Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

Не волнуйся, так и хочется сказать ей, когда до меня окончательно доходит, что это и был тот самый момент, что показала Чаша. Он мне не нужен. Он твой. Только не приходи за мной…

Каэлис появляется рядом со мной так, будто вырос из воздуха. Шум, музыка, толпа — всё исчезает с его присутствием. Мы оказываемся в пузыре лёгкой, спокойной тишины.

— Что он сделал? — спрашивает Каэлис, неправильно истолковав выражение моего лица, бросая взгляд в сторону Лиама.

— Ничего.

— На «ничего» это не похоже. — Его губы дёргаются в недовольной гримасе. — Я бы с удовольствием нашёл повод прикончить его; дай мне один.

Вместо ответа я одариваю его почти умиротворённой улыбкой.

— Лиам и я закончились давным-давно… Нет смысла рыть старые могилы.

— Хорошо, — отвечает он, но я подозреваю, что часть его всё ещё жаждет повода, чтобы разобраться с Лиамом по-своему. — Тогда, в таком случае, окажешь ли ты мне честь танца, любовь моя?

Любовь моя. Эти слова поражают меня. Он никогда так меня не называл. Я пытаюсь убедить себя, что это просто ради публики вокруг, но…

— Клара? — Моё имя на его губах звучит, как ласка любовника. Я слышала его тысячи раз, и всё же сегодня оно звучит иначе.

— Каэлис? — Я должна бы обратиться к нему с должным почтением, если не как к ректору, то как к принцу. Но язык не поворачивается. Ты не выше меня, напоминаю ему, называя по имени. И это только заставляет его улыбнуться.

— Потанцуешь со мной? — Он протягивает мне руку.

— Всегда. — Я беру её, кончиками пальцев скользнув по мягкой шерсти его камзола.

Сегодня его наряд сдержан. Из всех случаев, когда я ожидала от него излишней роскоши, этот был бы самым подходящим. Но он в чёрном костюме — как всегда безупречно сшитом. Под ним жилет из того же материала поверх светло-серой рубашки. Когда он ведёт меня к танцполу, я замечаю тонкую серебряную вышивку на плечах и лацканах его пиджака, повторяющую узоры кружева моего платья. Красная нить, почти кроваво-алая, оттеняет всё это. Почти того же цвета, что и мои глаза.

Кажется, оркестр играет только для нас. Словно больше никого нет на площадке. Только его ладонь у меня на пояснице, привычное тепло его тела, твёрдый захват пальцев, что натягивает между нами натянутую до предела струну, словно мы танцуем по туго натянутому тросу… И будто внизу зияет бездна, грозящая проглотить при малейшей ошибке.

— Ты прекрасна сегодня. Как всегда.

— А ты выглядишь не так уж плохо.

— Готова? — шепчет он, его губы так близко к моему уху, что горячее дыхание гонит мурашки по рукам.

— Да.

— Твои сообщники? — Он протягивает руку, и я прокручиваюсь под ней. Каэлис резко возвращает меня обратно.

— Профессионалы, — отвечаю быстро, едва шевеля губами. — Все здесь, готовы.

— Хорошо. У тебя будет один шанс.

Я поднимаю голову, встречая его взгляд.

— Думаешь, я этого не знаю?

Выражение Каэлиса каменеет. Я чувствую его тревогу. Я специально держала его в неведении о некоторых деталях — по просьбе Твино.

— Я достану карты, — уверяю я его.

— Не это тревожит меня. — Его взгляд заостряется, полон почти отчаяния.

— А что тогда? — Ещё один поворот. Музыка нарастает, когда он прижимает меня ближе, теснее, чем прежде. Моё дыхание сбивается, грудь натянуто давит на корсет. На его грудь. Его пальцы пробираются сквозь кружево у меня между лопаток и касаются кожи. Он держит меня так, будто стоит отпустить — и он потеряет меня навсегда.

— Я боюсь за тебя, — выдыхает он. Весь зал стихает, и я слышу только его. Я чувствую тот самый страх, что морщил его лоб за ужином на днях. Что заставил держать меня в объятиях всю ночь. — Если всё провалится, если что-то пойдёт не так, я не знаю, смогу ли защитить тебя в этот раз. Как бы жалка ни была моя последняя попытка…

В нём сейчас нет ничего, кроме обнажённой искренности, выданной страхом, который точит его изнутри. Последние эмоции, которые я ожидала увидеть от него. Для себя. Эмоции, в существование которых я сама себе не позволяла верить.

— Всё должно было быть просто, — шепчу я, и злость рвётся наружу в каждом слове. Я злюсь на него — и на себя. Как он посмел так завладеть мной, телом и душой.

— Ничто, между нами, никогда не будет простым. — Его голос настолько низок, что по коже бегут мурашки. — Клара, ты —

Мелодия меняется, и в поле зрения появляется другая фигура. Мужчина, от которого Каэлис унаследовал свою силу и властность.

Король Орикалис, величественный в красном и золотом, словно возникает рядом в одно мгновение.

Мы разлетаемся друг от друга, будто дети, застигнутые за первым поцелуем в кустах. Мир вокруг возвращается обратно — гул музыки, разговоров, свет люстр, — словно кровь, ударившая в голову. Соберись, приказываю я себе. Я только что убеждала Каэлиса, что он зря беспокоится. Самое время доказать, что я держу ситуацию под контролем.

Я склоняюсь в реверансе, а Каэлис отдаёт отцу уважительный, хоть и неохотный, кивок.

— Можно пригласить? — тон короля делает вопрос скорее приказом.

— Для меня честь, ваше величество, — отвечаю я, выпрямляясь.

На миг наши взгляды с Каэлисом встречаются, и он отступает. Его рука передаёт мою ладонь из одной оррикалисской руки в другую. Без единого слова он оставляет меня с ощущением, будто я брошена в логово чудовища. Но улыбка не сходит с моего лица, когда король обнимает меня за талию. Я напоминаю себе дышать, иначе тело сведёт от ужаса, который сжимает горло одним его присутствием.

— Он одевает тебя достойно. — Взгляд короля ничего не упускает. — Вновь заставил тебя выглядеть так, как нужно.

— Для меня честь — его внимание, — отвечаю я, не зная, что ещё сказать. Это первый раз, когда я говорю с королём наедине.

— И правильно.

Музыка меняется, мы делаем поворот. Я пользуюсь моментом, чтобы слегка коснуться его груди, нащупывая очертания механической шкатулки. Она на том же месте, что и прежде. Одновременно я скольжу взглядом по залу, выискивая знакомое лицо среди слуг.

Юра стоит с подносом, полным бокалов с игристым вином. Наши взгляды встречаются всего на секунду — и этого достаточно.

— Прими его доброту и увлечение, — говорит король, не замечая моих движений. Но его пристальный взгляд возвращает всё моё внимание к нему одному. — Но отговори моего сына от его дерзких амбиций.

Сердце гулко бьётся. Он знает? Не может быть. И всё же глаза его говорят об обратном.

— У Каэлиса грандиозные планы на академию; вряд ли кто-то сможет его остановить, — отвечаю я с самой наивной улыбкой, на которую способна.

Хватка короля крепнет.

— Я знаю, кто мой сын, — торжественно произносит он. — И именно поэтому считаю, что только ты сможешь быть рядом с ним. Обуздать его. Уравновесить. Но никогда не так, как он тебе обещал.

В его взгляде мелькает нечто дикое, почти звериное. На миг он вообще перестаёт быть похожим на отца Каэлиса. Та сила, что я видела в принце, ничто по сравнению с этой тьмой, и слова застревают у меня в горле.

— Что вы имеете в виду? — осмеливаюсь прошептать я.

Но он не успевает ответить — музыка замирает, и зал наполняется вежливыми аплодисментами. Король улыбается и отстраняется, легко отбрасывая меня, будто ничего не сказал, будто не выдал мне полуприказ, полупредостережение.

Всего секунда остаётся мне на сомнения. Если он и правда знает, что Каэлис пойдёт против него…

Я беспомощно наблюдаю, как Юра подаёт королю конкретный бокал. Вино подмешано прозрачным ликёром — достаточно, чтобы вызвать головную боль, по словам Сайласа.

Какие бы сомнения у меня ни были, что бы ни знал король и что бы это ни значило, план уже приведён в действие.

Назад пути нет.

Глава 54

На то, чтобы король наконец-то извинился и покинул бальный зал, уходит около десяти минут. Его рука тянется к виску, пока он направляется к боковой двери. Я жду ещё пять, прежде чем последовать за ним. Каэлис занят в зале — обходит гостей и, главное, отвлекает брата. Из всех присутствующих только Принц Равин внушает мне опасения.