Разведена и Прекрасна (СИ) - Мара Алекс

– Хватит трепаться! Я уже три раза тебя спросил, где ты остановилась.

– В гостинице.

– Как она называется?

– Москва.

Лука закрывает ладонью лицо, но я всё равно слышу, что он ругается. Матом.

Потом снова смотрит на меня. Злобно.

– Такой гостиницы здесь нет. Сосредоточься! Как называется гостиница?

– Париж. Лиссабон. Токио…

– Как тебя зовут?

– Зачем тебе это знать?

– Просто скажи своё имя, а?

– Меня зовут Виктория.

– Фамилия какая?

– Сикрет.

– НАСТОЯЩАЯ ФАМИЛИЯ КАКАЯ?! – Так орёт, что даже брызжет слюной. Фу какой! Но хоть не врёт про оленей, и то хорошо. Терпеть не могу, когда мужчины громко хвастаются, а уж если при этом врут, то это вообще невыносимо. И ещё считают окружающих за дураков, как будто мы не знаем, когда олени сбрасывают рога и почему.

Хотя именно после моей тирады про врущих мужиков и северных оленей подруги на меня и рассердились. Сказали, что только мне известно про период гона оленей, потому что я зануда…

– Эй Лука, у вас там всё в порядке? – доносится с ближних столиков.

– Нет! Ничего у нас не в порядке. Кто-нибудь из вас видел сегодня толпу пьянчужек, похожих на эту? Они в Сосновке в «Причале» пили и оленьи рога там разглядывали. Узнать бы, где эти девицы остановились, чтобы сплавить… нашу гостью.

Раздаётся дружное: «Нет, не видели».

– Нас всего пятеро, а не толпа. – Обижаюсь. – И мы не пьянчужки. Нам дали такие маленькие, сладенькие, вкусненькие…

– Вы пили шоты. Теперь всё понятно, в них процент алкоголя зашкаливает, да и делают их из всякой гадости. Ладно, давай снова попытаемся. Мне нужно узнать твою фамилию, чтобы позвонить в гостиницы и узнать, где ты остановилась.

– Раньше была Сомова.

Глаза Луки мечут молнии. Раздаётся явный скрежет зубов, его стоматологу это бы не понравилось.

– А сейчас какая у тебя фамилия? – рычит. Забавный такой! Чего нервничает? Мне за стойкой бара уже нравится. Сижу тут тихонечко, пригрелась, и пахнет вкусно. Никому не мешаю, бутылочки разноцветные считаю, а Лука почему-то злится.

– Сейчас снова стала Богданова.

– Спасибо Провидению! – выдыхает и приглушает музыку. Звонит куда-то, называет моё имя, что-то спрашивает.

А я устраиваюсь поудобнее, кладу голову на стойку и дремлю. Мысли вязкие такие, неуловимые. Их никак не сложить вместе, да и не хочется, а то много чего надумаю и стану нервной, как Лука.

– Виктория! Эй, проснись! – зовёт Лука через какое-то время. С трудом открываю глаза, но голову не поднимаю. Лень. – Я позвонил во все гостиницы в Медовой поляне и вокруг Медвежьей горы, но ты нигде не зарегистрирована. Это точно твоё имя?

– Да, точно.

– И вы точно живёте в Медовой поляне?

– Да, точно.

– Тогда почему ты не зарегистрирована ни в одной из гостиниц?

– Потому что мы не в гостинице живём, а в шале. – Закатываю глаза. Вот же, недогадливый какой-то. – Мы собирались остановиться в гостинице, но Дашка сказала, что лучше в шале, и мы так и сделали. – Снова закрываю глаза, но задремать не получается. Раздаётся грохот и звон, как будто кто-то бьёт посуду. Что-то Лука неловкий для бармена.

– Почему ты мне сказала, что живёшь в гостинице?!!

– Мне сначала так показалось, но потом я вспомнила.

– В каком шале ты живёшь?

– В деревянном. Очень красивом.

Это правда. Я впервые на горнолыжном курорте и никогда не жила в шале, поэтому очень впечатлилась. Домики находятся на склоне Медвежей горы, приземистые, но просторные. С огромным камином и толстыми коврами, в которых утопаешь до лодыжек. А вид из окна такой, что дух захватывает! Снежные вершины и бесконечное небо…

– Ещё что-нибудь помнишь? – Лука трясёт меня за плечо.

– Конечно! В шале на стенах фотографии гор.

– Здесь у всех на стенах горы!

– А на ключах брелок с медведем. Но ключи тоже в автобусе.

– Очень полезная информация, спасибо, - цедит сквозь зубы. – Так, ладно, проехали. Может, хоть помнишь телефоны своих подруг?

– Конечно, помню!

– Ну наконец-то! Дай мне любой из номеров, я позвоню и скажу, откуда тебя забрать.

– Я помню, что их номера у меня в телефоне в автобусе.

Резко развернувшись, Лука куда-то уходит и долго не возвращается.

4

Просыпаюсь через какое-то время. Чувствую себя неважно. Кружится голова, всё вокруг кажется мутным, и мне больше почему-то не весело.

Лука стоит неподалёку, разливает напитки и разговаривает с посетителями. Посмеивается, чему-то радуется, а на меня орал, как бешеный. С гостеприимством здесь не ахти.

– Проснулась, юмористка? – Лука бросает на меня насмешливый взгляд. Хорошо хоть не рычит как раньше. – Сиди на месте, я сделаю тебе кофе.

– Мы не будем сразу делать…  это ?

Не зря же он меня вернул? Я сижу здесь, жду. Зря, что ли?

Смотрит на меня во все глаза, потом качает головой.

Ну вот, приехали! По словам Дашки он спит с кем попало, а мне вот отказал. О чём это говорит? Ни о чём хорошем.

– Я не хочу кофе. Мне надо выпить и повеселиться, – ворчу обиженно. – Я всем докажу, что я не скучная, а наоборот… безбашная.

– Бесшабашная или безбашенная? Скорее, второе. Вот твой кофе. Пей!

– Не хочу кофе!

– Я добавил в него водки.

– Правда? А по вкусу не скажешь…

– Вот ещё воды выпей!

– Зачем?

– Он неё водка сильнее действует.

– Хорошо, тогда выпью. – Послушно выпиваю половину стакана, больше не могу. Не влезает после кофе.

Сижу жду возвращения веселья и хорошего настроения.

– Вы с подругами сюда просто так приехали, или что-то празднуете? – спрашивает Лука, вытирая стойку бара.

– Мы выходим замуж.

– Ты выходишь замуж?! – Так сильно удивляется, словно и он тоже считает меня занудной и никому не нужной душнилой. А я, между прочим, уже побывала замужем, причём самая первая выскочила из девчонок нашего класса. Пусть ненадолго, но это засчитывается. Но больше я ни-ни! Вдоволь нахлебалась.

– Нет, ты что?! Чур тебя! Не я выхожу замуж, а моя подруга. Она любит кататься на лыжах, поэтому мы приехали сюда на девичник. Завтра прокатим лыжи…

– Возьмёте в прокат?

– Я так и сказала. Почему ты всё время перебиваешь?!

Один из мужчин, который до этого разговаривал с Лукой, заглядывает за стойку бара и улыбается полным набором золотых зубов.

– И откуда ты взялась такая забавная?

– Выветрись отсюда, Дим. Посетителям за стойкой быть не положено.

– А ей, значит, всё можно… Ты, значит, её застолбил? Распнёшь её пьяненькую? Покажешь ей сосну и два валуна?

Мужик гогочет так громко, что у меня начинает болеть голова. Касаюсь лбом холодной поверхности стойки и накрываю голову руками. Морщусь от грубой ругани, я к ней непривычная.

Кажется, грубого мужчину по имени Дима выгоняют из бара.

Кто-то снова включает музыку, и я опасливо поднимаю голову. На меня смотрит старик с мутными глазами и седыми усами до подбородка.

– Виктория, значит? Как победа? И кем же ты работаешь, Виктория?

– Я зоолог, работаю в зоопарке.

– Ну так ты пришла прямо по адресу. Почти все мужики в этом баре – животные.

Подходит Лука, что-то говорит старику, и тот исчезает. Явно не хочет, чтобы его тоже выгнали.

Опускаю голову на сложенные руки. Что-то веселье не возвращается.

– Ты правда налил мне в кофе водки? Я почему-то не пьянею.

– Ага, ты прям как стёклышко. Вот тебе ещё водки. – Ставит передо мной стакан.

– А почему она оранжевая и по вкусу как апельсины? Ты что, меня обманываешь?!

– Это водка с апельсиновым соком.

– А, тогда понятно.

Делаю несколько глотков. Язык какой-то онемевший, вкус еле чувствую, да ещё и подташнивает. Честно говоря, я водку никогда не пробовала, но этот напиток похож на обычный апельсиновый сок. Не лучшего качества, о чём тут же сообщаю Луке.

– Это сок из концентрата, а не свежевыжатый. И пульпы нет.