В расчете на любовь - Красовская Марианна

Мы вновь сидели на веранде с господином Тумановым и легким розовым вином.

– Старшей дочери Авелари лет двенадцать. Сам Серго, кстати, закончил Большеградский университет. Диплом инженера ему совершенно не нужен, но в обществе придает ему несомненный вес. В Икшаре очень ценят образованных людей. Авелари богат и довольно прогрессивен. Всех его дочерей учат читать и писать.

– Значит, он нам подходит? – уточнила я.

– Не уверен. Как человек он, простите, дерьмо.

– Что? – изумилась я. – Объяснитесь.

– У него было три жены, и ни одна из них не родила сына. Первых двух он вернул родителям, а третью боится. У нее двенадцать братьев. Потому он ее взял, что в роду редко рождаются девочки. Но и она подарила ему двух дочек. И теперь у нашего князя любовница в столице из местных. Не то бывшая портняжка, не то вышивальщица. И она тоже ждет ребенка.

– Надеюсь, родится девочка, – злорадно прищурилась я, а потом устыдилась. – Должно быть, для икшарцев сыновья много значат?

– Да. Сын – продолжение рода. Если боги не подарили мужчине сына, люди говорят – проклятье на всем семействе. Ни одну из его дочерей не возьмут в приличную семью.

– Наверное, его можно понять, – задумчиво пробормотала я. – Но что-то мне подсказывает, что, не выгони он первую жену, никакого проклятья могло бы и не быть.

– Кто знает, – пожал плечами Туманов. – Я не верю в икшарских богов, но княжон Авелари в список вносить пока не стану.

И я была с ним совершенно согласна. Не стоит рисковать продолжением государева рода!

– Мама, я не хочу спать! – раздался звонкий голосок сына, и я подскочила от испуга. Я была уверена, что он давно в постели! – Расскажи мне сказку.

Мне совершенно не хотелось вставать, я бы лучше и дальше вела беседу с Тумановым, но материнский долг обязывал. Нехотя пожелав Георгу Павелевичу добрых снов, я взяла Николаса за руку и повела в спальню. Надо как можно скорее найти няньку. Быть матерью так утомительно! Видимо, не все женщины созданы для семейной жизни.

В детской уже спала малышка Эльза, и я позволила Нику уснуть в моей постели. Она широкая, места там хватало. Конечно, совершенно неприлично, что такой большой мальчик спит с мамой, но сил перенести его у меня не было, а беспокоить среди ночи Туманова я не решилась. Никто не узнает, я думаю. Зато сын совсем не капризничал. Наверное, уже привык ко мне.

Глава 10. Простыни и варенье

Стоило признать, что в столице хозяйственные дела решались гораздо проще. Там имелось достаточно лавок и мастерских. Да и вообще на Севере люди другие. Более пунктуальные, более ответственные. На Юге свободы больше, а обязательств меньше. В Вышецке же и вовсе творился бардак.

Городок этот был совсем юным. Когда-то тут стояла пограничная крепость, а рядом – деревушка. Место для жизни не самое привлекательное, ведь не было ни полей, ни охотничьих угодий, только горные склоны, пригодные лишь для пастбищ. Пастухи и солдаты, овцы и лисицы – вот и все обитатели.

Но любое государство нуждается в металле и угле, и в горах понемногу проводились исследования. Не нашли ни меди, ни железа, ни серебра – во всяком случае близко к поверхности, зато обнаружили целебные источники. Ванны из местной воды ускоряли заживление всяких ран, солдаты, что вечно страдали желудочными болями и кишечными расстройствами, свидетельствовали, что в местном гарнизоне они быстро забывали о всех болезнях. Первым оценил преимущество источников один из генералов. Он же и посоветовал государю поставить тут госпиталь и дачи для ветеранов войн с Икшаром.

Когда же Ермилин окончательно укрепился в Вышецке, к тому времени превратившемся из деревни в небольшой городок, когда был подписан мирный договор, началось грандиозное строительство. Иметь здесь дачу стало очень престижно. Летние дома тут строили, конечно, южане, и строили кто во что горазд. Никакой единой архитектуры, никакой эстетики. Кто-то хотел колонны и пилястры, а кому-то достаточно было простых стен и черепичной крыши. Вышецк расползался вширь совершенно хаотично.

На мой женский взгляд, городу очень не хватало строгого плана застройки. Следовало прекратить безобразие, проложить приличные улицы, подумать уже о школах и гостиницах. Страждущие приезжают только в теплый сезон, но есть ведь и местные жители, которые тоже нуждаются в заботе. И если уж я остаюсь тут надолго, хочется комфорта и удобства!

Все утро я старательно записывала свои мысли и идеи, попутно отмечая, что для Николаса тоже нужны определенные условия. Парк для прогулок, к примеру. Карусель. Школа, разумеется! И достойные друзья. Умные, воспитанные, из хороших семей. Одних только сыновей Ермилина недостаточно.

– Ники, мы сегодня идем в гости к местному губернатору, – сообщила я сыну. – Нужно надеть все самое лучшее. У него есть сыновья, пора вам познакомиться.

Мальчишка, услышав про сыновей, мигом захлопнул рот. Он явно хотел закатить очередной скандал, но Эльза Туманова ему уже здорово надоела, а больше дружить в Вышецке ему было не с кем. Все-таки бабушка с дедом ужасно избаловали единственного внука, а я долго добавляла масла в огонь, даже не пытаясь его воспитывать, лишь осыпая в дни приезда подарками и поцелуями. Ничего удивительного, что он вообще меня не слушается. Счастье еще, что из дома не убегает!

– А как зовут мальчиков? А сколько им лет? А они захотят со мной дружить? А чьи это мальчики? А что они умеют? А лошади у них дома есть? А у бабушки у меня был пони, мама, ты купишь мне пони?

Вопросы сыпались из Ника как зерно из рваного мешка. Я даже не пыталась отвечать – он все равно бы не услышал. От возбуждения сын даже не пообедал толком, весь извертелся. Пришлось и мне поторопиться.

Я решила отправиться пешком, ведь своего экипажа у меня не было, а просить генерала об одолжении было неловко. Тем более тут не так уж и далеко. Хорошо, что можно было не соблюдать строгие правила приличий: это на Севере знатной даме стоило выходить из дома только в сопровождении родственника, подруги или горничной. В Большеграде, впрочем, незамужние девушки тоже не гуляли одни, а вот женщины постарше уже обладали некоторой свободой действий. Впрочем, в парке, на рынке или театре считалось плебейством появляться в одиночестве. В Вышецке же нравы гораздо свободнее. Никто не смотрел на меня с удивлением. Женщина с ребенком на улице – явление вполне заурядное.

Мне повезло: заблудилась я по дороге всего дважды. Прохожие охотно показывали дорогу, и я прибыла к генеральскому дому почти даже не уставшая, довольно свежая и с чистым подолом платья. Ник, воодушевленный непривычной прогулкой, вел себя на удивление послушно.

Мне открыла сама Ефа, сообщила, что генерал отбыл в гарнизон и просил меня подождать. Нику она искренне обрадовалась.

– Какой замечательный у тебя сын, – сказала она. – Проходите же скорее! Малыш, как тебя зовут?

– Николас! – гордо ответил сын. – И я уже не малыш. Мне почти восемь лет!

– О, да ты почти уже воин! – в голосе икшарки не было и намека на насмешку. – Совсем как мой Гори. Ты хочешь пойти к мальчикам или будешь охранять маму?

– Хочу к мальчикам!

– Я тебя провожу. Альмира, я быстро вернусь, ладно?

Ефа вела себя со мной запросто, словно мы были давними подругами. Обращалась на ты, совершенно по-свойски. Пожалуй, мне это даже нравилось. Зато не лицемерит. Мне вообще всегда везло на подруг. Видимо, мы с Ермилиной славно поладим!

Устроившись на диванчике в гостиной, я с любопытством разглядывала роскошные ковры и разноцветные глиняные вазочки на полках. Что-то похожее сейчас выпускала фабрика Долохова. И цвета, и орнаменты были вполне узнаваемы. В Гридинске подобная посуда была нынче в моде. Нужно будет привезти туда и коврики. Уверена, они будут иметь успех. И когда вернулась Ефа, я тут же спросила:

– А где можно купить такие чудесные коврики? У меня в доме пока мало всего, я хочу сделать его уютным и красивым.