А вот в школе был настоящий кошмар. Прыщи не прибавили моей, скажем прямо, своеобразной внешности, шарма. Злые подростки быстро развили во мне массу комплексов, и единственное, что я смогла придумать — замазывать прыщи толстым слоем тонального крема.
Это уже потом я научилась плевать на мнение окружающих, приняла свою внешность. Потом появились деньги на хорошего дерматолога и дорогие уходовые средства. Ну и на нормальную косметику, которая не выглядит на лице как непросохший слой штукатурки.
В общем, повторять опыт ежедневного макияжа для сокрытия собственной кожи мне не хотелось. Но выбора не было.
Мои веснушки были не просто опознавательным знаком. Они были как огромная надпись у меня на лбу: «я что-то скрываю». Такого великолепия просто не могло быть у брюнетки. Поэтому я приготовилась маскироваться.
Но не сразу. Следующим утром, как только рассвело, я покинула гостеприимный постоялый двор, хоть и заплатила за неделю проживания. Но это были прогнозируемые и даже продуманные риски.
Вышла я, как и была вчера, с платком на голове, в ужасном платье цвета дерюги с безвкусным корсетом, который завязывался впереди.
У меня он был чисто декоративным, разумеется. Достаточно маленькая грудь не требовала какой бы то ни было поддержки. А уж затягивать на талии, чтобы ее подчеркнуть… Зачем?
Во-первых, неизвестно как это скажется на моей спине. Я где-то слышала, что при таких травмах специально носят корсеты. Но то ортопедические! А этот может и навредить.
А во-вторых, у меня теперь и так была тонкая талия. Зачем еще утягивать?
Хотя, признаться, у меня руки чесались снять эти мерзотные тряпки цвета мартовской грязи и надеть что-то более носибельное.
В замке я в основном одевалась в комфортные домашние платья, сделанные из шелка, бархата, других натуральных, роскошных материалов. Во внешнем мире нужно было быть скромнее.
По крайней мере, сейчас.
Местный аналог тонального крема я нанесла на улице, свернув за ближайший угол и убедившись, что по случаю раннего времени людей вокруг нет.
И уже в таком виде пошла искать транспорт, который может увезти меня из этого города.
Посмотрев на редкие телеги и повозки, ползущие по улицам, вспомнился Макс. Он наверняка долго ждал меня возле дома ростовщика, а потом еще и искал. Стыдно. Очень.
Я взяла себе на заметку, как-нибудь написать Мие, когда это можно будет сделать безопасно, чтобы не отследили. Желательно еще в письмо положить какой-нибудь подарок.
Но пока нужно было думать о себе и более насущных вещах. И начала я с того, что нашла еще одну гостиницу. Уже явно выше уровнем. Было похоже, что здесь останавливаются купцы, возможно, какие-то обедневшие аристократы.
По крайней мере, на меня в моем бедненьком платье здесь посмотрели презрительно. Я аж вспомнила родные столичные магазины по типу ЦУМа. Если зайти туда не в брендах с ног до головы, то местный персонал может так взглядом обжечь, что чувствуешь себя потом помойной бомжихой.
Короче, здесь было примерно тоже самое, и только моя выработанная уверенность не позволила повернуть назад.
— Есть свободные комнаты, милейшая? — обратилась я к девушке, той самой, которая взглядом пыталась показать, что мне здесь не место.
— У нас дорого.
— Я не спрашивала цену. Я спросила, есть ли комната.
— Самая дешевая два серебряных за ночь, — скривилась она.
Да они совсем с ума сошли. Если верить Мие, целую квартиру с обстановкой на месяц можно было снять за пятнадцать! А здесь она ночь две!
С другой стороны, вспомнить родные пятизвездочные отели хоть в Турции, хоть в России. За сутки проживания заплатишь столько, сколько аренда однушки где-нибудь в Одинцово стоит.
Я, скрипя зубами, выложила монеты на стойку.
— И еще. Скажите, милейшая, ваша гостиница организует перевозку пассажиров? Мы с мужем в вашем чудесном городе проездом и нам нужно в столицу. Наш транспорт временно пришел в негодность, а ждать времени нет.
Девушка смерила меня слегка скептическим взглядом. Но деньги возле ее руки сделали ее более сговорчивой.
— Ежели вам подешевле, то это к обозникам. Долго, зато надежно. Недели две точно в пути будете. Дилижансы для тех, у кого лишние деньги есть — недешевое удовольствие. Зато быстро. Останавливается только на ночевки, двое кучеров посменно управляют. На нем и за пять дней добраться можно. Но их грабят периодически.
— А обозы не грабят?
— С обозами купцы идут. Они охрану свою имеют, товар охранять. Кто ж на обоз в здравом уме нападать будет? Разве что специально заказ на кого-то.
— Понятно. И где мне найти и тех и других?
— Обозники в на окраинах обитают, а еще ближе к рынку и в тавернах. Дилижансы возле почты расположены. Это в двух кварталах отсюда.
— Благодарю.
С сомнением посмотрев на девушку и задушив внутреннюю жабу, я выложила на стойку еще одну серебрушку. Мало ли. Вдруг мне еще понадобится с ней поговорить.
— Тогда пока на сутки номер. Дальше посмотрим. Может быть, муж договориться уже на завтра.
Конечно, именно на завтра договориться у меня не получилось. Свободное место в дилижансе нашлось на послезавтра.
Я специально узнала у девушки и про обозников и про дилижансы. Чтобы она не могла точно сказать, к кому именно я отправилась.
Возможно, все мои предосторожности были излишними, но я выкрутила тумблер мании преследования на полную. И да, я ей не страдала. Я ей наслаждалась.
Так, одну ночь я провела в том дорогущем отеле. Заходила в него осторожно, стараясь не попадаться на глаза той самой девушке, чтобы она не видела, что во второй раз я пришла тоже без мужа.
Утром улизнула. Пусть думают, что мне удалось договориться о перевозке на этот день. И пошла в другую гостиницу, чуть пониже классом. Не стала расточительно оплачивать неделю. Тем более сейчас, когда внешность у меня уже была неприметной, я больше не видела в этом смысла.
Это рыжая Адалин пришла в город вечером в четверг, сняла на постоялом дворе номер на неделю и бесследно исчезла.
В гостинице остановилась уже совершенно другая особа — замужняя женщина с темными волосами и отсутствием вкуса в одежде, которая уехала из города в субботу.
А вдова, одетая в черное, вообще останавливалась на одну ночь в ничем не примечательном отеле. Наверное, к каким-то родственникам приезжала, да выгнали ее. Куда ушла, к кому? Никто не знал.
А я тем временем покинула Хазрет воскресным утром. У меня было место в дилижансе между женщиной средних лет, которая ехала с ребенком лет восьми, и бодренькой старушкой.
Мужчины ехали в другом отсеке, и их было не видно с наших мест. Вроде как мораль соблюдалась таким образом. Ну да ладно. Мне было все равно.
Несмотря на настойчивые попытки соседей завести со мной знакомства, я не реагировала. Не то чтобы мне не хотелось простого человеческого общения. Но я собиралась расстаться с этими людьми как только мы прибудем в столицу и больше никогда их не видеть.
Чем быстрее меня забудут, тем лучше. Девушки, которая приехала из Хазрета, не должно остаться в памяти людей.
Дорога проходила стабильно плохо. Отсутствие элементарных удобств стало серьезным испытанием.
А ведь если бы здесь было классическое средневековье, без усиленных магией колес, без амортизирующих заклинаний, о которых трепались мои попутчики, было бы еще хуже. Но и так не сладко.
Хотя в целом поездка прошла относительно неплохо. По местным меркам, конечно. Даже разбойники не напали. Возможно, чувствовали, что в дилижансе едет особа, которой нужен только повод, чтобы кого-нибудь сжечь.
Пожалуй, только одно омрачало мою поездку. Драконы. Несколько раз в день была видна тень, от громадного замаха крыльев.
— Разлетались, — пожаловалась старушка рядом со мной. — Часто как кружат. Не иначе случилось чего.
Дальше пошло привычные старушечья причитания. Но главное я уловила. Драконы всполошились. Уж не меня ли ищут…
Даже если так, проверить дилижансы они не додумались.
