"Это не было бы ложью", - подтвердил он, усмехаясь. "Скажи нам, чего ты хочешь, моя королева".
Все остановилось. Пальцы. Поцелуи. Руки. Мои бедра. Я издала очень взрослый возглас разочарования.
"Чего ты хочешь?" спросил Киеран.
Мои ногти еще сильнее впились в его кожу, вызвав смех. "Я... я хочу кончить", - огрызнулась я. "Вот. Ты доволен?"
"Чертовски счастлив", - сказал Кастил.
"И даже больше", - добавил Киеран.
Мою голову снова наклонили, и язык проник в мой рот. Я даже не заметила, что меня опустили, пока мои колени не коснулись влажной травы. Я открыла глаза, когда мой рот освободился, а шнуры... они все еще были вокруг нас, настолько ослепительные в своей интенсивности, что теперь мы были не более чем тенями.
И все было жадным. Руки. Рты. Языки. Зубы. Клыки. Мы были так жадны, и этот огонь в моей крови наконец разгорелся. Я была огнем, который перекинулся на них и запылал.
Я понятия не имела, чьи руки обхватили мои бедра или чей рот опустился на мой, я только знала, что меня прижимают к груди, что другой прижимается к моей спине. Я знала только, что рот был на моем рту, уловив мой почти крик облегчения, когда я почувствовала густой, твердый жар, пронзивший меня так же быстро, как ранее клыки Каса. Только знала, что мою ладонь поднесли к другому жесткому члену, присоединив к уже имеющейся руке. То, о чем я просила, нашло меня быстро, обрушиваясь на меня ударная волна за ударной волной. Резкий рык на моей шее, то, как эти руки вцепились в меня, удерживая на месте, сказали мне, что я нашла освобождение не одна. Я также не была одинока, когда меня растянули на боку, мой рот захватил тот, кто держал меня сзади, удерживая мою ногу, перекинутую через его бедро, в то время как тот, кто прижимался к моей груди, брал меня настойчиво, безжалостно, и я снова упала за эту грань. Я могла бы иметь их обоих внутри себя сегодня ночью, не сразу, а в разное время. Это мог быть только один из них, который двигался во мне, но я знала, кто перевернул меня на спину, на чьих коленях я лежала, когда темная головка и злой рот оказались между моих бедер, облизывая и мучая, пробуя и дразня, пока я не рассыпалась на части. Пока я не почувствовала горячие брызги на своей пояснице, освобождение, вызванное моими бешеными движениями, когда меня пожирали.
" Медовая дыня", - пробормотал Кастил, поднимая голову, когда я полностью лишилась костей.
Я даже не помнила, как меня взяли на руки Кастила и как мы втроем оказались спутанными, хромыми и обессиленными под мерцающими шнурами. Но мы оставались там, пока эти шнуры не исчезли вокруг нас и не перешли в нашу плоть, соединенные нашими сущностями, нашими дыханиями и нашими телами - с этого момента и до наших последних вздохов.
ГЛАВА 45
Наша кожа медленно остывала, когда мы лежали на травянистом берегу реки, наши тела купались в лунном свете. Мы все еще были прижаты друг к другу, ноги и руки переплетены, и меня, как всегда, тянуло к Кастилу. Моя щека лежала на его груди, а щека Киерана - на его плече.
Сердцем и грудью, где тихонько гудел вереск, я знала, что Присоединение сработало. Вот чем были все эти серебристые, сверкающие шнуры, соединяющие нас вместе отныне и до конца.
Никто из нас не разговаривал, пока птицы тихонько трещали друг с другом высоко над нами в зарослях вистерий. Это была не неловкая тишина, а скорее комфортная, удовлетворенная тишина, когда сердце Кастила стабильно билось под моей щекой, а сердце Киерана - в верхней части спины.
И пока я лежала, окруженная их теплом, с каждым вдохом вдыхая их земные и сочные ароматы, я искала хоть намек на стыд или сожаление о том, что именно я привела нас троих к этой черте, а затем танцевала прямо над ней, позволяя Присоединению стать чем-то бесконечно большим. В те спокойные, тихие моменты, когда я начала понимать, что наши сердца бьются в тандеме, а дыхание совпадает по ритму, не было ни капли стыда. Ни от одного из них не исходило ни сожаления, ни растерянности. Все, что я ощущала, это мягкость и воздушность.
Мир.
Я чувствовала их покой.
Я чувствовала свой.
И я не знала, должна ли я чувствовать конфликт из-за того, что мы разделили - на самом деле, я чувствовала. Тогда меня поразило, что я не должна была ничего чувствовать. Не имело значения, что бы я думала или чувствовала год назад. Все, что имело значение, это то, что я чувствовала сейчас. То, что чувствовали мы. И это было что-то хорошее. Правильное. Мирное.
Прекрасное.
Кастил слегка придвинулся, повернув голову ко мне. Улыбка появилась на моих губах, когда я почувствовала, как его рот коснулся макушки моей головы. Его одна рука была переплетена с моей и лежала чуть ниже его груди. Глупая маленькая часть меня даже хотела, чтобы мы остались здесь, на берегу реки, под вистериями, оставаясь в этом кусочке королевства, который мы каким-то образом вырезали для себя и который теперь принадлежал нам.
Но мы не могли. Мир ждал всего в нескольких футах от нас, и там ждало все то, о чем я не позволяла себе думать раньше.
Киеран пошевелился, убирая руку из-под Кастила и меня, и тут я вспомнила. Я повернулась на талии. "Метка на твоей руке?"
Сделав паузу, Киеран поднял левую руку. "Она исчезла", - прошептал он, поворачивая руку, когда в моем горле собралось пузырящееся, сахарное удивление.
Облегчение неуверенно проникало в меня, когда я смотрела на его неповрежденную кожу. "Как ты думаешь, это значит, что Присоединение узурпировало проклятие?"
"Я не знаю", - сказал Кастил, его голос был густым. "Не думаю, что мы узнаем, пока Исбет не попытается отказаться от сделки и не откажется снять проклятие".
"А это значит, что нам все еще нужно привезти ей Малека". Я перевела взгляд на Киерана.
Он кивнул. "Я знаю, что ты не хочешь ждать и смотреть", - сказал он, и он был прав. "Но я думаю, это значит, что мы должны продолжать, как планировали".
"Просто чтобы убедиться". Я прикусила нижнюю губу, откинув голову на грудь Кастила. Я знала, что Присоединение сработало. Мы все видели серебряные шнуры. На коже Киерана метка исчезла, но никто не знал, может ли Присоединение противостоять силе проклятия Перворожденных. "Кто-нибудь из вас чувствует себя по-другому?"
Кастил прочистил горло. "Я почувствовал... покалывание".
Мои брови сошлись. "Я не уверена, это серьезный ответ или ты просто ведешь себя неприлично".
"Когда я не веду себя неприлично?" с усмешкой спросил Кастил.
"Это хорошая мысль", - сказал Киеран, положив руку мне на плечо. "Но я думаю, что это тот редкий случай, когда он вел себя лишь слегка неприлично. Потому что я знаю, о чем он говорит. Я тоже чувствовал... покалывание. По всему телу".
"Когда шнуры обвились вокруг нас", - добавил Кастил, повернув голову к моей. "Я чувствовал это внутри себя. Тепло". Он сделал паузу. " Покалывание."
Я усмехнулась. "А как сейчас?"
"Нормально", - ответил Киеран.
Большой палец Кастила прошелся по верхней части моей руки. "Неприлично".
"Значит, ничем не отличается?" предположила я.
"Нет".
Рука Киерана соскользнула с моего плеча, когда он сел еще выше, остановившись, чтобы поцеловать то место, где была его рука, прежде чем подняться. Сладость этого действия затронула мое сердце. Я приподняла щеку, чтобы увидеть, как он идет к реке. "Что он делает?"
Рука Кастила поднялась и обвилась вокруг моих плеч, восполняя недостаток тепла, который я ощущала из-за отсутствия Киерана. "Я думаю, он собирается искупаться".
Мои глаза расширились, когда Киеран сделал именно это. Пошел прямо в бурлящую воду и нырнул под воду, всплыв через несколько секунд. "Эта вода должна быть такой холодной".
