Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

— Да, ты… — начинаю я.

— Лурен, — говорит она, выходя вперёд, всё ещё явно ничего не понимая.

— У меня нет запасной одежды, так что обойдёмся тем, что есть. — Я тянусь и подхватываю её юбки, собирая ткань до колен.

— Простите! — Она хлопает меня по рукам, скорее символически. Надеюсь, с картами у неё получится обращаться увереннее.

— Я вовсе не покушаюсь на твою скромность. Скорее наоборот. Продевай это между ног. — Я позволяю ей самой просунуть ткань между ног, пусть и с полным непониманием происходящего.

Когда всё собрано на пояснице, я делю пучок ткани пополам и завязываю на талии. Смотрится немного нелепо, но цель достигнута.

— Вот. Теперь ты сможешь двигаться. Сними каблуки — и сможешь выдержать всё, что Чаша решит тебе подбросить. Конечно, если твой лиф не затянут так туго, как выглядит.

— Я… я не могу выйти в таком виде, — шепчет она и тут же принимается развязывать мой узел. — Я выгляжу нелепо. Они все будут смеяться.

Я пожимаю плечами:

— Как знаешь. Но запомни, как это делается. Вдруг пригодится.

Лурен не успевает ответить — прозвучал первый вызов. Все поворачивают головы: первый претендент уходит через дверь за спиной экзаменатора, поднимаясь по короткой лестнице, ведущей в арену, которая расположена чуть выше. Мы теснее прижимаемся к окнам, когда он приближается к Каэлису. Я его не знаю — никогда прежде не видела, — но сердце у меня стучит, как у него самого. Даже если он услышал моё предупреждение, он не может по-настоящему понимать, во что ввязывается. Арина знала всё, что можно было знать об этом ритуале, и всё равно — после первого испытания в ней что-то изменилось. Появилась пустота в глазах, которую даже я не всегда могла понять.

Каэлис что-то говорит, вытаскивая три карты, но слова теряются в необъятном зале. Он кладёт карты перед Чашей и отходит, оставляя парня выбирать. Минуту тот стоит в нерешительности, а потом бросает одну из карт в Чашу. Та вспыхивает ослепительным светом, заливая арену холодным пламенем. Мы все невольно отшатываемся от яркости.

Когда свет угасает и глаза привыкают к тьме, в комнате слышится сдержанный хор вздохов.

Арена исчезла. Вместо неё — широкое поле, а вдалеке — скромный домик. Претендент стоит в центре поля, растерянный, озирается.

— Что произошло? — шепчет Лурен.

— Он отказался от этого будущего, — не отрывая взгляда, отвечаю я.

Парень делает шаг к домику. Движется он неловко, с дрожью. Его руки трясутся. Это место что-то значило для него. В этом нет сомнений.

Дверь открывается, и женщина выходит ему навстречу с распростёртыми объятиями. Он бросается к ней, прижимается, словно боится отпустить. Мы ничего не слышим — мы ведь под землёй, за толстыми стёклами, — но я вижу, как он рыдает.

Бедняга… Он отказался от встречи, которой, очевидно, ждал всем сердцем. Но это ещё не всё, что он потеряет. Он даже не пытается бороться. Он не отталкивает женщину из видения, не сопротивляется. Он полностью отдаётся ей, замирает в её объятиях — и всё вокруг исчезает, растворяясь в голубом сиянии, которое, наконец, рассеивается. Он падает на колени, с протянутыми руками, как будто умоляет о пощаде — беззвучно, отчаянно.

Из дальней арки выходят два городских стражника. Претендент не замечает их. Он всё ещё смотрит вверх, глаза полны слёз, губы приоткрыты в безмолвной мольбе.

Один из стражей хватает парня за левую руку. Второй — с раскалённым клеймом — вжимает железо в нежную плоть на внутренней стороне его запястья. Тот вопит и дёргается, но первый держит крепко, пока клеймо не проставлено.

Клеймо — это «А», знак Арканиста. Его ставят на запястье, чтобы невозможно было срезать или скрыть. Все соседние королевства обязуются возвращать беглых арканистов, если те попытаются покинуть Орикалис. В противном случае Орикалис перекроет доступ к ресурсам таро.

Боль возвращает парня в реальность — транс от видения рассеивается. Он вдруг начинает вырываться. Стражи, видимо, не ожидали сопротивления: хватка ослабевает. Парень рвётся вперёд, выхватывает колоду, оставленную возле Чаши, — ту самую, с которой он должен был сражаться со своим будущим. Он судорожно тянется за картой.

Вспышка. Но она не от него.

Из его груди торчит меч, сотканный из теней и света, кровь стекает по подбородку. Глухой вскрик срывается у нескольких претендентов — у кого-то из нас отвисает челюсть. Все замерли в ужасе. А у меня от злости так сжаты челюсти, что зубы ноют.

Из темноты за Чашей выступает тень. Каэлис.

Невозмутимо он убирает колоду в карман и кивает стражам. Парень обмякает и падает на пол. Безжизненный. Стражи волокут тело прочь, как ненужный хлам. Вряд ли его семье дадут даже время оплакать его.

Он пришёл сюда с мечтой о лучшей жизни. Надеялся, что сможет подняться, даже пожертвовав собственным будущим. Любая возможность была лучше, чем прежняя реальность. Лучше, чем это…

Корона забрала у него всё — до последнего — и оставила только боль. Как она делает всегда.

Взгляд Каэлиса скользит по окнам, за которыми мы стоим. И мне кажется, он видит сквозь стекло. Будто чувствует мою глухую, пульсирующую ненависть.

— Лурен, — зовёт экзаменатор.

Глаза девушки расширяются от паники. Отлично. Это — правильная эмоция.

— Удачи, — вот и всё, что я могу ей сказать.

— У тебя получится, — её подруга с рыжими волосами пытается приободрить. Увы, голос дрожит.

Юбки снова у лодыжек — Лурен ушла.

Я отворачиваюсь от окна и иду к одной из скамеек. Сажусь, опираясь локтями о колени, складываю ладони и утыкаюсь лбом в пальцы. Я вижу вспышку света, но не смотрю Луреново испытание. Ни её, ни всех остальных. Единственное, что цепляет взгляд — тёмноволосая девушка, завязывающая юбку перед подъёмом по ступеням.

Хотя бы кто-то послушал мой совет… пусть он и вряд ли поможет.

Пальцы сжимаются так, что начинают дрожать. Я качаю ногой. Качаюсь всем телом. Но не нахожу, куда деть это напряжение. А имена всё звучат и звучат.

Меня оставляют напоследок. Не удивлена. Мою фамилию, скорее всего, вписали в списки в последний момент.

— Клара Редуин, из клана… Отшельник, — произносит экзаменатор, не сводя с меня взгляда. Её глаза — холодная буря.

Мы встречаемся взглядами. Всего на миг. Она не пожелает мне удачи. Скорее — смерти. Выглядит так, будто с радостью вонзила бы нож мне в спину.

Я одна поднимаюсь по узкой тёмной лестнице и выхожу в свет.

Глава 7

Я выхожу из проёма в стене, окружающей нижний уровень и поддерживающей нависающие сверху трибуны. В тенях — неразличимые фигуры — ученики академии, преподаватели и сотрудники — перешёптываются между собой, но слова сливаются в неразборчивый гул, как и детали их внешности. Тяжесть их коллективного взгляда, наполненного придирчивым вниманием, обрушивается на меня.

С этого места мой взгляд скользит вверх по резным колоннам к массивному куполу. Вдоль нижнего края стеклянного свода витражами изображены четыре масти таро. А в самом центре — фигура человека в шаге, навечно устремлённого в неизвестность: Дурак. Его испытания и триумфы отражены в Старших Арканах, украшающих арки между верхними колоннами.

Каэлис ждёт у Чаши, залитый её пульсирующим светом. Огромный зал заглатывает эхо моих шагов, пока я иду к нему.

— Добро пожаловать, Клара Редуин из Клана Отшельника, — произносит он.

По толпе прокатываются перешёптывания, почти заглушая его следующие слова:

— Моя невеста, будущая принцесса Орикалиса.

Открытые вздохи. Каэлис делает паузу, позволяя волне шока прокатиться по ученикам и преподавателям.

— Улыбайся, будто это лучший день в твоей жизни, — шепчет он, едва шевеля губами.

Я заставляю себя улыбнуться, радуясь, что все остальные слишком далеко, чтобы увидеть убийственный блеск в моих глазах.

Когда шум стихает, Каэлис продолжает:

— Добро пожаловать в священные и сокровенные залы Академии Аркан. Как директор академии и второй принц королевства Орикалис, я приветствую тебя в прославленных рядах арканистов. В последние несколько лет ты слышала зов карт и голос своей благородной крови. Теперь настало время раскрыть свой потенциал — каким бы большим или малым он ни оказался.