– Ты пригласила меня, – наглею. Пусть отнекивается при сыне, мне-то что? – Чай попить с вами. Забыла уже?
Марина неестественной улыбкой отвечает на тихий шепот пацана: «Он с нами идёт, да?»
Я засовываю руки в карманы, вновь начиная злиться. Ну я ничего ей не сделал, чтобы она отмахивалась от меня, как от назойливой мухи, или бежала без оглядки! Мне наплевать, как это выглядит со стороны! Я не могу сейчас уехать!
Марина, видать, чувствует мой взрывоопасный настрой и мигом уступает, принимая правильное решение:
– Тим, Тео – это мой друг, я действительно пригласила его к нам. Надеюсь, ты не против, – пораженно добавляет Марина, видя, как кривится лицо сына: тот не успел вовремя отвернуться.
– Ясно, – вновь бурчит он.
– Ну раз все со всем согласны, я предлагаю зарулить в магазин, чтобы каждый выбрал то, что ему по вкусу.
«Чур мне коньяк!!!» – про себя выбираю я.
– Отлично, – подхватывает Марина, а меня убивает, что теперь не только она хочет мне голову проломить, но еще и ее малец настроен весьма недружелюбно. Да ему-то я что сделал?!
В магазине он топает с каменным лицом, от всего отказывается. Молчит. Молчит. И еще раз молчит. При большом желании еще и игнорирует, когда я к нему обращаюсь.
– А тебе сколько лет? – не удерживаюсь я от вопроса.
– Шесть, – роняет он, не глядя на меня. – Мам, мы все уже взяли?
Охуеть не встать! Шесть! Я искоса напряженно гляжу на Марину, но она делает вид, что не замечает.
Я понял, в кого пацан такой упрямый. И методы те же. Ну ничего. И не с такими справлялись.
– Да, можно идти. Ты уверен, что «Наполеон» не хочешь? – и тихонько добавляет мне на ухо: – Это его любимый торт.
– Не хочу, – бурчит парень.
– Берем, – чеканю я, мысленно радуясь, что хоть один рычаг давления и подкупа у меня уже есть. А то мороженое он не любит. Да и к маме кобелей, по ходу, тоже не подпускает. Ну тут молодец, че.
На кассе я подмечаю, как юнец пристально меня разглядывает, когда думает, что я не замечаю этого.
Удивлен. Шокирован. Недоволен. Еще и хмурится.
Ничего, мелкий, привыкай. Теперь будем часто видеться.
Подъезжаем к их дому.
– Проходим, – командует Марина после того, как с минуту шуршит содержимым сумки в поисках ключей.
Наверх топаем быстро. Марина – напряженно, я – нетерпеливо, пацан – опечаленно.
Свой увесистый пакет со вкусняшками, фруктами и колбасой я ставлю на пол. В руках Тима торт – Марина настояла. Сказала, она всегда просит сына помочь с продуктами. Даже когда ей легко.
Помню, меня мама в детстве тоже с этим кнокала.
Тим убегает к себе. Хотя… здесь двушка. Куда ему убегать?
– А как вы с мамой тут распределяете койко-места?
Да, я продолжаю напирать, а она как думала?! Я в шоке до сих пор!
– Мама спит в своей комнате, мы с Тимом – в зале, – Марина пожимает плечами, мол, что тут удивительного. – На раскладном диване.
– Не тесно вам тут втроем?
– Нормально нам, – сверкает глазами.
– Зато у меня места больше, – продолжаю я перечислять свои преимущества. – Дом новее, и район тебе понравится. А у ребенка будет отдельная комната.
– Ты о чем? – тихо выпадает она в осадок.
– Тебе со мной лучше будет, – гну я свою линию. – И на работу ездить удобнее.
– И даже ребенок тебя не пугает?
Эта едва слышная беседа как бальзам на душу. Когда Марина не грозится мне по башке врезать или по яйцам, а уточняет обычные вещи.
– Да хоть три, – ухмыляюсь я.
Губы ее дрогнули, глаза широко распахнулись. Наконец-то.
– Но то, что он всё-таки один, меня уже радует. Или… он не один?
– Один, – заявляет она уверенно.
Я встаю к Марине вплотную, отступать ей некуда, за спиной – стена.
Кладу ладонь ей на шею. Пальцами мягко поглаживаю нежную кожу.
– У него же наше гражданство?
– Конечно.
– На его свидетельство о рождении можно взглянуть?
Но Марина и тут наносит сокрушительный удар по моей выдержке, пробивая защитный блок:
– Он записан на Игоря, если тебя именно это интересует.
Ладонь моя непроизвольно сжимается на загорелой коже, ярость застилает глаза. Марина вздрагивает, и это приводит меня в чувство.
Стараясь задержать свирепое дыхание, чтобы не напугать ее еще больше, я как могу сдержанно уточняю:
– А говорила, что не спишь с ним.
– Так получилось.
В ее взгляде вина и сожаление. В моем – бездна невысказанных эмоций.
Вулкан внутри почти извергается.
– Поэтому спряталась, – констатирую факт, отказываясь признавать правду. Многое еще готов ей выдать, но перебивает мелкий, что неожиданно возвращается на кухню.
– Мам. А мы ужинать будем потом? – застывает в дверях, переводя взгляд на мою руку на горле Марины.
Я как ошпаренный отпрыгиваю в сторону. Да блядь!
– Ты голодный? – растерянно уточняет Марина, отмирая. Ей тоже неловко.
– Очень.
– Тогда сейчас и сядем. Иди, я накрою и тебя позову.
– Нет, я лучше тут. Помогу тарелки достать.
Он и правда начинает доставать тарелки. Расставив две для себя и мамы, скованно косится в мою сторону.
– Я тоже буду, – киваю.
Третья тарелка тут же оказывается на столе рядом с остальными. Малец еще и приборы заботливо положил для меня.
Плюхается на стул.
Не могу сказать, что теперь он чувствует себя непринужденно или менее недовольно в моем обществе, но тревожится уже не так, как в буфете детского центра.
Марина достает из холодильника кастрюли и овощи. Подзывает сына, просит его помыть последние. Возле нее на столешнице материализуется разделочная доска, нож и хлеб.
Сердце отзывается щемящей болью при виде этой скромной картины. Когда Марина ушла от Игоря и переехала ко мне, мы вот так же вместе готовили и накрывали на стол. Марина – уверенно и по-хозяйски. Я – с надеждой ничего не испортить.
За время, проверенное вместе, я понял, что она – бомба замедленного действия. И когда нож оказывается в ее руках, рано или поздно он дает осечку. Марина вечно то порежется о лезвие, то пальцем о терку заденет, то еще что-то. Поэтому со временем по возможности я стал отбирать у нее колюще-режущие предметы.
Так же делаю и сейчас. Судя по тому, что эта несносная женщина, шмыгая носом, отворачивается – думает она о том же.
Вскоре на столе красуется салат из помидоров и огурцов, рис с котлетами, нарезка сыра и хлеб.
Удивительно, но завязывается непринужденная беседа. И нет, не благодаря мне: Марина пытается разговорить сына.
– А чем вы завтра будете заниматься? – интересуюсь я, доедая котлету. Угроза съесть рис меня миновала: Марина понимающе кивнула и не стала мучить меня гарниром. Я рис с детства терпеть не могу.
– У меня бассейн с утра, – заявляет Тим.
– Круто, – я восхищаюсь искренне. – Давно плаваешь?
– С рождения, – припечатывает меня парнишка.
Ну да. Они же рядом с морем жили.
– А после бассейна? – не отстаю я.
– А что, вы хотели опять к нам в гости приехать? – Тим удивляет прямолинейностью.
– Я бы не отказался, конечно. Но лучше съездить куда-нибудь. Что вы с мамой любите?
– Вдвоем гулять, – отрезает пацан. Однако. Шесть лет, а палец в рот не клади. Отличное времяпрепровождение, причем я в него никаким боком не вписываюсь.
– Мы и правда любим выходные проводить вместе, потому как в будни я очень устаю и иногда поздно возвращаюсь с работы.
– С таким-то начальством немудрено, – дергаю бровью.
Марина игнорит этот выпад.
Время летит незаметно. Уже и поужинали, и половину торта уничтожили. Даже Тим, который решительно отказывался от слоеного десерта, и то с удовольствием умял два куска.
У меня звонит телефон, и я ухожу в гостиную, которая по совместительству оказалась еще и спальней Марины с сыном. Отвечаю на вызов.
На другом конце провода мой зам Андрей, он занимается подбором помещения для нового заведения.
Говорит, что нашел несколько вариантов.
