Неправильная сказка - Тебнёва Елена

Возле одного из деревьев я увидела козленка. Самого обыкновенного, беленького, пушистого, со смешным хвостиком. Он щипал травку и выглядел так знакомо, так по-земному, что я обрадовалась ему как родному. И запнулась на полушаге, когда козленок обернулся и продемонстрировал один-единственный витой рог посреди лба.

— Ты чего застыла? — недовольно окликнул Йонто.

— Хорошо хоть крыльев нет, — задумчиво протянула я, гадая, сколько еще потрясений способна выдержать моя психика.

— Крылатые слишком дорого стоят, их держат богатенькие идиоты в качестве домашних питомцев, — добил меня добрый мальчик Йонто и легонько подтолкнул в нужном направлении. Сама бы я еще долго переваривала чудеса местной фауны. Вот право слово… будто приснопамятных чентолей мало было!

Тропка влилась в опрятную улочку, по обеим сторонам которой ютились дома. Небольшие, аккуратные, сложенные из камня и дерева, с крошечными оконцами и украшенными причудливыми узорами стенами, с конусообразными крышами. Улочка вилась прихотливо, дома разделяло приличное расстояние, и пространство между ними занимали огороды и клумбы. Цветов было много. Очень много! А вместо заборов росли низкие кустарники, сплошь усыпанные мелкими розовыми и белыми бутонами.

Я, увидев такую красоту, обо всем позабыла и вновь застыла, любуясь ожившей сказкой.

— Не спи! — поторопил Йонто, но, стоило мне с тяжелым вздохом сделать шаг, как тут же передумал: — Стой.

Какая противоречивая натура… Ну, стою. Что дальше?

Йонто окинул меня критическим взглядом, поднял ворот моей рубашки и безрукавки, закрывая ошейник. Действительно, ни к чему привлекать лишнее внимание, а подобное украшение — вещь приметная.

— И сделай что-нибудь с волосами, — поморщился он, протягивая выуженный из кармана плетеный шнурок.

— А что не так? — прищурилась я.

Лесная ночевка и отсутствие расчески, конечно, не пошли на пользу моему облику, но… кто бы говорил!

— Неприлично, — отозвался босой, лохматый и обряженный в порванную одежду парень. Похоже, ему такой вид казался верхом приличия.

Я скептически хмыкнула, но шнурок взяла. Мне несложно, зачем же тогда человека зря нервировать. Без расчески коса получилась не особо ровной, но Йонто придираться не стал. Кивнул и пошел дальше, и я поспешила следом. К моему разочарованию, остановились мы у первого же дома, стоящего наособицу.

— Крошечный какой! — удивилась я.

Он действительно больше напоминал игрушку, чем настоящее жилье. Каменное основание надежно вросло в землю, а по деревянным стенам вились резные узоры, изящные, чуждые, и казалось, что веет от них теплом. Особым, домашним, от которого успокаивается мятущееся сердце и сладко спится по ночам.

— Мой еще меньше, — хмыкнул Йонто и, взойдя на крылечко из двух ступенек, забарабанил в дверь. — Тетушка! — гаркнул он так, что с ближайшего дерева с недовольным криком взлетела стайка напоминающих ворон птиц. — Тетушка, это я, открой!

— Явно никого нет дома, — тронула его за плечо я, когда, выждав минуту, он вновь постучал в жалобно загудевшую створку. — Здесь живет твоя тетя?

— Лекарка. — Йонто сел на ступеньку и прислонился к двери. — Очень хорошая лекарка. Хочу показать ей тебя, может, она и наведет в твоей голове порядок…

Боюсь, сейчас в ней и коллегия высококвалифицированных психиатров не разберется. Вздохнув, я села рядом и покосилась на прикрывшего глаза парня.

Осунулся. Под глазами тени залегли, губы пересохли и потрескались, на щеках — нездоровый румянец… И пальцы дрожат, едва заметно, но если как следует приглядеться…

— Ты неважно выглядишь, — заметила я. — Как себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

— Я в порядке, — отмахнулся он.

— Оно и видно, — не удержалась я. — Слушай, мы здесь долго сидеть можем, а ты… Давай другого лекаря найдем? Он заодно и тебя подла…

— Я только ей доверяю, — отрезал Йонто. — Сиди.

Ладно. Сидим дальше. Ждем. Думаем, как быть и стоит ли рассказать всю правду… Или после этой правды меня точно лекарям сдадут? На опыты. Сомневаюсь, что у них много таких вот ненормальных бегает. Если будет кому сдавать. Состояние Йонто тревожило все сильнее, казалось даже, что он дышит с трудом, и я боялась, как бы вновь не лишился сознания. Прикрывать его травкой и делать вид, что ничего не было, категорически не хотелось.

Но мои опасения не успели переродиться в настоящий страх: не прошло и четверти часа, как на ведущей к домику дорожке показалась женщина. Молодая, невысокая. Полноватая, и полнота эта необычайно ей шла. Круглолицая, большеглазая и улыбчивая. Из-под замысловато завязанного платка выбивались темные локоны. Меня заинтересовала ее одежда: многослойная, со шнуровками, ремешками, кармашками, украшенная вышивкой по подолу, вороту и рукавам. То, что я поначалу приняла за платье, платьем вовсе не являлось — слишком уж длинные разрезы по бокам, практически до пояса, широкого, ярко-синего, не единожды обхватившего талию. Под светло-серым платьем — не платьем имелось еще одно, синее, как и пояс. Синие же рукава, узкие, густо вышитые серебристой нитью, выглядывали из-под более широких серых, также украшенных разрезами со шнуровкой. Чудно. И обувь интересная, чем-то на ботинки Йонто похожая, только меньше и аккуратнее. Ни каблучка, ни платформы. Зато распускаются на сером фоне вышитые синие цветы. Красиво как…

— Нравится? — поинтересовались откуда-то сверху.

— Ага, — зачарованно кивнула я и только тут осознала, что обладательница башмачков стоит рядышком, а я эти самые башмачки совершенно неприлично разглядываю, едва носом в них не уткнувшись.

— Где Шаная? — нарушил неловкое молчание Йонто, поднимаясь и потягиваясь.

— Явился не запылился, — подбоченилась женщина. — Ни здравствуйте вам, ни как дела… Как не было манер, так и нет!

— Здравствуй, Мирина, как твои дела? — покладисто проговорил он.

— С тех пор как видела тебя в последний раз — значительно лучше, — хмыкнула названная Мириной. — По тебе того не скажешь. Признаться, удивлена, что ты еще жив.

— Спасибо, я тоже рад тебя видеть, — фыркнул Йонто. — И все-таки, где Шаная?

— Зачем она тебе понадобилась? Может, я помогу?

— Нет. Здесь… особый случай. — Он небрежно кивнул на меня. — Нужна помощь и кров.

— Шаны не будет несколько дней, а то и недель, — покачала головой Мирина, скользнув по мне оценивающим взглядом. — Но она может остаться. Ты тоже.

— Нет, так не пойдет… — нахмурился Йонто.

Задерживаться здесь он явно не планировал. Зато сплавить меня лекарке — еще как. Но… лучше уж так, чем бродить одной по дорогам чужого мира.

— Я могу остаться и одна, — скрепя сердце предложила я. — Сам же сказал, что доверяешь этим людям…

— Сядь, не мельтеши, — поморщился он. — Дай подумать…

— О чем тут думать? — сказала Мирина. — Осмотреть девочку могу и я. Идемте в дом…

Пока она возилась с дверью, я приметила неподалеку ярко-голубой цветок. Он покачивался среди травы на тонком, словно ниточка, стебельке, а его резные лепестки так и манили прикоснуться, вдохнуть аромат… Я шагнула к дивному цветку, протянула руку… И тут же получила по ней легкий шлепок.

— Великий предок! — простонал Йонто, нависнув надо мной. — С кем я только связался!

— Ну так развяжись, — надулась я, обиженно потирая ладонь. — Что на сей раз?!

— Запомни: чем ярче существо или растение, тем оно опаснее, — тяжело вздохнул он.

— Тогда ваш шэт-шан просто ходячая катастрофа, — отчего-то припомнила я мужчину в красном. По яркости он переплюнул любой виденный мною цветок.

— Умница, — растрогался Йонто. — Можешь же, когда хочешь!

— А что насчет чентоля? — пропустила мимо ушей ехидную реплику я. — Белый, но опасный.

— Безобиднейшее существо, — хмыкнул он. — Опасен лишь в ночь Сверкающей и в сильные грозы, потому как питается природной магией, избыток которой затмевает его сознание. А если знать, что делать, то и тогда не опасен.

И посмотрел так, что захотелось сбежать. Но вместо этого я разозлилась. Будто я по собственной воле сюда попала! Да если бы могла, сей же час домой вернулась бы!