Белые крылья зиккурата (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein"

Вопреки всякой логике мне стало смешно. Вспомнились неуклюжие попытки людей меня остановить. Я оставил их всех в живых. Просто отключил. А они кажется ни разу вообще не дотянулись до меня своими бесполезными железками.

— Мне нужно о многом с вами поговорить, — вдруг, удивляясь собственному порыву, откликнулся я. — Но не здесь и не сейчас.

Я огляделся по сторонам и сосредоточился на чувстве пространства. Мы стояли в таком-то тупичке и в глухих стенах с разных сторон было несколько дверей. За тремя из них определённо был кто-то живой. — Мы собираемся выпустить всех?

Лира сосредоточенно кивнула.

— Даже если пленники не имеют отношения к нам, их побег запутает и отвлечёт даэвов. Так у нас больше шансов уйти отсюда без проблем.

Сказав это, она подошла к первой двери и приставила ключ к замочной скважине. Но отчего-то замешкалась.

— Надо же, к вам вернулось благоразумие… — поймал себя на том, что вздохнул. Опомнился и старательно вернув на лицо равнодушно-отстранённое выражение подошёл к девушке. Отобрал ключи и открыл первую дверь.

Кроме Дала, там обнаружилось ещё двое пожилых мужчин — не Крылатых. Ни один из них не походил ни на воина, ни на преступника. Расспрашивать их не было времени — в любую минуту могла появиться охрана. Пока я отпирал камеры Лира негромко раздавала им инструкции. Смысл плана сводился к тому, что им следует держаться заметно позади и покинуть место где мы оказались следом за нами. Я не стал одёргивать госпожу и напоминать про то, что нам достаточно выбраться из здания, а им, возможно, придётся преодолеть ещё и внешные стены, а то и более серьёзные препятствия — в зависимости от того, где нас вообще держали.

Когда я оказался у двери последней камеры Лира поспешила ко мне. Отобрала ключ и какое-то время дрожащими руками копалась в замке. Я с удивлением наблюдал за этим проявлением слабости — до тех пор пока речь шла только о её жизни, Лира держалась так, как будто ничего и не происходило. Несчастье же этого незнакомого Дала явно тревожило её сильнее, чем собственная безопасность, и мне это не нравилось. Наконец она справилась с механизмом и распахнула дверь. Заглянула внутрь. Пожилой Крылатый лежал на соломенном тюфяке на боку, руки его были связаны за спиной. Заметив, что дверь открылась, он дёрнулся и попытался сесть. В царившем кругом полумраке я не разглядел выражения его лица, но черты были мягкими, по загадочной причине я редко видел такие у талах-ир. Крылатые моего поколения жили до ста и более лет, а этому на вид было за пятьдесят. Ещё через несколько секунд я понял, что Крылатый довольно сильно избит.

— Дал… — выдохнула Лира, бросаясь к нему на встречу. — Что с вами? Что произошло, почему вы здесь?

Я ответа ни на один из этих вопросов не знал. Зато шестое чувство в буквальном смысле подсказывало мне, что враги вот-вот нас найдут, потому не дав им продолжить разговор, я сразу же спросил:

— Вы сможете идти?

Дал попытался подняться на ноги, но ему мешали стянутые за спиной запястья.

Шагнув к нему я быстро раскрыл саркар на полную длинну — талах-ир почему-то отшатнулся. Несколько долгих мгновений он с ужасом смотрел на ослепительно острые лезвие едва заметно белевшие в полумраке.

Саркар — лишь одно из множества изобрететий «Четвёртой касты». Тех, кого и по имени-то не принято называть, а тем более — демонстрировать их достижения на фестивалях. Историю и науку катар-талах не проходили при храмах, о них не принято было говорить в обществе. Но мастер Эрайе всегда питал особую страсть к неприличным темам, и катар-талах вместе с их недостатками, бедами и горькой участью определённо входили в число его любимых предметов разговора. От него я знал, что среди изобретений катар-талах было множество куда более смертоносных, чем саркар. Талах-ар даже для закрытых коллекций позволили оставить только самые простые и безопасные из них. А складной посох с двумя лезвиями на концах стал своего рода символом аран-тал: мы опасны, но наши лезвия всегда спрятаны и мы до последнего будем стараться никого не убить.

Качнув головой, я отогнал неприятный укол, который испытал от реакции этого пленника, молча развернул его боком и одним быстрым движением перерезал путы.

Дар ещё раз попытался встать, но стоило ему оказаться на ногах, как он стал заваливаться в сторону. Я собрался перехватить падающего учёного за талию, но Лира меня опередила.

— Иди, — она кивнула в сторону выхода. — Тебе предстоит расчищать дорогу.

И сама подставила ему плечо.

Мы снова встретили стражу уже на первом этаже. За окном розовело закатное солнце. Я ударил одного из охранников саркаром по пояснице, блокируя сигналы спинного мозга, и стражник упал. Второй встретил удар в развороте — грудью, а затем виском.

— Хотите выйти через главный вход или через окно?

Лира замешкалась.

— Хочу посмотреть в глаза Флавию.

— Будут жертвы, — предупредил я и двинулся к противоположному выходу.

— Подожди, — окликнула меня Лира. — Давай через окно.

Я кивнул и направился к окну. Вспрыгнул на подоконник и помог двум талах-ар выбраться. Мы взмыли в небо в направлении крепости.

7. Бессоница

Я помню день, когда намэ талах-ир отправился в Покои Сна. В тот вечер наставники объявили пир, но ни они, ни мы не испытывали радости от обильного стола. Намэ Майе любили все: и учителя, и ученики. И мало кому удавалось смириться с новостью о том, что больше мы никогда не увидим его лица.

Умом каждый из нас понимал, что намэ устал. Что там, где он теперь, Вселенная дарует ему покой. Однако чувства пересиливали разум, и воздух в обеденной зале полнился тоской.

Когда мы с Лирой и её гостем наконец добрались до нашей крепости, когда намэ обработала раны Дала, а я приготовил ужин на всех, и мы уселись за стол, воздух полнился таким же тяжёлым молчанием, как и тогда.

В небе над крепостью уже воцарилась ночь, и сквозь витражи в потолке лился призрачный свет серебристых звёзд. Намэ притушила светильники, сославшись на то, что у неё болят глаза, и мы сидели втроём в полумраке и тишине.

Не удивлюсь, если думали мы об одном: никто из нас до последних часов и представить не мог, чтобы его подобным образом предали и взяли в плен.

Все те века, что существовала Корона Севера, жители материка почитали её обитателей. Мы торговали с ними, брали их детей в ученики. Между нами никогда не было войн. Я изучал историю не так, как учат её талах-ир, мне старались дать как можно больше знаний о воинском мастерстве. Но даже мне не рассказывали о временах, когда кто-то из обитателей материка мог сражаться против нас.

Возможно, Лира и знала больше, но молчала. Дал тоже ничего не говорил. Кажется, после пережитого ему кусок в горло не лез. Как и нам с намэ.

Всё же заставив себя немного перекусить, мы освободили стол и намэ со своим гостем наконец завели разговор.

— Что происходит в Толосе? — спросила Лира, когда мы сидели в гостиной зале и я готовил чай.

По сути, она озвучила и мой вопрос. Я бы только добавил — и что нам делать в Помпеях, если даэвы так себя ведут?

— Гонения на учёных, — сказал Дал тихо. — Жаль, я не успел спрятать записи. Но хорошо, что вы собрались выполнить обещание… намэ.

Глаза Лиры вспыхнули и потухли.

— Не совсем. Материалы, которые я тебе везла, отобрал Флавий. Но я сделаю копии. Погоди, Дал, что это значит — гонения на учёных? Кому это нужно?

— Вы не понимаете, намэ?

Лира покачала головой.

Дал вздохнул.

— Даэвы называют себя потомками демонов. Они обладают способностями… Весьма специфичными. Призывать управляемые энергетические контуры, например. Улавливать электромагнитные волны без приборов, изменять их направление… Они называют это — магией.

— То есть уровень развития их науки значительно выше нашего? Настолько, что мы не можем интерпретировать их возможности?