Ее собственную воинственность как ветром сдуло.
— Вот именно. Ни-че-го, — забывшись, Айнан даже сделал шаг ей навстречу. — Даром левитации ты не обладаешь, однако было ясно, что второй этаж и балкон могут остановить кого угодно, но только не тебя.
— Я думала, ты теперь надолго занят, а меня могут обнаружить.
— Пять минут, Кейра, ты могла дать мне хотя бы жалкие пять минут? — не подобрел от ее оправдания управляющий. — Я хоть раз подводил тебя, когда ты нуждалась в моей помощи? С чего ты взяла, что я вспомню о тебе только под утро? Я вернулся сразу же.
Кейра мучительно покраснела. Она ведь и вправду искренне полагала, что Айнану будет не до нее. Вернется, знала, что вернется, но действительно ждала лишь тогда, когда все успокоится.
— Мне жаль, — только и сказала Кейра.
А ещё ей было стыдно за скоропалительные выводы, которые сделала, основываясь не на знании характера Айнана, а на своем жизненном опыте. Вероятно, сказывалась долгая работа с Кайлом. Когда напарник был рядом, он был незаменим и мог выручить в любой ситуации. Но порой дождаться его из чьей-либо постели было просто невозможно. И Кейра разучилась ждать, привыкла действовать, ни на кого не полагаясь.
Она опустилась обратно на стул. Айнан по-прежнему стоял напротив, не сводя с нее глаз.
— А что было бы, если бы ты нашел меня на том же месте? — спросила Кейра.
— Вывел бы тайным ходом и выпроводил из замка, — жестко отрезал управляющий.
Она нахмурилась.
— Чтобы я всю жизнь провела в бегах?
— Чтобы у тебя была эта самая жизнь. Если ты не заметила, ты опять едва не повторила путь: «палач — виселица», по которому упорно пытаешься пройти уже в третий раз.
— Заметила, — огрызнулась Кейра.
— Уже прогресс.
Она вскинула на него глаза.
— Почему ты обратился к Маринзу?
Его взгляд резанул по ней, как лезвие бритвы.
— А у меня были другие варианты? — поинтересовался язвительно. — Я знал, что тебя в любом случае возьмут, а затем обвинят во всех смертных грехах. Предупреждал ведь, что Клодис оставил тебя в замке именно для такого случая. Что еще я мог сделать? Сказать, что я — твое алиби?
— Почему бы и нет?.. — Айнан выразительно приподнял брови, и Кейра осеклась. — Ах, ну да.
Кто станет брать в расчет слова призрака? А если он будет чересчур настойчив и надоест своим вызывающим поведением придворному магу, тот просто-напросто разрядит его кристалл и уберет с глаз долой. На несколько дней, на неделю, на месяц — на любой необходимый отрезок времени, за который Кейру успеют трижды казнить.
Маринз был не просто живым человеком, подтвердившим то, что она была с ним во время убийства. Он являлся представителем знатного рода, богатым наследником и всемирно известным изобретателем. Его слово — не пустой звук. Никто не станет уличать Серхио Маринза во лжи.
— Что конкретно ты обещал ему взамен? — спросила Кейра.
Айнан дернул плечом.
— А все, что захочет. Время на торги было ограничено.
Она похолодела. Серхио — фанатик. «Все, что захочет» в данном случае на самом деле может означать все, что угодно, включая нечто ужасное.
— Что он может сделать? Он может тебе навредить?
На этот раз, кажется, Айнан выплеснул уже все свое возмущение ее поступком. Потому что спокойно покачал головой.
— Мертвецу нельзя навредить.
— И все же? — настаивала Кейра. — Чего он от тебя хочет? Что станет делать?
Айнан закатил глаза, словно без слов говоря: «И все-то тебе нужно объяснять».
— Ничего особенного. Потыкает чем-нибудь острым, поговорит на животрепещущие темы, посмотрит на реакцию, даст поразгадывать загадки, порешать что-нибудь математическое — обычный набор подопытного кролика, — Кейра побледнела. — Это ерунда, ты же понимаешь, — заметив выражение ее лица Айнан постарался закончить все на более оптимистичной ноте. — Грация и Клодис ни за что не выпустят мой кристалл из рук. Так что я не могу пострадать.
— А твоя гордость может, — не согласилась Кейра.
Управляющий поморщился.
— Да при чем тут гордость?
— Тогда — что? Принципы?
— Да какая разница? — уверенно возразил Айнан. — Это все слова, лирика. Не важно.
— А что тогда важно? — спросила Кейра, помолчав.
— То, что ты повторяешь и повторяешь свои ошибки, — она поджала губы, не имея ни единого аргумента в противовес. Айнан был прав, Кейра и сама это знала. Однако этим он не ограничился. Продолжил: — А ещё ты все больше привязываешься ко мне, и тебе это не сулит ничего хорошего.
И это Кейре тоже было известно. Впрочем, тут он частично ошибся: она уже привязалась к нему — дальше некуда.
Хмыкнула. Покачала головой собственным мыслям.
— И что же, по-твоему, с этим делать?
Ожидаемо, у Айнана был один ответ:
— Уезжать. Сразу же, как только всех еще раз допросят и перевернут замок вверх дном в поисках несуществующих улик, ворота откроют. Собирай вещи и уезжай.
— Нет, — твердо ответила Кейра.
Взгляд Айнана стал жестче. Он шагнул к ней и, пользуясь тем, что она сидит, навис над ней, вытянув руки и уперев ладони в высокую спинку стула по обе стороны от ее головы.
От неожиданности Кейра дернулась, подалась назад и, наверное, упала бы назад вместе со стулом, если бы Айнан его крепко не удерживал.
— Вооот, правильная реакция на приближение призрака, — похвалил он.
Кейра упрямо задрала голову, уставилась ему прямо в глаза.
— Это рефлексы и только. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.
Айнан смотрел на нее, не моргая. Пристально, обжигая.
Его лицо было так близко…
Губы…
Словно прочтя ее мысли, он резко выпрямился. Отошел. Повернулся спиной и запустил пальцы в волосы. Замер. Борясь с собой или напряженно о чем-то думая? Кейра не знала. Она могла говорить только за себя.
— Я люблю тебя.
Сказала.
Айнан обернулся. Улыбнулся как-то криво и устало.
— Я знаю. И не хочу, чтобы это испортило тебе жизнь. Нельзя было к тебе приближаться. Это моя оплошность. Я постоянно пытаюсь ее исправить, а ты не даешь.
Кейра покачала головой.
— Это не оплошность, — возразила уверенно. — Это лучшее чувство в моей жизни.
Айнан посмотрел на нее как на умалишенную.
— Ты, что, всю жизнь собралась потратить на меня, довольствуясь платонической любовью? — задал прямой вопрос.
Она поджала губы и ничего не ответила.
Кейра не думала о «всей жизни». Пока хотела остаться и помочь ему хотя бы узнать правду, которую сам он не может отыскать уже больше десяти лет. А ее жизнь… О ней она подумает после.
— Я — предмет! Ты меня слышишь?! — сорвался Айнан.
Развернулся, впечатал кулак в стену.
Кейра вздрогнула и подумала о том, что так он разбудит Шарлотту. А стена… Подумаешь, вмятина.
В камне.
Ничего особенного.
Он стоял к ней спиной. Кулаки — все еще сжаты.
Кейра встала и подошла ближе. Не колеблясь, положила ладонь на его плечо.
— Ты кто угодно, но только не предмет, — прошептала она.
Теперь все было иначе: Кейра не только чувствовала, но и понимала, что происходит — ее жизненная энергия перетекала к нему тонким, но уверенным потоком.
Айнан оглянулся на нее через плечо.
— Руку убери, — не попросил — приказал.
Кейра отдернула ладонь, будто ее обожгло. Действительно, обожгло — взглядом.
Убрала руку, но не отошла.
— Я все равно никуда не уеду, пока не выясню, кем ты был при жизни и что с тобой произошло, — сказала твердо.
— Хорошо, — его плечи устало опустились. — Но больше не прикасайся.
— А ты не веди себя как тот знахарь, — в тон ему откликнулась Кейра. — Я сама знаю, что мне делать и чего хочу.
ГЛАВА 42
Как Кейра и ожидала, к обеду весь замок гудел, словно растормошенный улей диких пчел. Хлопали двери, звучали громкие голоса.
К ним в покои пожаловали во второй половине дня. Кейра к этому времени уже давно была на ногах, а Шарлотта только встала, отсыпаясь после бессонной ночи.
