Нежданное счастье майора Громова (СИ) - Поляк Таня

— А что за последствия? — тут же спрашиваю я.

— Поговорим об этом потом?

— Когда?

— Скажи, ты ведь живёшь с Викторией?

— Уже нет.

— Что это значит?

— Мы расстались.

— Подожди, у вас же свадьба вот-вот. Саш, прости, я не хотела этого всего. Мне очень неудобно.

— Ты не виновата в нашем с Викой расставании. Ты просто дала толчок, а она на эмоциях выдала правду о своём образе жизни. Оказалось, что у неё помимо меня был спонсор. Я — же начальник оперов обычный. Что с меня взять? Даже взятки, и те не беру.

— Что за бред? Ты всегда все деньги в семью нёс. Я никогда ни в чём не нуждалась.

— Уровень запросов разный, Кать. Забей, в общем. Ты к чему спрашивала о Вике.

— Если вы не живёте вместе, то я могу остаться у тебя на пару дней, чтобы помочь Веронике адоптироваться? Я уже нашла для неё здесь несколько кружков, нужно только съездить записать её. Это чтобы она свою энергию куда-то девала. Сидеть постоянно дома она не сможет.

— Да без проблем. У меня же трёшка. Места всем хватит. И завтра я отвезу, куда скажешь. Мне ведь потом её возить.

— Ну да, — кивает Катя.

Мы подходим к двери детской комнаты, и она смело заходит внутрь. Вероника сидит за столом и спокойно рисует. Я присматриваюсь издалека к её рисунку и замираю.

Даже не знаю, как реагировать. Катя подходит к дочке и рассматривает её творение. Глаза бывшей жены распахиваются, щёки наливаются румянцем. Она забирает лист бумаги из рук дочки, заставляю Веронику нахмурится.

— Нормальный же рисунок! — бурчит она.

Ну да. Нормальный. Мужчина в виде мишени и девочка, бросающая в него дротики.

Глава 5

— Милый рисунок, — говорю Веронике. — Катя, почему ты так смотришь на дочь, будто она преступление совершила? Это же не я на рисунке. Так же, Вероника?

Катя в удивлении приподнимает бровь.

Да, вот такой я подлец. Выбрал тактику играть против неё на стороне дочери. Да только хитрость не удалась.

— Вообще-то, ты, — дерзко отвечает Вероника. — А девочка — я.

— Это твои фантазии или моё будущего? — спрашиваю на всякий случай.

— Посмотрю на твоё поведение.

Дерзость Вероники меня умиляет. Ну, точно моя копия. А вот бывшая жена на эту ситуацию смотрит иначе.

— Ника, ну как ты с папой разговариваешь? — укоризненно говорит она, присаживаясь рядом с дочкой.

— А как я должна разговаривать? — возмущается девочка. — Я его впервые в жизни вижу. У меня, может, стресс.

Я усмехаюсь. Ничего себе оправдание для семилетки.

— А представь, какой стресс у папы, — мягким голосом продолжает Катя. — Я хотя бы тебя предупредила о встрече, рассказала о папе, подготовила хоть как-то, а он ничего не знал.

— Надо было и ему раньше сказать.

Ну, как бы, дочь права. И чем больше она говорит, тем больше я ею восхищаюсь. Для своего возраста она очень грамотно размышляет, бьёт сразу не в бровь, а в глаз своими словами.

— Он бы хоть спрятал ту тётю, — продолжает Ника. — А так она меня увидела. Я ей не понравилась. Она мне тоже.

— Как ты можешь кому-то не понравится? — удивляюсь я.

— Тому, кто чувствует во мне угрозу.

— Угрозу? В тебе? Катюша, ты же у меня — чудо, а не ребёнок! — говорит Катя, целуя дочку в висок.

— Для тебя, — спокойно отвечает ей Вероника. — Для папы я сейчас проблема, а для его девушки — катастрофа, потому что всё внимание он будет уделять мне, а не ей.

— Можешь на этот счёт не беспокоиться. Девушки у меня больше нет.

— И правильно, — оживает дочь. — Она тебе совсем не подходила.

— Почему? — интересуюсь тут же.

— Потому что она мне не нравится.

Да. Детская логика непобедима.

Я подхожу ближе и присаживаюсь рядом с ней.

— Наше с тобой знакомство получилось не очень удачным, — говорю мягко и вижу, как Катя легко кивает, значит, я иду верным путём, хотя чувствую, что ступил на минное поле. — Я прошу прощения за поведение Виктории. Она была удивлена твоему появлению, но это не даёт ей права вести себя грубо по отношению к маленькому ребёнку.

— Я не маленькая! Мне семь лет, вообще-то, и я первый класс закончила! — гордо заявляет Вероника.

— Окей. Взрослая. Прости. Предлагаю начать сначала. Меня зовут Александр. Громов Александр Александрович.

Я осторожно протягиваю ей руку. Вероника настороженно смотрит мне в лицо, потом на руку и всё же вкладывает мне в ладонь свои маленькие пальчики. Ей ручка на фоне моей выглядит совсем крошечной.

— Вероника. Громова Вероника Александровна.

— Приятно познакомиться, Вероника.

— И мне.

Я довольно улыбаюсь. Катя, вообще, едва слёзы сдерживает.

— Но папой я тебя называть пока не буду, — заявляет вдруг Вероника. — Мне нужно привыкнуть.

— Я и не собирался заставлять.

— Пф, заставлять, — смешно фыркает дочь, заставляя Катю улыбнуться. — Мы тут всё? Можем уже уходить?

— Можем, — соглашается Катя.

Я расплачиваюсь по счёту, и мы выходим из кафе. По дороге к моему дому Катя говорит, что их вещи у неё в машине.

— Скажи, у тебя нет знакомых, у которых можно снять гараж на пару месяцев. У меня вылет завтра вечером. Я так и не успела решить вопрос с машиной.

— У меня есть гараж. Я им почти не пользуюсь. Машина на подземной парковке стоит. Оставишь ключи, я отгоню её.

— Спасибо.

Вероника бежит чуть впереди нас, и я решаю воспользоваться моментом, чтобы уточнить один вопрос.

— Кать, а что ты сказала Веронике? Как объяснила свой отъезд? Чтобы я не сболтнул лишнего.

— Я сказала, что заболела, и что эту болезнь могут вылечить только в другой стране. И что, к большому моему сожалению, ей нельзя со мной. Я пообещала ей, что выйду на связь, как только получится. Но я, правда, не знаю, когда получится, потому что не знаю, как пройдёт операция.

— Ты скажешь мне точную дату операции?

— Первое августа. Я буду звонить вам каждый день до операции, а там…

— Обязательно позвонишь, когда придёшь в себя и будешь чувствовать себя хорошо. А так и будет.

— Да, так и будет.

Мы заходим в подъезд, поднимаемся на лифте на десятый этаж, подходим к двери квартиры, я вставлю ключ в замок и только тогда понимаю, что не уверен — а ушли ли Вика. Надеюсь, ей хватило ума быстро собрать свои немногочисленные вещи и свалить.

Открываю дверь. Вика стоит посреди прихожей, всё в том же халате.

Мда.

Ума всё же не хватило.

Глава 6

— Я надеялась на твоё благоразумие, — огорчённо вздыхает она.

— Могу сказать то же самое, — отвечаю спокойно. — Кать, пройдите на кухню, пожалуйста.

Бывшая жена кивает. И я поражаюсь её выдержке. Вика смотрит на неё с нескрываемой агрессией. А Кате будто всё равно. На мгновение во мне пробуждается желание увидеть в глазах бывшей жены хотя бы капельку ревности. Но нет. Там ничего нет.

Она не оценивает Вику взглядом. Не реагирует на неё. Делает вид, будто соперницы не существует.

Соперницы. Тут я сам себя торможу. Катя не воспринимает Вику как соперницу, потому что за меня бороться не собирается. Я ей нужен исключительно, как отец для дочери, а не как мужчина.

Цепляет это. Царапает мужское самолюбие.

Катя ведь должна видеть, что я изменился. Причём в лучшую сторону. Но её это, кажется, совершенно не волнует.

Неужели от былых чувств ничего не осталось?

Перевожу взгляд на дочь.

А вот тут агрессия так и прёт.

Ну, точно моя.

Поза девчонки говорит о том, что она готова защищать маму. Она, конечно же, легко считывает посыл по взгляде Вики.

— Что в словах «двери закрой и ключи оставь консьержу» тебе было непонятно?

— Может у неё двойка по русскому была? — вдруг подаёт голос Вероника.

Катя тянет её к кухне, но сдвинуть дочь с места у неё не получается.

— Может она — американка. Могу на английском повторить. Close the doors and leave the keys with the concierge. Андерстенд.