на миг, ты пропала.

Мадленка глубоко вздохнула.

– Да, – печально сказала она, – похоже, мне и в самом деле не выпутаться.

В дверь нетерпеливо постучали.

– Иду! – крикнула Мадленка и метнулась к порогу, но внезапно задержалась, порывисто бросилась рыцарю на шею, поцеловала его в губы и убежала прежде, чем он успел вымолвить хотя бы слово.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75