Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

Когда она заговорила вновь, её голос звучал твёрдо и решительно:

— Они заплатят, Метта. Я выберусь отсюда и заставлю их ответить за каждую украденную жизнь.

Метта промолчала. Возможно, она не верила Силле. Возможно, слышала подобное от других. А может, четыре недели в камере научили её одному: делать всё, чтобы самой не оказаться у столба.

Воцарилось молчание, но почему-то осознание, что Метта сидит в соседней камере, принесло Силле крохотное утешение.

Г

ЛАВА 60

Воды реки Квита бушевали под Базальтовым мостом, пока ледяной ветер царапал щеки Рея. Натянув капюшон плаща, он направил Лошадь через мост.

Перед ним раскинулась Копа, черный город, заключённый в каменные объятия огненной горы Брими, к счастью, давно уснувшей. И хоть Рей давно уже стал мужчиной, он всё ещё ощущал то же самое детское благоговение, глядя на каменную кладку Копы, выглядывающую из-за оборонительных стен: чёрные шпили и арки, мощёные улицы и здания, вырезанные из вулканического камня, чудеса архитектуры, созданные видом гальдра, известными как Кузнецы.

Венцом Копы был Пепелград — крепость, чьи шпили рвались к небу, словно спутанные черные шипы. Высеченный у подножия Брими, он был бьющимся сердцем севера, обителью ярла Хакона, правящего землями Айстри от имени короля Ивара Железное Сердце.

Стеснение в груди Рея усилилось, оно влекло его к Копе.

Прошло уже три дня с тех пор, как они похоронили Илиаса, три дня с тех пор, как он в последний раз видел Джонаса и ту женщину. С каждым часом, что они не появлялись, его внутренности скручивались все туже, и, хотя он отправил Гуннара и Сигрун разведать и заднюю тропу, и Дорогу Костей, те вернулись без вестей.

Они исчезли. И Рей сразу понял: что-то пошло ужасно неправильно.

В памяти всплывал Джонас, хватающий её за запястье — он не слышал, что тот сказал, но его взгляд поведал ему достаточно. Он должен был вмешаться. Должен был… сделать хоть что-нибудь. Но тот день был полон хаоса, сражений, смерти и горя, и всё остальное стёрлось.

Рей молился всем богам, каких знал, чтобы его дурное предчувствие оказалось ложным, чтобы его брат по «Кровавой Секире» не причинил ей вреда. Одна только мысль об этом вызывала в нем яростное желание вонзить топор в чей-нибудь череп. Но горе способно страшно изменить человека, а Джонас… был не в себе.

Это чувство в животе не давало Рею покоя. И потому, отправив отряд «Кровавая Секира» в Истре, он оказался у ворот Копы, поклявшись, что не успокоится, пока она не будет в безопасности, а Джонас не обретет хоть немного здравого смысла.

В сотый раз с тех пор, как эти слова были сказаны, Рей жалел, что его прощальная речь к ней не была мягче, добрее. Что он не признал свою вину в смерти Илиаса. Ведь именно он был лидером «Кровавой Секиры». Это он повел их в бой, до конца не понимая, с чем столкнулись.

И отряд принял это решение вместе, что встретит этих воинов ради нее. Да и вообще, в бою всегда есть риск; такова их жизнь. Путешествие по этим дорогам всегда таит опасности, как и любое задание. А Илиас не был дураком, он знал, что смерть возможна, и все равно принял это.

Достигнув дальнего конца Базальтового Моста, Рей увидел у каменных стен Копы скопление повозок и телег, среди которых сновали люди. Натянув поводья, он остановил Лошадь и спешился.

Ворота Копы были заперты. А они никогда не запирались.

Рей подошёл к торговцу, закутанному в красный плащ.

— Знаешь, почему ворота закрыты? — кивнул он в сторону стен.

Тот покачал головой, раздраженно выдохнув:

— Весь день здесь торчу, а слышал только, что никто не входит и не выходит из Копы. — Он указал на свою крытую повозку. — Если меня не впустят, припасы из Кунафьорда скоро испортятся. Урожай и без того был скудным. А теперь ещё и это. — Торговец замолчал, потом добавил: — Единственной, кто сегодня прошёл, была какая-то странная женщина утром.

Волосы на затылке Рея встали дыбом.

— Женщина?

— Рыжая. Нахалка. Бросила лошадь и зашла через боковую дверь, её впустили Клитенары.

Та самая воительница, подумал Рей. Рыжая, которую он сбросил с Хребта Скалла. Должна быть, это она. И от этого тревога внутри только усилилась.

Он прищурился, вглядываясь в стены, взгляд выхватил двух Клитенаров, следящих за толпой с вершины ворот. Ведя Лошадь за поводья, Рей подошёл ближе.

— Эй! — окликнул он, ловя взгляд одного из них. — У меня важное послание для ярла Хакона.

Их лица оставались непроницаемыми.

— Никто не проходит, — отозвался один.

Рей раздражённо выдохнул.

— Это действительно важно. Он меня знает. Если вы приведёте ярла Хакона или его сына Эйвинда, они подтвердят мои слова.

— Этот приказ свыше ярла Хакона, — спокойно ответил Клитенар. — Никто не входит и не выходит.

Свыше ярла Хакона? — насторожился Рей. Это могла быть лишь горстка людей во всем Исельдуре — король Ивар, Магнус Пожиратель Сердец или кто-то из его хирдманов, охранников, которые никогда не отходят далеко от короля. Или, быть может… королева Сигна. Спина Рея покрылась мурашками.

Он обернулся, мысли вихрем проносились в голове. Ему нужно было попасть в Копу. Он чувствовал, что уже опаздывает.

Что ты натворил, Джонас? Рей думал, что если найдёт Джонаса, сможет вразумить его… Ведь если кто и понимал боль от потери младшего брата, так это он. Но предчувствие теперь превратилось в тревогу.

Оседлав Лошадь, он двинулся обратно по Базальтовому мосту и дальше по Чёрной Дороге. Детство, проведённое в Копе, где он играл с Эйвиндом, теперь могло сослужить хорошую службу. У каждого города есть тайные входы и выходы, и Рей точно знал, где потайные ходы Копы.

Сведя Лошадь с дороги, он некоторое время брёл сквозь лес, затем спешился и привязал её к дереву. Здесь река Квита была неглубокая, и после весеннего таяния снегов её можно было перейти вброд. Пройдя через лес, Рей оказался у западного угла защитных стен Копы. Сосновый лес перемежался здесь с ольхой и ивой, так что вход, высеченный в чёрном базальте, было невозможно разглядеть, если не знать, что искать.

Пальцы Рея скользнули по грубо отесанному камню, выискивая тот самый, что выступал на волосок дальше остальных… вот он. Он нажал, и дверь со скрипом распахнулась, скрежет железных петель напоминал скрежет ногтей по позвоночнику.

Хотя Рей ждал этого звука, но не ожидал, что за дверью прямо перед ним окажется Клитенар, уже заносящий сверкающий клинок. Едва успев рвануться влево, он схватился за меч и выхватил его как раз вовремя, чтобы парировать следующий удар.

— Ты кто? — рявкнул Клитенар. — Откуда знаешь про этот вход?

Рей рубанул ему под ребра, но клинок лишь скользнул по кольчуге.

— Моего брата по оружию убили, — сквозь зубы процедил Рей, отбивая атаку. — Один из моих воинов сбежал вместе с… моей подопечной. — Он размахнулся и нанес удар по ослабленным звеньям доспехов. — И я не в настроении отвечать на твои проклятые вопросы.

Он криво усмехнулся, когда заклепки, сорвавшись с кольчуги, со звоном отскочили от стены, а клинок глубоко вошел в живот Клитенара.

Отшвырнув тело ногой, Рей переступил через него и шагнул в темный тоннель.

Сдавленный стон вырвался у него, когда он вышел из туннеля в заросший лес. Перед ним стоял отряд Клитенаров с обнаженными клинками. Рей поспешно прикинул численность. Десять. Пятнадцать. Блядь. Двадцать три.

— Брось оружие, — крикнул один из них. Медвежья шкура на плечах указывала на звание не ниже капитана.

— Как скажешь, — пробормотал Рей, бросая меч на землю.

— Как ты узнал об этом входе? — спросил капитан.

Рей вытащил кинжал и швырнул его к остальному оружию, звон клинков заглушил мох.

— Почему город закрыт? Это из-за девушки? — спросил он. Никогда за все годы, проведенные в Копе, он не видел, чтобы у этого входа стояли Клитенары. Но и ворота он ни разу не видел закрытыми.