Дочь от бывшего. Он мне изменил - Голд Лена

– А не пошел бы ты к чертовой матери, Гончаров? – цежу я сквозь зубы и одаряю Лешу убивающим взглядом.

– Только посмей мне перечить. И не ори, иначе даже из комнаты не выйдешь! – рычит он, захлопывая дверь.

– Ты изменил мне с моей же сестрой! Как смеешь после этого запирать меня в доме? – отчаянно кричу, игнорируя перекошенное от злости лицо мужа. – Отойди от двери! Я хочу уйти!

– Думаешь, стану останавливать тебя? Проваливай к черту. Но без Даши!

– Что?! – крепко сжимаю ладонь дочки, затем закрываю ее собой. Ощущение, будто Гончаров ее отнимет и увезет далеко. – Ты не имеешь права с нами так поступать! Мы тебе никто, раз ты растоптал нас и «заблудился», заменил на другую!

– Уходи, Настя, – открывает он дверь и подталкивает меня в спину. – Вали куда подальше. А дочь ты больше не увидишь. После развода – тем более.

Глава 3

Будь воля Гончарова, он действительно выставил бы меня за дверь. Однако его останавливает наша дочь, которая не отпускает мою руку и выскальзывает из комнаты прямо за мной, обнимает за талию. Она плачет. Еще пара таких сцен – и я никак не смогу ее успокоить. Дашка слабая девочка, и сейчас наши с Лешой проблемы травмируют ее еще сильнее. Промолчать не получается, но и вот так вести эти бесполезные и неадекватные диалоги тоже не вариант. Поэтому я решаю отступить. Но это временно.

– Я пойду уложу ее спать. Замоталась моя девочка. Потом с тобой поговорим, Леша, – имя его выговариваю по слогам и с ненавистью.

Смотреть ему в лицо неохота, да и разговаривать – втройне. Но другого выбора у меня нет. Желание придушить мужа становится все больше актуальным. Но я делаю над собой усилие и, проигнорировав довольное лицо Леши, оборачиваюсь к дочери. Мы идем в спальню Даши. Пусть она отказывается, но я настаиваю, чтобы дочка легла и хотя бы полчасика отдохнула.

– Ты же не уйдешь? – спрашивает малышка шепотом, перед тем как оказаться под одеялом.

– Нет, конечно, Дашуль. Как мама оставит тебя тут, а? Разве твоя мамочка так поступит с тобой?

– Нет, – качает малышка головой, и наконец я вижу на ее лице легкую улыбку. – Мамочка, я люблю тебя.

– А я тебя, – крепко обняв доченьку и поцеловав ее в лоб, укрываю одеялом.

Сама же лежу рядом и глажу ее по волосам. Жду, когда уснет, а я смогу нормально поговорить с Алексеем и высказать все, что не могла, когда Даша была рядом.

Меня наизнанку выворачивает. Я не могу даже думать о том, как моя сестра так умудрилась поступить. Ладно, Леша чужой человек. Мужчина, в конце концов. Один из тех, кто посмотрел налево, будучи в браке. Таких пруд пруди, пусть и я вообще не ожидала от него такой подлости. Но как же Света?! Как моя сестра вот так со мной?! Никакого оправдания найти не могу. У нее есть хорошая работа, и вокруг нее постоянно вертятся мужики. И не просто мужики, а бизнесмены. Обеспеченные, крутые. Но она выбрала для своих пошлых игр моего мужа. С такой родственницей врагов не надо.

В спальне я Лешу не нахожу, в его рабочем кабинете тоже. Ну и гостиная пустует. По дороге в кухню меня останавливает нянька и смотрит так, будто ей жаль меня. Да мне саму себя жаль, Господи. Потому что я такая тупая, что не смогла почувствовать… Я тупо думала, что Гончаров самый лучший мужчина в этом мире. Что лучше него я мужа найти не смогла бы никогда. Ну-ну, черт возьми. На тебе, Настя, самый лучший муж и сестра, которые оказались одного поля ягодами и обвели тебя вокруг пальца. Как же они смеялись надо мной, когда занимались любовью…

У меня аж сердце колотится. В висках долбит от напряжения. Так хочется реветь, да только я держу эмоции под контролем. На горло себе наступлю, но не покажу Леше, как мне плохо от его предательства.

– Настенька, он в кухне. Но лучше бы ты к нему не шла, милая. Давай я тебе кофе сварю, хочешь? Тебе нужно немного отвлечься.

– Тамара Владиславовна, – горько усмехаюсь я, и вдруг перед глазами встает та картина, когда эта женщина останавливала меня и всячески уговаривала не идти к мужу в кабинет позапрошлой ночью. Я всего лишь хотела узнать, почему он не спрашивает… Не интересуется здоровьем своей дочери. – Так, стоп. Вы знали обо всем. Абсолютно обо всем… – догадываюсь я. – О том, что ваш Алексей Игоревич изменяет мне с моей же сестрой. Боже… – ахнув, я закрываю рот ладонью и крепко кусаю губу, чтобы не заорать от злости. – Вы все знали, но ни черта не рассказывали. Зато смеялись надо мной за моей же спиной, верно?

– Нет, нет. Вы что, Настенька. Ничего подобного не было, – она смотрит куда угодно, но только не на меня. – Я… Я не знала, что он вам измен…

– Прекратите мне врать! – обрываю я ее, морщась, словно от тупой боли. – Вы издеваетесь надо мной? Да у вас на лице все написано! Но я была слепой! Ничего не увидела, не заметила. Не почувствовала, потому что здоровье дочери для меня самое важное в этой жизни. Я переживала за свою малышку, и мне было не до Леши. Вы же не ребенок, Тамара Владиславовна. Вы прекрасно должны знать, что никакая ложь долго не продлится и тайное рано или поздно станет явным. Как вы могли?

– Я не хотела разрушать ваш брак. Да и Алексей…

– Он угрожал? Угрожал, да? Чем, Тамара Владиславовна? Объясните мне, пожалуйста. Ну хотя бы намекнуть вы могли! Или думаете, что я пошла бы к мужу и сказала, что нянька утверждает, что ты мне изменяешь? Да вы меня вообще не знаете, оказывается.

– Простите, Настенька, – женщина смахивает слезы с лица и наконец поднимает на меня взгляд. – Мне очень жаль, что так вышло. Но такие вещи невозможно рассказывать. У вас дочь… И мужчины часто изменяют своим женам. Вы же не сможете от него уйти в любом случае.

– С чего бы? Вы действительно верите, что я буду жить с ним как ни в чем не бывало и закрывать глаза на то, как он спит с моей сестрой? Я сегодня к Свете поехала, а они там… Черт… Они там любовью занимались, и если бы я не узнала голос и не остановилась, то Даша стала бы свидетелем той грязи, что они вытворяли! – нервно смеюсь, прижимая пальцы к виску.

Мне выть волком хочется. Но что это изменит? Мой брак разрушен. Ничто не заставит меня остаться в этом доме с Лешей. Пусть я останусь без денег, буду жить в курятнике… Зато рядом не будет людей, кто ради кайфа воткнет в мою спину нож.

– Знаете, я разочарована не только в Алексее. Сколько раз я вам помогала, поддерживала. Всегда была рядом и с пониманием относилась к вашим проблемам. Втайне от мужа пыталась их решить. А ведь вы знали, что Гончаров разок их решит, максимум два. А потом выставит за дверь, поняв, что вы не исправитесь. И после всего, что я для вас сделала, получить вот такой подлый и неожиданный удар в спину, – качаю головой, чувствуя, как горло сжимает спазмом. – Карма очень плохая вещь, Тамара Владиславовна. Рано или поздно и Алексей, и вы поймете свою ошибку. Но тогда меня рядом с вами не будет. Я встану в стороне и буду наблюдать за вами.

Женщина действительно выглядит плохо. Она сглатывает раз за разом, открывает рот, но сразу же его закрывает, будто ищет подходящие слова, однако не может найти. А мне теперь абсолютно плевать. Жизнь учит человека стойко стоять на ногах, когда со всех сторон тебя пытаются сломать. В течение дня я узнала, что, оказывается, сестра мне не сестра, муж – предатель, а нянька, которой я так доверяла и иногда опустошала ей душу, тоже оказалась ненадежной…

Я оборачиваюсь и уже хочу уйти, как доносится за спиной:

– Простите меня, пожалуйста. Я хотела как можно лучше, но в итоге получилось…

– Вы не хотели как лучше, Тамара Владиславовна. Ведь, разведись я с мужем, у меня не осталось бы ни гроши за душой. И помогать я вам не смогла бы. Каждый поступает так, как ему выгодно. Вы в том числе. Я для вас всего лишь… – криво усмехаюсь, заглядывая в глаза няньки. – Никто. Вы хорошенько использовали меня для своих целей. Надеюсь, совесть позволит вам спокойно жить дальше.

Ноги ватные, и шагаю я с трудом. Однако спину держу ровно и не подаю виду. Я сломалась. Я настолько разочаровалась в людях, которых считала самыми близкими, что вряд ли смогу кому-то довериться.