Дом призрения для бедных сирот-2 - Орланд Лилия

Утром меня разбудил жуткий вопль.

Сквозь снова не задвинутые шторы проникал серый рассвет, едва позволявший различать предметы в комнате. Я вскочила с кровати. Как была, босая, в одной сорочке, бросилась в коридор спасать детей. Уверенная, что их если не убивают, то похищают, или ещё что похуже.

В распахнувшуюся дверь кухни выскочила Поляна, в отличие от меня полностью одетая и с ухватом наперевес. Из-за её массивного тела выглядывал Вителей.

На втором этаже раздался топот ног. Значит, детей тоже разбудил этот вопль.

Но, раз они спали, что же тогда произошло?

Ко мне начала возвращаться способность трезво мыслить. В вестибюле, откуда донёсся крик, стало очень тихо. На фоне окна виднелась одинокая фигурка кого-то из девочек. Кажется, Зимава.

Что она здесь делает в такой час?

– Вителей, запалите фонарь! – крикнула я в сторону кухни, а затем повернулась к девочке: – Что произошло?

Она засопела, всхлипнула и разрыдалась, уронив деревянную швабру, которая с грохотом упала на пол. Меж столпившихся воспитанников протиснулся Вителей с фонарём. Приподнял его повыше и осветил сцену из фильма ужасов. И было сложно разобрать – Зимава здесь жертва или главный монстр.

Девочка стояла в паре шагов от швейной машинки. Её сорочка, заткнутая за пояс и обнажившая ноги до колен, оказалась перепачкана разводами ржавчины, в сумерках напоминающей кровь.

Ржавчина была повсюду. Размазана по полу, по ведру с водой, по ногам и рукам плачущей Зимавы.

– Так! – применила я действенный приём со строгим голосом. – Все расходимся! До подъёма ещё час.

Но расходиться никто не спешил. Дети с любопытством разглядывали Зимаву, строя предположения, чем она занималась в столь ранний час.

Пришлось добавлять строгий взгляд.

– А ну быстро по кроватям! А то заставлю дежурить до завтрака.

На этот раз подействовало. Воспитанники отправились на свой этаж, продолжая оглядываться на Зимаву и отпускать негромкие реплики, вызывающие взрывы смеха.

– Вителей, дайте, пожалуйста, фонарь. Я позже верну.

Протянула руку, дождалась, когда в неё ляжет нагретая стариковской ладонью дужка, и подошла к Зимаве.

– Идём со мной, – приобняла девочку за плечи, стараясь не испачкаться ржавчиной.

В кабинете усадила её на стул. Закутала в армяк, здраво рассудив, что на тёмном ржавчина не будет особо заметна.

Зимава продолжала всхлипывать. Поэтому я не спеша растопила печь и села рядом с ней. Надо бы дать девочке воды, но для этого придётся идти в кухню. Ладно, узнаю, что стряслось, а потом отведу её к Поляне, пусть напоит успокаивающим чаем. Немного узнав повариху, я была уверена, что она уже заваривает травы.

– Рассказывай, – тихо попросила я.

– Вы меня накажете? – всхлипнула девочка и приготовилась снова заплакать.

– Пока не знаю, – ответила ей честно, – ты же ещё ничего не сказала. Может, и наказывать не за что.

Зимава снова всхлипнула. Вытерла нос, отчего на нём появилось ржавое пятно, и начала говорить.

Всё оказалось очень просто. Сегодня было её дежурство. Проснулась Зимава рано и, вместо того чтобы нежиться в кровати, решила быстренько вымыть коридор, пока там никого нет. Зато потом весь день свободна.

Помня об экономии, фонарь зажигать не стала. Да и зачем? В приюте она очень давно, может на ощупь найти любую комнату. К тому же уже светало, очертания предметов вполне различимы.

Начать Зимава решила с вестибюля и двигаться к кухне, но на пути попалась эта ржавая железяка, с которой за ночь натекло. В потёмках девочка этого не заметила и размазала ржавчину вокруг. Расстроившись, она решила вытереть её, сменить воду и мыть дальше. Но поскользнулась и упала прямо на машинку, испачкавшись сама и перебудив весь приют.

Я слушала жалобный рассказ Зимавы и думала, за что судьба так сурово со мной обошлась?

Оно было похоже на вспышку. Озарение. Однако я точно знала, что это вспоминание из прошлого. Того самого, не похожего на мою сегодняшнюю жизнь.

– Вы беременны, – врач УЗИ водила прибором по холодному гелю, размазанному по моему животу.

– Точно? – досада прорывается в голос.

Карьера шла в гору. Из рядового сотрудника я поднялась до руководителя филиала. Ответственности стало в разы больше, зато и зарплата приятно округлилась. Я сменила машину, переехала в центр, в квартиру с отличным ремонтом и наслаждалась новой жизнью, которую давал мне новый статус.

Ребёнок не просто не входил в мои планы, он бы зарубил всё это на корню. Я, конечно, думала о детях. Но когда-нибудь потом, когда всё утрясётся, настанет стабильность, и я смогу сделать перерыв в карьере. Да и замуж было бы неплохо выйти, чтобы моя дочь или сын, или даже оба росли в полной семье.

В общем, сейчас точно нет.

– Точно-точно, – словно в насмешку врач вторит моим мыслям, ещё и улыбается, сообщая: – Семь-восемь недель.

– Аборт ещё можно сделать? – я даже не задумалась. Для меня это было единственно верным решением.

– Можно, – она вздохнула, но не стала меня отговаривать.

Большим плюсом этой клиники я считала тактичный персонал, который не навязывает пациентам своё мнение.

Пока я вытирала гель с живота, доктор щёлкала «мышкой» ноутбука. Глядела расписание, поняла я, когда она задала вопрос:

– Четверг вам подойдёт?

– Лучше в субботу утром или даже в пятницу вечером, – быстро сообразила я, надеясь, что выходных хватит, чтобы прийти в себя.

Брать больничный или отпуск только что назначенному директору очень не рекомендовалось.

Процедура прошла легко и быстро. Только нудная тянущая боль внизу живота напоминала, что это не обычный поход к гинекологу.

Я ехала по вечернему городу в своей новенькой машине и убеждала себя, что ни о чём не жалею. Что поступила правильно. А потом, в будущем, когда настанет другая жизнь, у меня будет много детей.

Ослепивший свет встречных фар даже не испугал. Не успел. Потому что меня сразу же оглушил треск ломающегося пластика и скрежет металла по асфальту, когда выехавший на встречку грузовик сминал и корёжил мою машину. И меня в ней.

А потом всё погасло.

Следующим было осознание себя, когда я очнулась на полу почтовой кареты. Значит, это действительно другой мир и новая жизнь? Не моя, но по какой-то роковой случайности доставшаяся мне.

А может, случайность здесь вовсе ни при чём?

Я вспомнила свои размышления о другой жизни и большом количестве детей. Теперь у меня есть и то, и другое. Я мысленно хмыкнула.

Но разве так бывает? В реальности, а не фантастическом фильме или рассказе.

И тут до меня дошло. Получается, я умерла? Там, в своём мире. Погибла в аварии. Именно в тот момент, когда получила то, ради чего так много работала, к чему шла несколько лет, забывая о сне и отдыхе.

А ещё после того как убила собственного ребёнка, решив, что карьера и материальные блага выше его жизни…

Значит, это не случайно? Я здесь для искупления греха?

– Госпожа директриса, что с вами? – испуганный голос Зимавы выдернул меня из размышлений.

Я смотрела на неё с полминуты, не до конца осознавая, где нахожусь и что происходит.

– У вас такой взгляд сейчас был… – тихо произнесла девочка.

– Какой? – ко мне наконец вернулось осознание себя, а с ним способность мыслить и говорить.

– Потусторонний, – Зимава передёрнула плечами.

– Не говори глупостей! – только дурацких слухов мне в приюте не хватало. – Вот что, иди сейчас к Поляне, она напоит тебя чаем и поможет привести себя в человеческий вид. А то сейчас он у тебя точно потусторонний.

Я улыбнулась, показывая, что поддерживаю её шутку. Зимава не стала зацикливаться на словах и послушно слезла со стула.

– Зимава, – остановила её уже у двери. Девочка обернулась. – Дежурство не отменяется.

Она кивнула, прежде чем выйти за дверь. И недовольной рожицы не скорчила, как мальчишки. Ещё бы, наверняка ожидала наказания за устроенный переполох, а ей всего лишь сказали закончить начатое.