– Миша, ты взрослый парень. Завтра я не приеду домой.
Говорила, успокаивала, сама кусала щёку изнутри, чтоб не плакать.
Потом позвонила сменщице в магазин, попросила заменить меня на пару дней.
На утро пыталась встать, ничего не выходило, я даже не знала, что бывает такая боль. Я просто не могла пошевелить ногой. Повернуться на бок не могла, не то что встать. Зазвонил телефон, о! Хозяин магазинчика:
–Оля, ну ты как?
– Спасибо, извините, так получилось, что подвела вас. Я на несколько дней попрошу у вас отпуск за свой счёт, можно?
– Оля, ты меня должна понять. Вот когда выздоровеешь совсем, тогда и приходи. А пока я на твоё место другую девочку взял. Торговля дело такое, простаивать не может.
– Подождите. Я у вас два года отработала, разве вы не дадите мне больничный?
– Оля, а ты на меня не наезжай, слышишь? Ты устроилась неофициально, на моём доверии. Я итак тебе платил немало.
– Постойте, я же подписывала контракт, давала вам трудовую книжку.
– Так приди забери. Не было никакого контракта. Короче, выздоравливай. Всё, на работу не приходи, место занято.
Он бросил трубку а я впала в прострацию. То есть как это? Где я буду искать работу. Квитанции ЖКХ, Мишин садик – за всё надо платить. Что делать?
И тут мне позвонила моя тётка. Я схватила трубку, надеясь услышать, что она отвела сына в садик и всё у Миши хорошо. Женщины в палате притихли, прислушивались.
– Что, Оля, скоро ли тебя выпишут?
– Обещают через три дня, но я сразу уйду, пораньше, как только смогу встать.
– Так, Оля, слушай сюда. Я старенькая и больная. Ты моих трудов не ценишь. За твоим ребёнком ходить я не намерена, мне здоровье не позволяет. Я вчера как за Мишкой пришла, воспитательнице сказала, прям потребовала, чтоб они у себя ребёнка твоего оставили. И знаешь, что мне сказали? Там нет ночной группы. Да. А ещё сказали, что они мне не отдадут Мишу без нотариального заявления от тебя. Ну вчера то отдали. Так вот, сказали, раз ты в больнице, а отца нет, они Мишу в детдом сдадут. Выздоровеешь, заберёшь.
– Вы там, Дарья Андреевна, с ума сошли? Какой детдом, вы моя родная тётя, живёте в моей квартире, полностью на моём обеспечении. Вы же видите, что случилось.
– Не ори! Разоралась! Я твоего Мишку твоему бывшему мужу сдала, Ольшанскому.
Глава 4
Глава 4
– Не ори! Разоралась! Я твоего Мишку твоему бывшему мужу сдала, Ольшанскому. – тётка снова делано закашляла.
– Что? – у меня потемнело в глазах, – Кто вам позволил, что вы наделали?
– А что такого? Ты его бывшая жена, ну и что, пусть поможет, приглядит за мальчишкой, не обеднеет. Миллионер, сколько у него всего.
– Что вы ему сказали про Мишу?
– Если ты намекаешь, сказала ли я ему, что Мишка его сын? Пока не сказала. А вот будешь вести себя как свинья со мной, так сразу скажу. Неблагодарная!
Тётка бросила трубку, я смотрела в чёрный экран. Я столько лет не произносила даже имя бывшего мужа, чтоб только не напоминать себе о прошлом и вдруг такой удар! Сумасшедшая старая интриганка спровадила моего сына в логово папаши, а я и не знаю, что за гиены там мечутся у него в спальне. Что, если новая жена Ольшанского просто выставит ребёнка в соцопеку или, того хуже, начнёт обижать моего мальчика.
Неизвестно ещё что сам Ольшанский сделает, как отреагирует. Он итак человек жёсткий, а тут чужой ребёнок, да ещё от бывшей жены, с которой он расстался в контрах! Счастье, что тётка не просветила его об отцовстве. И я валяюсь медузой и не могу ногами пошевелить. Божечки, что же делать! И тут меня накрыла истерика.
Чтоб не мешать людям в палате, пыталась закрыть себе рот одеялом, давилась слезами. То, что теперь я связана с тенью своего прошлого, с мужчиной, от которого родила ребёнка и скрыла это, однако малыш теперь у него под опекой – как такое пережить. Тревога и ужас накатывали волнами.
Роман – мужчина, который в своё время заменил мне всё: он был моей жизнью, радостью. Ему я отдала свою девственность, с ним впервые улетела в небеса от страсти, он отец моего малыша. После развода у меня не было никого. Сначала беременность, потом сумасшедший год над кроваткой ребёнка в полной нищите.
Потом работа до изнеможения с тяжёлыми ящиками и коробками, да и покупатели тоже разными бывали. Уставала так, словами не передать. Какой там мужчина, я еле ноги домой приносила. Вот тогда помощь тётки была неоценима. Нет, нет. Никакие новые отношения мне не нужны были. И долго ещё будут не нужны. Что же тётка натворила!
Женщина, тётя Валя, что в больничной палате лежала рядом со мной, подскочила, присела возле меня, гладила, вытирала слёзы:
– Слышала я всё, бедная ты бедная. Оль, так может оно и ничего, что ребёнок у отца?
– Он ничего не знает о Мише и не должен узнать, как вы не понимаете.
– Да я то понимаю, что тут теперь. Давай-ка, успокаивайся. Мы с тобой сейчас вот что сделаем. Вызовем сюда нотариуса, сделаем доверенность на мою дочку, она и заберёт твоего сыночка у мужика твоего. Ну всё, всё, не плачь.
Женщина тут же стала звонить дочке, нотариусу, всё оказалось не так просто, дочка там тоже заупрямилась: кому нужна ответственность за чужого ребёнка.
Вдруг двери в палату открылись, громко прозвучало:
– Волкова где?
Я вытянула шею, не понимая, кому понадобилась.
За мной приехала каталка. Как то всё внезапно изменилось. Каталка приехала не та, что была вчера – резина натянутая на железные обода, а новомодная и переложили меня на неё четыре человека сразу. Я ошарашено смотрела, не могла и подумать куда меня повезут в таком сопровождении.
Меня везли на мрт, потом два врача щупали мои синяки, цокали языками, а потом …
Меня отвезли в платную одноместную палату.
Выдраенные окна, кровать, похожая на космическую со всякими приспособлениями. Тумбочка, банкетка. Пришла молоденькая медсестричка с рыжими волосами, надо мной буквально хлопотали всей больницей.
Да что происходит то? Ровно через 15 минут стало всё ясно. В палату вошёл молодой человек в наброшенном на плечи халате, с огромным букетом цветов, с коробкой конфет. Игнат. Я сразу его узнала. Помощник моего бывшего, его правая рука в быту.
Рыженькая медсестра тут же притащила вазу, строила глазки парню, а тот доложил мне:
– Здравствуйте, Ольга Владимировна. Роман Яковлевич приедет позже, как освободится.
Мой муж? Ольшанский приедет сюда? Кошмар какой, зачем, я не хочу…
Куталась в простыню от озноба, то и дело накрывающего плечи. Я ничего не соображала, на меня напала паника. Как я с ним встречусь после такой долгой разлуки.
Образ бывшего мужа вырос перед глазами, внезапно, наотмашь выбив дверь в дальнем углу моей памяти... Грубая красота, твёрдая, могучая, рубленная и в то же время безумно порочная, стоило луне войти в свои права в нашей спальне. Страсть обуревала Романом, делала его голодным, ненасытным в постели. На утро он снова становился собранным, холодным, отчуждённым.
После развода я всё думала, как я тогда пропустила момент того, что муж загулял? Ведь должны же были быть звоночки. Может быть и были, да я, ослеплённая любовью дура ничего не замечала? Да и как их заметишь? Одетая, обласканная деньгами, на престижной работе, куда приезжала на дорогущей иномарке – муж с утра до вечера на работе и в нечастых командировках.
