Мимолетная страсть - Корнуолл Лесия

Изабель закрыла глаза. Мама все-таки любила ее, она потратила годы, пытаясь забрать ее к себе. Изабель взглянула на голубое атласное платье, и глаза ее наполнились слезами. Словно сквозь туман она увидела в этом платье маму, с любовью смотревшую на свою дочь.

Изабель сложила последнее письмо и поднялась на ноги. Становится поздно. Пора вернуть своего сына.

Глава 48

— По моим подсчетам, тут всего четверо часовых, — сообщил Финеас, всматриваясь в серый каменный фасад аббатства. Он передал подзорную трубу Адаму и, стараясь не обращать внимания на боль в плече, попытался удобнее устроиться на соломе, лежавшей на чердаке маленькой конюшни. — Будет довольно просто проникнуть внутрь и отыскать Изабель с Марианной.

Адам прищурился, рассматривая территорию и отдельно стоявшие строения, затем вернул подзорную трубу Финеасу.

— Нет никакой возможности выяснить, что происходит внутри дома. Мы даже не знаем, там ли они! Подождем, пока прибудут мои люди, — упрямо произнес он.

— Не думаешь, что лучше бы вызволить их оттуда, пока не начнется заварушка? — спросил Финеас. — Полагаю, ты же этого ждешь?

Челюсть Адама напряглась.

— Очень может быть, что Марианна дома, где ей и место, и Изабель с ней.

— Вполне разумное предположение, если бы речь шла не о Марианне, — язвительно отозвался Финеас. — Я знаю свою сестру очень хорошо, и ты тоже. Если Мейтленды увезли Робина, Изабель может быть только здесь, а Марианна рядом с ней. Ты сам говорил, что твоя жена очень преданный человек.

В глазах Адама промелькнул страх. Зять потер лицо, прогоняя его.

— Я не могу подвергнуть риску наше задание, Финеас. Даже ради Марианны. — Он отвернулся, снова всматриваясь в здание. — Если мы ворвемся внутрь, а ее там не будет, несколько месяцев упорной работы были бесполезны.

— Значит, лучше пусть погибнет твоя жена? — осведомился Финеас. — Моя сестра? Изабель и ее сын?

Адам резко сложил подзорную трубу.

— Докажи, что они там, Блэквуд! На этот раз я не намерен доверять интуиции.

В животе у Финеаса все сжалось. Раньше Адаму всегда хватало его интуиции, он на нее полагался.

— Значит, я войду внутрь, найду доказательства, и посмотрим, что произойдет.

— Ты не в той форме, чтобы куда-то идти. И вообще, разве я могу доверять твоим суждениям? За последние несколько недель ты очень изменился, и еще ты спишь с женщиной, которая все-таки может быть изменницей. Ты арестуешь ее, если придется? Застрелишь?

— Я сделаю то, что будет необходимо, — процедил Финеас сквозь стиснутые зубы.

— Значит, будешь ждать, пока сюда не прибудет достаточное число людей, — сказал Адам, и это прозвучало приказом.

Финеас взял подзорную трубу и снова начал рассматривать фасад. На верхних этажах ни одного окна, только крестообразные прорези в камне, напоминание о том, что когда-то тут была обитель, где женщины жили в мире и покое, пока люди Генриха VIII не разорвали этот мир на части. Финеас сглотнул. Неужели история вновь повторится?

Тут его внимание привлек всплеск чего-то пурпурного на сером камне. Он повернул подзорную трубу в ту сторону и пристально всмотрелся.

— Ты хотел доказательств? — Финеас передал трубу Адаму. Зять стал рассматривать нижнюю юбку, развевающуюся на ветру под узким окном.

Адам поджал губы и резко сложил подзорную трубу.

— Надеюсь, это не то нижнее белье, которое сейчас должно быть на моей жене.

— В общем, теперь у нас есть доказательства. Как мы проникнем внутрь? — спросил Финеас. — Разумеется, откидывая вариант, в котором ты подойдешь к парадному входу, постучишься и поинтересуешься, не здесь ли твоя супруга и прилично ли она одета.

Адам, глядя на полоскавшуюся на ветру нижнюю юбку, неподвижно застыл.

— В древних аббатствах вроде Уотерфилда всегда существует множество секретных проходов и тайников для священников, — задумчиво произнес он. — Вполне вероятно, что там есть туннели, которые ведут на пляж или к конюшням. Я знаю много историй про это. К примеру, пол в зале аббатства Карбрук несколько лет назад провалился во время контрданса, и владелец обнаружил под домом потайную комнату, набитую запрещенными книгами и церковными сокровищами, спрятанными там больше двух столетий назад.

— И как мы найдем эти туннели? — осведомился Финеас, возвращая зятя к реальности.

Адам моргнул.

— Ничего не выйдет. На это потребуются дни. И постучаться в парадную дверь мы тоже не можем. Скорее всего внутри ждут французские агенты, готовые застрелить любого подозрительного человека. Через несколько часов, может, и быстрее, подойдут наши силы с ложным королем Франции. Тогда нам хватит народа, чтобы заняться освобождением дам, но пока я рисковать не могу.

— Там твоя жена! — прорычал Финеас.

Вместе с Изабель.

— Если Марианна чувствует себя достаточно хорошо, чтобы вывешивать из окна предметы туалета, значит, они где-то заперты, но им не причинили вреда. — Он, не дрогнув, ответил на суровый взгляд Финеаса. — Мейтленд не посмеет и пальцем прикоснуться к моей жене.

— А как же Изабель и ее сын? Горничная Изабель сказала, что они вытащили мальчика из постели среди ночи. Что будет с ним? Чарлз не может унаследовать титул, пока жив Робин Мейтленд.

Адам отвел взгляд.

— Несчастливое стечение обстоятельств. Он уже может быть мертв. Выяснить это у нас не получится, а сейчас перед нами стоят куда более важные задачи.

— А если бы это был Джейми? — возмущенно спросил Финеас.

— Это не Джейми. Мой сын у себя дома, где ему и место. Но все равно я не могу глупо кидаться в атаку и рисковать своей жизнью и жизнью Марианны. Моему сыну нужен отец, а также братья и сестры. Когда придет время, я сделаю все, что нужно, чтобы вернуть Марианну, Изабель и мальчика — если получится. Но до тех пор ожидаю, что ты будешь выполнять мои приказы, Блэквуд, и хватит думать исключительно своим…

— Капитан лорд Уэстлейк?

Финеас выхватил пистолет и резко повернулся. Матрос поднял руки вверх и взглянул на Адама.

— А, мистер Гиббс. Вам бы уже давно пора прибыть. — Адам поднялся на ноги, отряхивая солому с сюртука.

— Прошу прощения за задержку, сэр. Мы потеряли ветер у Марджета.

— Похоже, вся необходимая помощь у тебя уже есть, — сказал Финеас. — Я иду в дом.

Адам плотно сжал губы.

— Нет!

— Я не спрашиваю у тебя разрешения, Уэстлейк. — Финеас встал и сжал кулаки, заметив, что Адам собирается спорить. — Я иду в дом и ударю тебя первым, если придется.

— Ты в самом деле думаешь, что сумеешь одолеть меня — или Мейтленда — в твоем состоянии?

Финеас молча вскинул брови, глядя на Адама с твердой решимостью.

Адам сдался.

— Просто будь осторожным, Фин. И защити их, если что случится.

— На это можешь положиться, Уэстлейк.

Он вышел из конюшни и перемахнул через стену, направляясь в небольшой дворик, расположенный между кухней и главным зданием. Длинные тени заполняли галереи вокруг заросшего сада. Финеас внимательно всматривался в окрестности.

Неожиданный вопль заставил его резко повернуться, но опасность была в нескольких дюймах от его лица, и он не успевал застрелить нападающего. Застонав от боли, Финеас пригнулся к земле.

Чайка пролетела у него над головой, промахнувшись на несколько дюймов. Финеас посмотрел ей вслед — она набирала высоту, направляясь к башне, сипло орала и неуклюже хлопала крыльями, слишком громко для такого маленького внутреннего дворика. Еще одна чайка устремилась с неба к первой, еще одна и еще, и скоро крохотный садик заполнился криком и хлопаньем дюжины пар крыльев. Из одного высокого окна-прорези вылетали кусочки хлеба, и большие птицы насмерть сражались за каждую крошку.

В сознании Финеаса шевельнулось воспоминание — Джейми и Робин кормят остатками хлеба уток в Гайд-парке. Он посмотрел наверх. Высоко над ним луч закатного солнца высветил рыжие кудряшки в узком окне. Вниз полетели новые куски хлеба.