Затем сгибает локти и опускает на меня вес своего тела.
Его член проникает между моими складочками.
Существо, возвышающееся надо мной, завораживает и притягивает. Оно может научить меня законам моего мира и того, что лежит за его пределами. Оно может напитать мою душу Ведьминым огнем, чтобы однажды я смогла странствовать по мирам, так же, как и он.
Но, возможно, даже тогда мы сможем встречаться лишь на один умопомрачительный вечер в канун Дня Всех Святых.
Покровитель внезапно полностью опускается на меня, и его темные волосы заслоняют свет огня, когда он прижимается своим ртом к моему. Его губы имеют медный привкус от моей крови и соленый от моих слез.
Дьявол полностью овладел мной, поглотив все, кроме моих костей.
Головка его члена касается моей киски и мягко погружается внутрь.
Я задыхаюсь в его рот и вскрикиваю, когда Покровитель полностью погружается в меня.
Глава 12
Покровитель вкушает все мои подношения: сигареты, виски, мое удовольствие, мою кровь и слезы.
Он вздыхает, и его горячее дыхание обдает мое лицо, подобно благословению, посылающему восторг до самых кончиков моих пальцев ног.
В его груди зарождается смех.
— Моя ведьмочка, готовая бесконечно преклоняться мне.
Я целую Дьявола, пока он заполняет меня снова и снова, издавая стоны. Его член твердеет почти до боли и разрывает меня на части, разделяя мою сущность на две половинки — подобно делению на мой мир и его.
Его член — это атам (прим.: обоюдоострый клинок с черной рукоятью, используемый для направления энергии в ритуалах), пронзающий плоть, а после погружающийся в чашу, которой является моя киска.
Я провожу языком по сухожилиям его шеи, с наслаждением вдыхая солоноватый аромат его вспотевшей плоти.
— Саманта.
У меня перехватывает дыхание.
— Саманта, — повторяет Покровитель с придыханием мне на ухо и тянется рукой к моему горлу, прежде чем поцеловать.
Затем он смещается вверх.
Мои глаза закрываются, и я впиваюсь ногтями в его плоть, до крови.
Его член трется о мой клитор, входя и выходя из моей киски, отчего я зажмуриваюсь так сильно, что вижу звездочки в темноте.
Я прижимаюсь ртом к его груди, ниже первого кровавого следа от укуса. Впиваюсь зубами в его плоть, пока кожа не лопается, а кровь течет по моим губам.
Покровитель хрипит, и его бедра начинают двигаться еще сильнее.
Я отправилась в Хижину Дьявола, чтобы посвятить себя ему, но теперь понимаю, что должна требовать подношение от Покровителя также, как он требует его от меня.
Вгрызаюсь между татуировками, покрывающими его кожу, и кусаю до тех пор, пока в рот не попадает кровь самого Дьявола.
Скребу ногтями по его лопаткам.
Он шипит в тот же момент, когда я чувствую тепло под кончиками пальцев.
Покровитель входит в меня все быстрее, пока я не издаю пронзительный крик.
— Произнеси мое имя, — стонет он.
Мой клитор пульсирует.
— Николас.
— Громче.
Удовольствие заполняет меня изнутри.
— Ох, блять! Николас!
Наши бедра сталкиваются, и оргазм охватывает меня, распространяя эйфорию вниз по ногам и вверх по позвоночнику, пока я не выкрикиваю имя Покровителя так громко, что за пределами хижины что-то грохочет.
Поворачиваю голову на пледе, чтобы выглянуть в темное окно в передней части хижины, но Дьявол хватает меня за подбородок и заставляет смотреть в его полные вожделения глаза.
Он нежно прижимается к моим губам, задержав дыхание, и хриплым голосом спрашивает:
— Хочешь ли ты семя Покровителя в своем чреве?
Мурашки покрывают мою кожу.
— Да, — отвечаю я с придыханием, касаясь руками его крепких бедер. — Наполни меня.
Он отстраняется и погружается в меня с громким хлюпающим звуком моего желания. Мы стонем в унисон с каждым толчком.
Охватываю его плечи и притягиваю его ближе до тех пор, пока он не целует мой рот и не оставляет влажную дорожку на шее. Его бедра сталкиваются с моими, и наслаждение танцует в моем сердце и моем вздрагивающем животе, вырываясь из моего горла в протяжном стоне.
Наши тени трахаются на стенах хижины, сливаясь с ночью за пределами домика.
Рога над головой его тени заставляют меня немного поменять положение.
«У тени Дьявола имеются рога».
Я поднимаю руки, чтобы провести по его волосам, где рогов не наблюдается.
Он покусывает мою шею, посылая электрический разряд в мою киску.
— Не зря же меня называют Рогатым.
— Ты же сказал, что ты — больше человек, чем зверь, — напоминаю я ему.
— Я — Старейшина, объединяющий мир людей с миром природы, — негромко произносит Покровитель. — Моя ритуальная форма украшена короной из рогов, но я все равно остаюсь человеком.
Провожу пальцем по чернильным лианам на его коже, и кажется, что они откликаются, слегка приближаясь или отдаляясь от кончиков моих пальцев. А может, это всего лишь его мышцы, напрягающиеся, когда он склоняется, чтобы прижаться своим ртом к моему.
Покровитель покачивает бедрами, исследуя языком мой рот, одновременно вгоняя себя в мои влажные глубины, ноющие от наслаждения и боли.
Покровитель внезапно отрывается от меня.
— Ты жаждешь Ведьминого огня? — спрашивает он, переводя дыхание.
— Да, — отвечаю я без колебаний.
— Тогда получи его, ведьма, — шепчет Дьявол мне в губы.
После чего целует меня, и мир исчезает.
Глава 13
Тьма поглощает нас и все пребывает во мраке, кроме небольшого свечения, левитирующего над головой Покровителя.
Ведьмин огонь разгорается все ярче, освещая торчащие из головы Старейшины обсидиановые рога, закрученные в воздухе не менее чем на полметра.
Огонь переливается и отбрасывает тени на его лицо.
Его глаза закрыты, брови нахмурены, а по лицу и шее струйками стекает пот. Он прикусывает губу.
— Николас, — шепчу я.
Дьявол медленно открывает свои черные глаза.
Беру его лицо в свои руки и слизываю пот с его плоти.
— Я требую твое подношение, Покровитель.
Огонь спускается с его головы и растворяется между моими глазами.
В его груди раздается рык, и он с силой погружается в меня, отчего в моем нутре зарождается трепет. Я прижимаюсь к нему, наслаждаясь тем, как Дьявол трахает меня до потери сознания, а его пот омывает меня и жжет раны, усеивающие и покрывающие мою плоть.
Огонь проникает в мою суть и пожирает то, что еще не успел поглотить Дьявол, воспламеняя мой мозг и сжигая кости в моей плоти, пока я не распадаюсь на части в поджидающей меня тьме.
Николас откидывает голову назад и пронзительно рычит в глубь ночи.
Я скольжу руками между нами, пока он наполняет меня своей спермой, издавая стоны в порыве неистового экстаза и извергая в меня все до последней капли своего семени.
Покровитель обхватывает пальцами мой клитор, заставляя мою киску пульсировать вокруг его члена.
— Да, — стонет он, все еще погружаясь в меня и продолжая наполнять спермой.
— Получи свое удовольствие.
Несмотря на невыносимую чувствительность от множества оргазмов, я играю со своим клитором, а его губы прижимаются к моим, до тех пор пока я не кричу ему в рот, отчаянно хватая воздух, который, кажется, никогда не смогу восстановить в легких после этой ночи. Оргазм снова разрывает меня на части.
Вздохнув, я опускаю пальцы вниз, чтобы приласкать его влажный член, истекающий спермой.
Очаг мерцает. Между нашими телами движутся тени.
Татуировки дьявола шевелятся.
С его кожи на мою сползают лианы, двигаясь быстро и неуклонно. Они покалывают и жалят мою плоть, вызывая жгучую боль, которая проникает под кожу.
Лианы ползут дальше и проскальзывают в раны.
Мои глаза расширяются от свечения, горящего под моей плотью, и дыма, вырывающегося через царапины и укусы.
