Клетка для дикой птицы (ЛП) - Фаст Брук

Глава пятая

Стражи махнули нашему транспорту, и его пропустили через стену, окружавшую город. Машина поползла по разбитой дороге, петлявшей между полями жалких посевов, которые ещё как-то кормили Дивидиум.

Поля постепенно редели, пока вокруг, куда ни глянь, не осталась только растрескавшаяся, выжженная до кости земля. Ни живой души, ни кустика.

Пустоши.

Через какое-то время гул двигателя убаюкал меня в рваный, тревожный сон.

Во сне Джед снова был ребёнком, а мы — в охотничьих угодьях Эндлока. Только прикованной к земле была я, а он снова и снова умирал на моих глазах — от выстрелов охотников. Их лица перекосили хищные улыбки, когда они били Джеда в спину. Они истерически смеялись, разгуливая с его телом, как с уродливым трофеем, а я кричала и кричала.

Я проснулась, задыхаясь, когда транспорт подбросило на особенно глубокой выбоине, и меня чуть не выкинуло в проход. Проморгавшись, я рывком выпрямилась; кандалы скрежетнули по разодранной коже запястий, когда я обернулась к окнам по бортам. Дыхание застряло в груди.

Вместо тесных кварталов и небоскрёбов Дивидиума по обе стороны дороги тянулся сплошной лес. Деревья — сочные, неправдоподобно зелёные — теснились, заполняя собой весь ландшафт. Пробивавшийся сквозь ветви вечерний свет заливал всё золотистым.

В Нижнем секторе кое-где торчали одинокие деревца — тонкие, больные.

В Среднем и Верхнем секторах, где всё было раскинуто просторно, жители могли ходить в ухоженные парки с выносливыми деревьями и кустами, которые умудрялись выживать в отравленной почве — туда, где можно было на время выбраться из бетонного лабиринта.

Но буйная зелень снаружи была ничем не похожа на эти скучные, вылизанные городские скверы. Я и представить не могла, что такая дикая природа вообще пережила войну.

Мы проехали мимо съезда с указателем: «Поверните здесь к новым кемпинговым домикам кемпинга «Кэмп Эндлок»».

Через несколько минут деревья расступились, открывая вид на сверкающий пятиэтажный отель и курорт. Внутренний двор был уставлен столиками — там ужинали постояльцы. Другие развалились у бассейна сбоку, потягивая коктейли, пока их дети плескались в воде и смеялись. Граждане из Нижнего сектора, одетые в выглаженные униформы, сновали между гостями, разносили напитки, складывали полотенца, принимали заказы.

Некоторые посетители поднялись, показывая на наш транспорт и таращась с явным восторгом.

Машина поползла дальше по дороге, мимо детского центра, лавок и нескольких ресторанов.

Я так уставилась на все эти здания, что даже не заметила, как транспорт замедляет ход, пока нас не тряхнуло и тормоза не взвыли так, что зазвенело в ушах. Я оторвалась от бокового окна и взглянула вперёд — через лобовое стекло открывался вид на массивные железные ворота, по краям которых высились сторожевые вышки.

Водитель сделал знак человеку в униформе на одной из башен. Прозвенел зуммер, и ворота медленно поползли внутрь. Как только мы проехали, они с лязгом сомкнулись за нами — и моё внимание тут же притянуло строение впереди.

Первый взгляд на Эндлок перехватил дыхание.

Здание было крепостью. Оно поднималось не выше двух-трёхэтажного дома в Дивидиуме, зато растягивалось вдоль всего участка, дальше, чем я могла увидеть. Глухие бетонные стены, усеянные узкими, зарешечёнными окнами.

Я живо представила бесконечную сетку комнат с низкими потолками, давящими сверху, словно они сами стягиваются в петлю. Дышать стало тяжело, воздух заходил короткими рывками, пока я оглядывала территорию.

Снаружи по земле тянулся забор, как металлическая змея: выползал из леса и кольцом обвивал огромное поле и периметр Эндлока.

Через каждые сотню ярдов торчала сторожевая вышка; на каждой — стражи с винтовками наготове.

За сеткой ограждения не было видно ни движения. Инстинктивно я поняла: поле — часть охотничьих угодий, двухмильной лесной клетки, куда выпускают гостей Эндлока с их выбранными мишенями.

Рык двигателя стих, и я проводила взглядом фигуру в униформе, вышедшую из главного входа. Мужчина быстрым, жёстким шагом подошёл и поднялся по ступенькам в транспорт, остановившись в начале прохода. Его приценивающийся взгляд прошёлся по нам.

На нём была чёрная накрахмаленная рубашка, застёгнутая до горла, такие же чёрные брюки-карго и плотно зашнурованные кожаные ботинки. Над левым нагрудным карманом белыми буквами было выведено «Начальник», а правое плечо украшал флаг Дивидиума. Он лысел, щёки обрамляла седая борода, а кожа была такой бледной, что почти просвечивала.

На шее висели три коротких нити зубов — он не стал стачивать их, и они сохраняли естественную форму.

Зубов было не меньше сотни.

Я сжала кулаки на коленях, сглатывая подступившую тошноту.

— Добро пожаловать в ваш новый дом, — сказал он, тонкие губы растянулись в змеиный оскал. — Я начальник Ларч.

По коже пробежал холодок, кровь в жилах словно застыла.

— Я провожу вас по зданию до зоны первичной обработки, — продолжил Ларч. — Не отставайте и не выходите вперёд. Мы встретим гостей. Если попытаетесь причинить им вред — вас убьют без колебаний. А если мы вас убьём, мы лишимся платы, которую охотник готов был внести за удовольствие отнять у вас жизнь.

Как трогательно, что он переживал за наше благополучие.

— Всем ясно? — коротко спросил начальник Ларч, требуя подтверждения.

Я кивнула вместе с остальными, чувствуя, как сердце в груди переходит на бешеный галоп.

— Тогда оформим ваше прибытие, — сказал Ларч и выше из транспорта.

Мы потянулись за ним цепочкой, окружённые со всех сторон стражами.

У Эндлока не было отдельного входа для заключённых.

Стоило нам войти в вестибюль, я поняла, почему.

Группа охотников стояла у стойки регистрации и толпилась возле картонной фигуры в натуральную величину Фарила Коутса, генерального директора корпорации «Эндлок Энтерпрайзис».

Коутс был знаменитостью в Дивидиуме. Богатый и влиятельный благодаря успеху Эндлока, он жил в особняке в Верхнем секторе, который был больше, чем любой дом членов Совета. Красавчик настолько, что куда бы ни сунулся, за ним тащилась толпа поклонников, визжа и признаваясь в любви. Несколько месяцев назад известную репортёршу Блайт Левин отправили в Эндлок за то, что она его преследовала.

Заметив нас, охотники забыли обо всём, уставились на транспорт, показывая пальцами и возбуждённо перешёптываясь, пока начальник Ларч жестом не велел нам выстроиться вдоль стены, расписанной под лес.

— Начальник, сэр! — из-за стойки регистрации вышла женщина в розовом костюме-юбке и с позолоченным бейджем «Рина». Каблуки звонко стучали по белому мраморному полу, пока она, обращаясь к группе охотников, шла к нам: — Вам крупно повезло. Не каждый день выпадает шанс познакомиться с начальником Ларче́м.

Ларч сделал шаг вперёд, как актёр, выходящий на давно отрепетированную сцену.

— Добро пожаловать в Эндлок, — сказал он гостям, улыбаясь так широко, что казалось, кожа у него на щеках вот-вот лопнет. — Как видите, только что прибыл новый транспорт с заключёнными. Они ещё не прошли обработку, так что пока вы не можете официально выбрать их в качестве мишеней, но… — он выдержал паузу.

Официально? У меня во рту пересохло. Значит, было что-то ещё хуже, чем стать мишенью? Какой-нибудь неучтённый «пакет казни» для особо щедрых охотников?

Все прочие звуки отодвинулись, пока я осматривала вестибюль в поисках оружия. На столе Рины лежал пресс-папье, но ближайший страж успел бы пристрелить меня или вырубить дубинкой на поясе задолго до того, как я до него доберусь. Зато… Я опустила взгляд на кандалы, стягивающие запястья, и уголки губ дрогнули.

Стражи сами, того не желая, выдали мне всё, что нужно, чтобы придушить их — или кого-нибудь из охотников, если придётся защищаться. Всех я не уложу, но уж парочку заберу с собой. Особенно если они не дадут мне увидеться с Джедом.

Я развела запястья, натягивая цепь между ними, готовясь к броску.