Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

Ответ немного сглаживает моё раздражение. Но я стараюсь не показывать этого — информация слишком ценна, чтобы потерять её из-за вспышки эмоций.

— Сколько вас? — спрашиваю, зацепившись за её повторяющееся «мы».

— Сейчас несколько десятков. Минус те, кого мы потеряли, атакуя короля Нэйтора в День Всех Монет. — Она презрительно усмехается: — Дураки.

Вот почему убийца в тот день знал моё настоящее имя. Вот как она узнала меня. Может, она была одной из тех «подруг» матери, которые время от времени приходили в Гнилое Логово. Я могла видеть её раньше? Или она просто знала обо мне от организации?

— Тоннели в горах…

— Наши пути.

— А моя сестра?..

— Академия — такая же слепая зона для нас, как и для всех остальных. — Она обрывает меня. — Ты знаешь о ней не меньше, чем я. Скорее даже больше.

— Но ты знала, что она не вышла из Академии, — понимаю я. Лицо Бристар каменеет. — Потому что, если бы Арину отправили на шахту, ты пошла бы за ней. А остальных из клуба ты оставила верить, что шанс есть. — Мой голос срывается в шёпот. — Ты бы когда-нибудь сказала им правду?

Долгая пауза.

— Мы делаем то, что должны, — отвечает она холодно и без сожаления.

— Тебе вообще есть дело до нас? — шепчу.

— Конечно. — Она резко выпрямляется, искренне задетая. — У тебя с Ариной всегда были люди, которые следили за вами. И до сих пор есть. — В её голосе — обида. — А я? Я забочусь об этой семье, о нашем клубе, больше, чем о чём бы то ни было. Клуб никогда не имел ничего общего с Хранителями.

— Но всё равно ты врала нам.

— Я защищала всех. В том числе и тебя. — Бристар мягко вздыхает и смотрит в окно, во двор, где покоится Арина. — Чем больше вы знали бы, тем выше риск. Вы с сестрой не единственные, у кого есть склонность безрассудно срываться с места. — Я невольно вспоминаю, как Грегор бродил по улицам в ту ночь, услышав о побеге.

— А смерть моей матери? — всё ещё не отпускает чувство, что она что-то скрывает. — У тебя есть информация, которой ты не делилась?

— Ты всегда была права: это было убийство.

— По приказу короны? — Даже произнося это, я вижу перед глазами Каэлиса — над собой, внутри меня. Но я должна знать наверняка: не он ли стоит за смертью матери? Не предаю ли я её память?

Бристар сжимает губы, словно не хочет говорить:

— У нас есть все основания полагать, что корона действительно санкционировала атаку — Король Нэйтор желает истребить нас всех. Но прямых доказательств мы не нашли.

Я тяжело выдыхаю и опускаюсь в диван так глубоко, что голова запрокидывается к потолку. Тупики на тупиках. Какой прок от тайного ордена, если даже они не знают того, что мне нужно? С трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать это вслух.

— Мы выяснили, что была замешана семья Клан Башни. — На этих словах я резко выпрямляюсь. Значит, Алор сможет что-то найти. Может быть, я просила её искать не там. — Это неудивительно: ресурсы шахт в их руках, а Клан Башни подчиняется приказам короны.

— Но ведь кое-что тебя удивило, — подмечаю я.

— Все сведения указывают на принца Равина, — в её голосе слышится ненависть, — именно он занимался охотой на Хранителей. И всё же странно: в случае с твоей матерью нам так и не удалось найти прямых доказательств его участия.

— Что я могу сделать, чтобы найти их? — стараюсь отодвинуть в сторону мысль, что Бристар могла скрывать от меня правду о смерти матери. Звучит так, будто у неё самой мало сведений.

— Лучшее, что ты можешь, — это то, что уже делаешь: сосредоточься на Мире. Укради карты у короля. Но не отдавай их Каэлису. Держи при себе. Только ты. В секрете. В безопасности.

Мои глаза скользят к ней. Бристар слишком хорошо меня знает. Интересно, подозревает ли она, что я потихоньку собираю достаточно ресурсов из мастерской Дурака, чтобы сделать одну лишнюю карту, но так, чтобы Каэлис не заметил, что материалы уходят чуть быстрее, чем должны. Одна подделка — для него. И одна настоящая — для себя.

— Это часть испытания, чтобы проверить, достойна ли я вступить в вашу группу? — спрашиваю я.

— От твоего выбора зависит судьба нашего мира. Это куда больше, чем чьё-то одобрение в нашей организации. — В её голосе столько уверенности во мне, что я сомневаюсь, заслужена ли она. — После Пира Кубков, во время каникул, мы проведём твоё настоящее посвящение в орден твоих предков. И тогда на все вопросы, которые у тебя наверняка есть, ответят другие. Я не хранительница преданий среди нас; большинство вопросов лучше задавать тем, кому это предназначено.

Всю дорогу назад в академию я молчу. Сайлас явно понимает, что что-то изменилось, но не спрашивает. Он переносит меня в академию — ближе к покоям Каэлиса, как я прошу. Я уже собираюсь уйти, когда он останавливает меня.

— Клара. — Его рука закрывает мою ладонь. Я оборачиваюсь через плечо и невольно расслабляюсь, увидев, каким серьёзным стало его лицо. Внутренний разлад читается в каждом черте. — Завтра Пир Кубков.

— Я знаю.

— Твоя кража… — Он запинается, подбирая слова. Я жду, пока он соберётся с духом. — Все может пойти не так.

— Я знаю, — повторяю мягко. Для него это всё новое. Всю жизнь он был под каблуком короны. Конечно, он боится идти против них. — Но это риск, на который мы пойдём.

Сайлас отпускает меня, опускает взгляд. Чешет затылок, явно не решаясь.

— Я… Понимаешь… Чёрт. — Мужчина ругается себе под нос, и я от неожиданности поднимаю брови. Никогда ещё не слышала от него грубого слова. Сайлас суёт руку в карман и резко протягивает мне серебряную карту. — Возьми.

Я моргаю, переводя взгляд с карты на его лицо. Но он упорно не смотрит на меня, и я сосредотачиваюсь на карте — Колесница. Чернила слегка выпуклые и прохладные, словно из настоящего серебра. Я видела, как Сайлас вытягивал её десятки раз, но никогда не рассматривала так близко. Каждая прядь грив лошадей, тащащих изящную колесницу сквозь клубящийся туман, выписана с идеальной точностью.

— Ты… отдаёшь мне карту? — слова падают шёпотом, полные благоговейного изумления.

— Если всё пойдёт плохо, используй её.

— Ты доверяешь её мне?

Сайлас кивает.

Несколько месяцев назад он не давал мне даже на секунду воспользоваться этой картой. Я могла просить, умолять — без толку. А теперь он сам вручает её, чтобы защитить меня. Доверяет мне то, что равносильно измене — ведь эта карта предназначена только для короны.

Я обнимаю его за плечи. Сайлас моментально напрягается. Интересно, когда его в последний раз держали вот так — когда ему в последний раз дарили простую доброту.

— Спасибо, — шепчу я. Из всех людей именно его я меньше всего ожидала когда-нибудь назвать тем, кому можно доверять. Но после всего… возможно, он один из немногих. — Я тебя не подведу.

— Удачи. — Сайлас крепко сжимает меня в ответ. Мы стоим так одно дыхание. Потом он отпускает и стремительно уходит, будто совершил вынужденное отступление.

Я прячу его карту в карман и направляюсь к покоям Каэлиса, голова гудит от мыслей.

На цыпочках я вхожу в его комнату.

Каэлис спит. На простынях ещё осталась вмятина от моего тела рядом с его — там, где я лежала до того, как ускользнула. Там, куда думала вернуться этой ночью. Он доверяет мне настолько, что позволяет себе крепко спать, беззащитно.

Убить его сейчас было бы так легко.

Эта мятежная мысль звучит моим же голосом, но из прошлого — той меня, что жила год назад. Бристар сказала, что Хранителей Мира истребляли, что Орикалис — наш кровный враг. Я всегда знала, что корона замешана в смерти матери, и теперь доказательств больше, чем когда-либо.

Убей его, шепчет голос. Может, это зов моей крови Хранительницы. Но при этом меня выворачивает изнутри. Желудок скручивается. Я отворачиваюсь от спящего принца и бесшумно ухожу в свою комнату.

Там я раскладываю все свои инструменты для рисования — те, что подарил Каэлис, и те, что я потихоньку умыкнула, — и замираю перед выбором.

Верю ли я Бристар? Верю ли женщине, которая подобрала меня с улицы, всегда защищала, знает слишком много правды, чтобы я могла заподозрить её во лжи? Но это та же женщина, которая годами могла рассказать всё, но не сделала этого. Если я доверюсь ей, значит, встану на сторону Хранителей Мира. Людей, которых я никогда не знала. Тех, кто всегда существовал лишь в виде теней и тайн. Но они заботились о нашей семье. Им доверяла мать.