Жестокий Ёкай для попаданки в новеллу - Хармон Хэля

– Да, конечно! – меня переполнила гордость. Прикоснуться к такому прекрасному божеству – это настоящая честь.

Осторожно присев на камень рядом с Миуки, я протянула к нему руку и аккуратно коснулась зоны за ушком. Шёрстка у божества, как и ожидалось, была волшебно-мягкой на ощупь. Я почесала божественного кота, погладила и ещё раз почесала.

Судя по тому, что господин Миуки начал тарахтеть, как небесная мельница – ему происходящее нравилось. И даже очень.

– У тебя талант, девочка, – довольно заявил господин Миуки, когда я закончила.

– Благодарю за похвалу, – зарделась я.

– А теперь вот мои секретные методы, чтобы приручить нашего упрямца… Обещай, что воспользуешься ими в ближайшее время.

– Да, конечно! – горячо закивала я и вся обратилась в слух, чтобы не упустить ни крупицы божественной мудрости. Может, Миуки поделится тайным заговором для усыпления Шиарея? Или подскажет, какую жечь траву, чтобы укротить его тяжёлый нрав?

Миуки важно раздул пушистую грудь и произнёс:

– Вот как ты сейчас чесала и погладила меня – с лаской и усердием – также почеши и погладь своего ёкая.

В первую секунду я решила, будто ослышалась. Но… нет, он ведь сейчас сказал “почесать и погладить ёкая?!”

Когда смысл слов дошёл до разума, я натурально выпучила на господина Миуки глаза. В голове уже прокрутилась сцена, как я чешу Шиарея за ухом… а в следующий миг он откусывает мне пальцы!

Святые небеса!

– Я практически уверена… Шиарею такое не понравится, – нервно пробормотала я, дёргая ворот своего кимоно, потому что мне вдруг стало нечем дышать.

– Все, у кого имеется хвост, в восторге, когда нежные ручки чешут их за ухом… и не только там! – тоном мудреца заявил Миуки. А потом он с подозрением сощурил жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Вкрадчиво спросил: – Или ты подвергаешь мои слова сомнению, человечка?

– Нет, вы что…

– Тогда я жду, что ты с уважением и благодарностью используешь великие знания, которые сейчас от меня получила. Притом… в самое ближайшее время! Мр-р!

– Хорошо, – обречённо пробормотала я, в мыслях уже прикидывая, смогу ли довести ёкая до Святой, если у меня останется только одна рука. Раз я правша, то по уму чесать Шиарея надо левой…

Меня поглотило уныние, а вот Миуки, наоборот, был доволен, как дух-обжора, налопавшийся риса.

– Хорошая девочка, вот тебе награда за послушание! – кот величественно поднялся и сошёл с места… и оказалось, что Миуки лежал на горке золотых монет! Одна, две, три… да тут целых тридцать! Огромная сумма!

На такую моя семья могла бы жить полгода. Да и мы с ёкаем могли бы хорошо закупиться в дорогу…

– Это всё тебе, – махнул Миуки хвостом.

– Но… Я не могу принять! Этого много!

– Наоборот. Этого слишком мало для той, кого я избрал, чтобы спасти мир, – Миуки стал умывать усатую мордочку. – Бери же их, чего смотришь?

Снова поклонившись, я собрала монеты и убрала во внутренний карман кимоно.

– Ещё раз благодарю, господин. Не знаю, как я смогу отплатить за вашу милость! Я всё верну при первой же возможности!

– Не стоит, девочка. Мр-р. Просто исполни свою задачу. Измени судьбу мира и получишь гораздо больше.

– Я сделаю всё, что в моих силах!

Миуки согласно прикрыл глаза. Мне так о многом хотелось его спросить! Например, что это было за видение? Была ли я той девочкой в нём, или всё же нет? Кто написал странную книгу? И правда ли я – слабая и даже трусливая девушка – достойна быть избранной для столь важной миссии?!

– Ты не трусливая, – мурлыкнул Миуки, будто прочитав мои мысли. – А очень смелая. И много раз это докажешь. Всё! Я и так сказал слишком много… ещё встретимся.

Соскочив с камня, Миуки потрусил в другую сторону.

Снова поклонившись ему вслед, я торопливо пошла по тропе к дому.

– Я дома! – крикнула, ступив во входную часть и сняв деревянные сандалии. Но когда я ставила их на коврик, то замерла, глядя на ещё одну обувь, лежащую там же.

По размеру сразу ясно – мужские! А ещё – богато украшенные, из дорогой древесины. Они были слишком узнаваемые.

Слишком…

Я в испуге сделала шаг назад.

– Лина, – вдруг раздался рядом вкрадчивый пугающий до мурашек голос Ёнсу. – А мы тут тебя только и ждём.

Нелепо было надеяться, что мне померещилось. И всё же, когда я поднимала глаза, то ещё держалась за мысль, что у меня случилась слуховая галлюцинация. Или что сестра Ами так умело пародирует голос Ёнсу… Ведь что ему тут делать?!

Но нет. В моём родовом доме и правда был он. Мой бывший жених.

Такой же утончённо красивый, как и всегда. В синем кимоно, подпоясанным богатым оби – широким традиционным поясом. Гладкие волосы убраны в идеальный хвост. Белая кожа без единого изъяна. На изящных пальцах блестят дорогие перстни. Ну просто образцовый высокородный… если бы не мерзкая ухмылка, что помойным червём извивалась на тонких губах.

– Что ты здесь забыл? – гордо выпрямившись, процедила я. А у самой сердце сжалось. Тревога разрасталась в душе, как тучи перед бурей. Сейчас рядом со мной не стоял ёкай, чтобы напугать зарвавшегося бывшего. Зато в доме были беззащитные мать и сестра…

– Что же, жених не имеет права навестить свою ненаглядную невесту?

– Ты мне никто! – голос у меня взвился, но оборвался одним махом, потому что из-за перегородки, что отделяла прихожую от гостиной, вышла матушка. Её доброе круглое лицо было испещрено морщинками волнения, спина чуть скруглена из-за постоянного физического труда.

– Лина, всё в порядке? – расстроенно спросила она, теребя край своего цветастого кимоно. Она надела лучшее, что было… И всё равно ткань смотрелась бедно по сравнению с нарядом Ёнсу.

– Не беспокойтесь, матушка, – тут же обернулся он. Голос у него стал как мёд, в котором спрятали ложку яда. – Как я уже вам говорил, мы с вашей Линари чуть-чуть поссорились. Сами знаете, какая она упрямая. У всякой пары бывают недопонимания. Но чем раньше они решатся, тем крепче будет семья.

– Ты вышвырнул меня из своего дома! – горячо напомнила я.

– Мы это тоже обсудим, Лина, – и снова сладкая улыбка.

Что он несёт?! Чего добивается?!

Если бы я могла, то сейчас же выгнала бы наглеца за дверь! Но мама сказала:

– Лина, цветочек… Может, вам правда надо поговорить? Чего уж рубить сгоряча? Я и стол накрыла. Давайте поужинаем все вместе.

– Вот-вот! Дело говорите, сразу видно, что госпожа Рейна – мудрая женщина, – заулыбался бывший. По-сыновьи приобняв мою маму за плечи, он повёл её вглубь дома. От подавленного гнева слегка загудело в висках, но мне пришлось пойти за ними.

Оказалось, мама и правда приготовила трапезную к ужину.

Видно, Ёнсу наговорил ей с три короба, пока меня не было! Что якобы всё недоразумение. А заодно, небось, получил от неё заверение отозвать жалобу у городового.

На татами были расставлены низкие столики с едой и напитками. Не дождавшись, когда присядет моя мать, Ёнсу завалился на шёлковые подушки. Глядя на меня, похлопал рядом с собой, будто я какая-то собачка.

Но я не собиралась разделять с ним трапезу. Я хотела, чтобы он прекратил этот фарс и убрался восвояси. А в добрые намерения не верила. Поэтому осталась стоять, только скрестила руки.

– Мама… зачем ты приготовила еду? Не нужно было для него…

– Ну не выгонять же мне гостя, – покачала она головой, разливая по глиняным кружкам ароматный зелёный чай. – У любой пары бывают сложности, Линари. Может быть, стоит дать шанс? Всё же ты так много мечтала о вашем общем будущем…

“Мы все мечтали”, – проскользнуло между строк.

– Вот именно, Лина. Слушай свою матушку. Или слова старших для тебя ничего не значат? Иди, присядь ко мне. Вместе попробуем эти прекрасные гёдзе… Они, конечно, всего лишь с овощами. Но я не осуждаю бедняков.

– Хватит оскорблений. Уходи!

– Уйти? – Он упёрся руками в колени и угрожающе наклонился вперёд. Мёд из голоса пропал, зато яда стало так много, что удивительно, как мужчина сам не давился им. – А может, мне рассказать твоей матушке, как ты меня опозорила? Как завела любовника?!