Очаровательная негодница - Сэндс Линси

– И немедленно позовет стражу, – с несчастным видом сказал Малкулинус. – Ты что, с ума сошла? Ты хочешь, чтобы меня четвертовали за невиданную дерзость?

– Нет, не хочу, – раздраженно ответила Лауда. – Разве ты не слышал, что я сказала? Я дам ей одурманивающее зелье, чтобы она всю ночь провела в полудреме. Леди Мюри не будет звать охранников, она проснется, увидит тебя и тут же снова заснет. Но утром вспомнит, что видела твое лицо, и решит, что ей приснился мужчина, за которого она должна выйти замуж.

– О… Я наконец понял, – сказал Малкулинус и задумчиво пробормотал: – Может, и получится.

– Конечно, получится, – уверенно заявила Лауда. – А теперь пойдем, я должна послать служанку за травами, которые мне нужны для дурманящего зелья.

Послышался шелест листьев, и пара удалилась.

– Мы должны им помешать, – сказал Осгуд. – Они хотят обманом принудить бедную девушку выйти замуж за этого идиота в павлиньих перьях!

Балан хмыкнул, обдумывая то, что услышал.

– Нет, мы не можем этого допустить! – горячился Осгуд. – Что мы предпримем?

Балан помолчал еще мгновение, а затем покачал головой.

– Ничего.

– Ничего? – удивился кузен.

– Нам ничего не нужно делать, – заявил Балан с задумчивым видом. – Леди Мюри убедила весь двор в том, что она вздорное избалованное дитя. Но эта девушка не настолько глупа, чтобы верить во всякую чушь. Неужели ты думаешь, она станет есть тухлятину в канун дня святой Агнессы и ждать, что ночью ей приснится мужчина, который станет ее мужем? Пусть эта парочка осуществляет свой план; я уверен, он не сработает.

– Завидую твоей уверенности, Балан, – с мрачным видом сказал Осгуд. – Но если леди Мюри действительно окажется суеверной и у Лауды все получится, вина за несчастную судьбу ни в чем не повинной девушки ляжет на тебя. Потому что ты знал о кознях Лауды, но ничего не сделал, чтобы предотвратить беду.

Балан крепко задумался над словами кузена. Нельзя было недооценивать опасность. Мюри, конечно, умна. Тот факт, что она одурачила весь двор, говорил о многом. Но совсем недавно Балан своими ушами слышал из ее уст утверждение, что увидеть двух черных дроздов на ветке – хорошая примета. А что, если, несмотря на свой интеллект, эта девушка действительно суеверна? Вдобавок ко всему Лауда была на редкость хитроумной, коварной и изворотливой женщиной. С ней было опасно иметь дело. Она могла уговорить Мюри совершить перед сном этот обряд либо в шутку, либо просто для того, чтобы доказать его неэффективность. И если Мюри примет зелье, план Лауды может сработать.

– Ну хорошо, – наконец промолвил Балан. – Давай сегодня вечером за ужином постараемся узнать, убедила ее Лауда или нет. Если ей это удастся, мы вмешаемся.

– Отлично, – с облегчением выдохнул Осгуд и сказал с усмешкой: – Давай я отвлеку Малкулинуса, а ты проберешься в комнату Мюри и разбудишь ее, чтобы она увидела твое лицо.

Балан раздраженно посмотрел на него.

– Я не буду этого делать.

– Но почему? Это помогло бы тебе жениться на леди Мюри, и она была бы с тобой куда более счастлива, чем с Малкулинусом. Рискну предположить, что ты был бы для нее лучшим мужем среди всех молодых дворян, которые сейчас гостят в замке. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что ты будешь верным и добрым супругом.

– Я хочу помешать Малкулинусу совершить дурной поступок не для того, чтобы самому обмануть леди Мюри, – твердо сказал Балан.

Осгуд издал сдавленный вздох и покачал головой.

– Ты отворачиваешься от удачи, которая сама идет тебе в руки, Балан. Будет чудом, если мы в конце концов все же женим тебя хоть на ком-то.

– Хорошо, а теперь время обедать, сейчас уже далеко за полдень. После всех этих подслушиваний и интриг у меня разыгрался зверский аппетит. Давай поедем в город и найдем где перекусить.

– Утка просто восхитительна, – заметила Эмили.

– Ага, – пробормотала Мюри.

– Тогда почему ты ничего не ешь? – удивленно спросила Эмили.

– Что ты сказала? – Мюри в замешательстве взглянула на подругу и опустила глаза. Перед ней стоял поднос с нетронутой едой. Сделав глубокий вдох, она призналась: – Я задумалась.

– Тебе не дают покоя мысли о женихе, – сказала Эмили. – Ты не знаешь, кого тебе выбрать, и мучаешься.

– К замужеству надо подходить серьезно, – заметила Мюри. – Ведь мне предстоит провести остаток жизни с тем, кого я выберу… Я должна буду лечь с ним в постель, родить ему детей… – Она с беспомощным видом пожала плечами. – Что, если я выберу не того?

– Ничего не бойся, я помогу тебе, – с усмешкой сказала Эмили и добавила серьезным тоном: – Давай подумаем, кому бы ты отдала предпочтение. Кто-то из неженатых дворян вызывает у тебя хоть какую-то симпатию? Может быть, ты кого-то особо выделяешь?

Мюри на минуту задумалась и, пожав плечами, призналась:

– Нет, для меня все на одно лицо. Я так долго не желала сближаться с придворными, избегала общения с ними, что толком никого не знаю при дворе, в том числе и неженатых мужчин.

– Что ж, – рассудительно сказала Эмили, – тогда тебе придется познакомиться с ними поближе. Здесь, при дворе, много мужчин со красивыми лицами, изысканными манерами и набитыми золотом кошельками.

Мюри отмахнулась от нее.

– Какая разница, красивое лицо у мужчины или нет? За привлекательной внешностью может скрываться жестокий нрав, что я не раз видела за эти годы при дворе. Что касается богатства, то я в нем не нуждаюсь. Родители оставили мне в наследство большое состояние. Манеры хороши, но они не смогут уберечь тебя от бед в трудные времена.

– Тогда о каком муже ты мечтаешь? – с любопытством спросила Эмили.

– О… – промолвила Мюри, устремив взгляд вдаль. – Я бы хотела, чтобы он был добрым и чутким с теми, кто слабее него… И умным – это самое главное. С глупым человеком я бы никогда не смогла найти общий язык. И еще мой муж должен быть сильным, я хочу, чтобы он защищал нашу землю, если разразится война. Я вижу его добрым господином, который знает, как управлять своими владениями и сделать так, чтобы народ процветал.

Мюри замолчала, и Эмили похлопала ее по руке.

– Ты перечислила прекрасные качества, и я уверена, что мы найдем дворянина, которой в полной мере соответствует им.

– А почему бы вам не попросить о помощи святую Агнессу?

Мюри удивленно повернулась к женщине, сидевшей за столом по левую руку от нее. Это была леди Лауда Олдос. Как правило, она не обращала внимания на Мюри, во всяком случае, последние пять или шесть лет – с тех пор, как леди Лауда покинула двор и вернулась в родовое гнездо. В королевском замке она бывала теперь лишь наездами. До этого Лауда была одной из самых жестоких мучительниц Мюри. Вот почему та удивилась, обнаружив, что этим вечером леди Лауда села за стол рядом с ней.

Несмотря на то что обе они повзрослели, Мюри все же невольно напряглась в ожидании словесных оскорблений, которыми осыпала ее Лауда, когда они были детьми. Однако, к огромному ее облегчению, леди Олдос не стала нападать на нее. Более того, в начале ужина она улыбнулась Мюри, пожелала доброго вечера и принялась за трапезу, не произнеся больше ни слова… И вот теперь Лауда неожиданно снова заговорила.

– Простите? – промолвила Эмили с недоверчивой улыбкой, наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на соседку Мюри. – Вы что-то сказали о помощи, которую может оказать святая Агнесса?

– Да. – Лауда сконфуженно рассмеялась. – Впрочем, все это глупости, не берите в голову. Не обращайте внимания на мои слова.

– О нет, – улыбнувшись, поспешно сказала Мюри. – Вы меня заинтриговали. Расскажите, что вы имели в виду.

Лауда с очевидным смущением поерзала на стуле, а затем снова заговорила:

– Я услышала, что вы озабочены выбором мужа, и вспомнила одно старое поверье, связанное с кануном дня святой Агнессы.

– И что же это за поверье? – с интересом спросила Мюри.

– Говорят, – заговорщицки наклонившись к ней, сказала Лауда, – если будешь поститься весь день в канун святой Агнессы, то ночью тебе приснится мужчина, которому суждено стать твоим мужем.