— Но… — Я смутился, это было настоящим признанием. — Как ты вообще это себе представляешь? Просто взять и…
— Я понимаю, тебе сложно решиться… покинуть привычный мир… — Семерхет обнял меня за плечи. — Но подумай о том, что я могу дать тебе взамен. Разве ты не хотел узнать, каков был Кемет в своём расцвете?
— Не искушай! Как ты не понимаешь? Ведь это означает… не вернуться обратно… никогда! Ведь так? — Я попятился от него, сжал виски руками.
— Мальчик мой! — Фараон поймал меня и снова прижал к своей груди. — Да, я не смогу вернуть тебя обратно в твой мир, если ты уйдёшь со мной. В прошлое можно уйти лишь однажды и навсегда. Но я обещаю тебе, что ты никогда не пожалеешь, если выберешь пойти со мной.
— Я не знаю… — почти застонал я.
Сделать выбор было нелегко. Я точно знал, что ни за что не отпущу его одного, но до смерти боялся пойти туда с ним — в ту эпоху, в ту неизвестную и страшную эпоху, без возможности вернуться обратно… Как же быть? Мои губы задрожали, я беспомощно посмотрел на Семерхета. Он поспешно обнял меня, стирая слёзы с моего лица.
— Ты… ты сможешь… — выдавил я, — сделать так, чтобы они все забыли навсегда… о моём существовании? Если не сможешь, я точно не пойду… я не могу оставить его… ведь он же… отец… если ему скажут, что его сын без вести пропал в песках… — В горле у меня что-то пискнуло, голос прервался.
— Они забудут, — пообещал Семерхет. — Когда мы уйдём, ты перестанешь для них существовать… для всего этого мира…
Я выдохнул всей грудью, не решаясь произнести это, потом почти беззвучно сказал:
— Хорошо, я согласен.
Семерхет улыбнулся и скрепил этот договор поцелуем.
Несколько минут спустя я немного успокоился.
— И как это будет? — поинтересовался я. — Как это делается?
— Сейчас, только исправим кое-что… — Семерхет подошёл ко мне и снял с меня очки.
— Эй! — Перед глазами всё расплылось. — Я же ничего не увижу…
Предметы вокруг казались туманными, расплывчатыми пятнами. Снять с меня очки было не лучшей идеей. Но потом я заметил, что очертания становятся всё чётче… стали такими яркими, что у меня даже заслезились глаза.
— Они тебе больше не понадобятся. — Семерхет уронил очки на пол. — В Кемете не было таких вещей.
— Уф! — От непривычного, давно забытого ощущения у меня даже закружилась голова.
— Ничего, это пройдёт. — Семерхет подвёл меня к постаменту. — Ты готов?
Я только кивнул: дух захватило, и опять стало страшновато. Фараон поставил меня лицом к книге, положил мои руки на её страницы, свои руки — поверх моих. Я почувствовал, как его тело прижимается ко мне сзади, и меня окатило тёплой волной возбуждения. Я задрожал, теряя дыхание.
— Ничего не бойся… — Подбородок Семерхета оказался на моём плече. — Просто стой так.
Египтянин сжал мои пальцы сильнее и стал нараспев произносить заклинания. Иероглифы сползли со страниц, обвивая мои запястья и въедаясь в них как кислота. Больно! Я вскрикнул, стиснул зубы. Обвив мои руки, иероглифы обвились и вокруг рук фараона, словно бы связывая наши руки вместе.
А потом книга распухла, раздалась, поднимая свои края вверх, и как гигантская устрица поглотила нас. Мы погрузились в ослепительное сияние, и нас поволокло куда-то невидимое течение ветра.
Я зажмурился, теряя все ощущения, кроме одного — сильных, но бесконечно заботливых рук, сжимающих мои запястья. Ещё не зная ничего о том, что будет или не будет, я знал лишь одно: я не пожалею о том, что принял такое решение.
Комментарий к Свиток шестой. Я делаю выбор
Осирис — бог возрождения. Хор Биенехес Эхнхор — имя и эпитет, подходящие для фараона.
========== Свиток седьмой. Возляг на моё ложе. Дубль два ==========
В ушах шумело. Постепенно этот шум превратился в визг… девчачий визг. Как странно… У меня галлюцинации?
Я открыл глаза и сам удивлённо вскрикнул: я стоял в кругу полуобнажённых девушек, которые тряслись от ужаса и визжали. Тонкие прозрачные юбки и браслеты на руках, тёмные волосы, ярко накрашенные глаза…
— Египтянки?! — воскликнул я, и они шарахнулись от звуков моего голоса.
Сердце у меня всколыхнулось. Где это я?! Неужели…
Я повертел головой и встретился взглядом с темнокожим парнем в набедренной повязке и с широкой золотой цепью вокруг шеи, который держал в руках опахало и боялся пошевелиться. Нубиец?
Я был во дворце, несомненно: высокие колонны, статуи богов вдоль стен, пальмовые ветви в больших кувшинах, дымящиеся благовония… и два стражника, застывшие у дверей и не знающие, что им делать.
На лицах всех присутствующих был написан неподдельный ужас. Наверное, я просто появился здесь, а они это увидели.
Гулял сквознячок, должно быть, окна были раскрыты. По телу пошли мурашки, и я удивился: почему я вдруг стал восприимчив к сквознякам? Я посмотрел на свои ноги и издал вопль, от которого все попятились. Такая же прозрачная юбка, как и на танцовщицах! Какой кошмар! Там же всё просвечивало! Я поспешно прикрылся руками, с предплечий соскользнули и зазвенели тонкие золотые браслеты. Я сглотнул: мало того что я оказался тут, так ещё и превратился во что-то совершенно непристойное!
И где Семерхет? Я снова завертел головой и обнаружил его на золотом ложе, возле которого стояло несколько чаш с вином, маслом, благовониями, лепестками роз… Роскошная юбка, золотые браслеты, волосы с жемчужинами, вплетёнными в височные пряди, — всё точно так же, как и в воспоминаниях. Значит, мы перенеслись в прошлое? Эрпат лежал на боку, подложив локоть под голову, глаза его были закрыты, губы приоткрывались и смыкались спокойным дыханием — он спал. Я сделал к нему шаг — стражники вскинули оружие, танцовщицы снова взвизгнули.
— Что за шум? — раздался недовольный голос, и фараон открыл глаза.
Я радостно воззрился на него, но тут же моя радость поутихла: его взгляд казался чужим. Семерхет изогнул бровь и уставился на меня с явным недоумением. Неужели не узнал?!
Внутри стало прохладно. Я вспомнил фильмы о путешествиях во времени, там люди часто теряли память. А что, если он забыл меня? потерял воспоминания в этом невероятном путешествии? Похоже на то: он ничем не показывал, что я ему знаком. Если так — я пропал. Я сглотнул и невольно попятился.
Танцовщицы сбились в кучу, бормоча что-то про злых духов. Семерхет встал со своего ложа, несколько растерянно осмотрел самого себя и всё вокруг и подошёл ко мне. Я не решался на него посмотреть: если он меня не помнит, он может счесть мой взгляд оскорблением, а тогда стражники быстро со мной расправятся!
— Я думал: ты мне приснился, — негромко произнёс фараон, пальцем приподнимая мой подбородок.
Я всё ещё не был уверен и не поднимал глаз. Он слегка улыбнулся и прикоснулся губами к моему лбу. Я выдохнул с облегчением: помнит!
— Ты в порядке? — Семерхет погладил меня по плечу.
— Да… не считая этого! — Я почти рассерженно подёргал юбку. — Что это за одежда, а? И это тоже… — Я потряс браслетами. — Я как девка выгляжу!
— Тебе не нравится? — удивился эрпат.
— Разврат полный!
— Ты преувеличиваешь, — возразил Семерхет и подправил мои браслеты, сдвигая их выше к предплечью. — Эта одежда (как и всё здесь) для одной единственной цели — услаждать мой взор.
— Не припомню, чтобы мы о таком договаривались, — пробурчал я, стараясь собрать юбку спереди так, чтобы ничего не было видно. — Стыдоба какая!
— Привыкнешь. — Эрпат сжал мои руки и развёл их в разные стороны, юбка зашелестела, расправляясь прежними бесстыдными волнами. — Любить меня — это всё, чего я прошу, помнишь? К тому же… здесь довольно жарко, и твоя одежда причиняла бы тебе больше неудобств, чем эта.
— Прекрати! — Я вывернулся, покраснев до ушей. — Дай мне хоть в себя прийти… Мы точно перенеслись во времени?
— За два дня до того. — Фараон развернулся, жестом приказал стражникам уйти. — Моих сил хватило лишь на это, так что у нас два дня, чтобы… всё исправить.
